Схрон под лавиной - Сергей Самаров

Оказавшись наверху, командир кивнул солдатам:

— Спасибо. Быстро подняли.

— Старались, товарищ старший лейтенант. Соскучиться успели… — за всех ответил старший сержант Чухонцев.

— Смотайте веревки и выходите в обратный путь. Идти быстро. В пещере не задерживаться. Сразу на выход. Пленника с «вертухаем» с собой заберите. Я догоню. Если не успею, на поверхности меня дождитесь. На перевал вместе двинем.

— С ямами осторожнее, товарищ старший лейтенант. Не свалитесь.

— Они не широкие. Выберусь. Гоните…

Приказы не обсуждаются, тем более в боевой обстановке. Солдаты быстро пошли в обратный путь, на ходу сматывая веревку, а старший лейтенант Шахамурзиев остался наблюдать за приближением банды. Он уже подготовил свою трубку, нашел в списке неотвеченных звонков нужный номер и готов был нажать сигнал вызова, как только подойдет время. А оно стремительно приближалось, отмечаемое светом фонариков.

Бандиты шли быстро, торопились. Но, видимо, ушли с боевой позиции не все, потому что с правой стороны ущелья время от времени раздавались автоматные очереди, причем опытное ухо сразу отмечало, что стрельба была двусторонняя. Кто-то, очевидно, из бандитов, начинал, еще несколько стволов его поддерживали, а затем множественный огонь с противоположной стороны заставлял первые автоматы замолчать. Сами автоматчики, скорее всего, за камни прятались. Это походило на прикрытие из смертников. Или из раненых, которых тащить с собой не захотели. Может быть, даже из добровольцев. Никогда не стоит думать, что противник, каким бы он ни был, имеет нестойкий моральный дух. Дух у бандитов еще тот, и добровольцы, и герои среди них встречаются, и собой они жертвовать за других умеют. Шахамурзиев лично с подобным уже много раз сталкивался.

Но время подходило, и оно требовало внимания не к происходящему в правой стороне ущелья, за несколько километров отсюда, а внизу, почти прямо под выходом из пещеры. Старший лейтенант выждал момент, когда бандиты внизу подойдут метров на пять к месту, которое он отметил в памяти даже в темноте, то есть к трубке. И только после этого, памятуя, что звонок раздается не сразу, нажал клавишу вызова. Звонок было слышно даже наверху, и сверху видно было, как между камней засветился ярким окошечком монитор трубки. Бандиты были уже рядом, и кто-то из них сразу схватил трубку и ответил на звонок:

— Слушаю…

— Алло, Джамбек… — сказал командир взвода негромко, но с умышленным кавказским акцентом. — Алло, Джамбек… Никак не мог до тебя дозвониться…

— Ты не туда, брат, попал. Номером ошибся… — ответил голос с характерной хрипотцой. Обычно такая хрипотца присуща уголовникам и порой бывает даже искусственной, наигранной, в подражание тем, кто за долгие годы приобрел ее натуральную.

Сверху было видно, как погас свет монитора. Трубку не выбросили, сунули в карман.

Дело было сделано. Шахамурзиев сразу позвонил генералу. Но теперь попал не на московского генерала, а на начальника оперативного штаба Антитеррористического комитета. Долго разговаривать не стал, попросил передать, что дело сделано, бандиты трубку забрали.

Местный генерал был, видимо, уже в курсе дела и сразу спросил:

— Взвод из пещеры вывел?

— Когда? Только пять минут назад отправил. Сейчас сам выхожу.

— Торопись. На перевале все готово. И генералы уже там. Бегом беги подальше от этого места. Там скоро пекло будет… Солнцепек…

— Бегу… — ответил старший лейтенант и кинулся в галерею, подсвечивая себе фонариком…

Глава девятая

Из глубины ущелья пришел легкий, но устойчивый в своем напряжении ветерок. Словно бы струной натянутый, только что не звенел. Он нес прохладу. Эта прохлада хороша была бы летом, в жаркую погоду, но никак не зимой, когда спецназ внутренних войск то бегал, весь в поту, то лежал на холодных камнях, остыв телом и к камням потихоньку примерзая. В горы уже пришла устойчивая зима, хотя по календарю она должна была наступить только через несколько дней. Но погода не любит в календари заглядывать, тем более погода в высокогорных районах. Она свое дело творит и не думает о людях.

От ветерка хотелось спрятаться за камни. Он был неприятным и заставлял ежиться.

Банда ушла, как сообщил своим звонком старший прапорщик Разин, все же пославший несколько пуль вдогонку последним из тех, что просачивались через трещины в скалах. Но заслон бандиты, во избежание жесткого преследования, оставили. Если бы началась погоня, то навстречу движению спецназа внутренних войск ударили бы сразу и автоматы, и гранатометы. И именно для того, чтобы не прозевать это начало, бандиты запускали в воздух планирующие осветительные ракеты с долгим временем полета и собственно сгорания. Но такое освещение и самим спецназовцам помогало лучше видеть бандитские защитные рубежи, поэтому они подверглись жесткому обстрелу из автоматов и «подствольников». Когда шел массированный обстрел, бандиты прятались, хотя, скорее всего, наблюдение продолжали в щели. Иначе и смысла не было бы в осветительных ракетах.

Капитан Лабриер к тому времени выбрал уже почти половину отряда для отхода на перевал и выполнения непонятных землекопных работ. Перед тем как бойцам выйти на высокую простреливаемую тропу, командир отряда приказал усилить огонь, чтобы не давать возможности бандитам нанести вред уходящим. Инструкции старшему группы капитану Лабриеру майор Ломоносов дал загодя. Сам он, даже не получив такого приказа, намеревался отойти туда же, как только будет покончено с бандитами, защищающими свой оборонительный рубеж. А кончать с ними уже пора. И пора вдогонку за группой Лабриера отправляться. Может быть, на перевале нужна дополнительная рабочая сила.

Бандитов за камнями осталось меньше десятка, и оказать серьезное сопротивление трем десяткам «краповых», оставшимся с майором Ломоносовым, они были не в состоянии. Сам «краповый» майор Миша, как только ушла на перевал команда Лабриера, просматривал участок ущелья, который требовалось преодолеть, и обратил внимание на то, на что не обращал внимания раньше. На правом фланге почти у самого подножия хребта природой была выложена гряда камней, больших и малых. Видимо, камни эти время от времени скатывались со склона и падали неподалеку друг от друга. За этими камнями, если аккуратно проползти, можно добраться до самого оборонительного рубежа бандитов. В отряде было три бойца, которые ползали лучше всех и, наверное, с бойцами спецназа ГРУ, самыми известными в армии «ползунами», могли бы потягаться. Эти трое не попали в состав копательной команды Лабриера.

Ломоносов перебрался поближе к ручью, и в момент, когда погасла одна ракета, а вторая еще только взлетала, оставляя на темном небе единичный тусклый росчерк, перебежал через ручей на правый фланг. Собрав там своих «ползунов», майор объяснил им задачу и приказал захватить с собой побольше ручных гранат.

Сложность предстоящих действий была в том, что «ползунам», чтобы попасть за гряду камней, следовало перебраться через свое каменное прикрытие. А это значит, что они могли попасться противнику на глаза.

— Ловите момент, — распорядился Ломоносов. — Мы их сейчас огнем придавим, заставим спрятаться, тогда и перебегайте.

Он отдал необходимые распоряжения на правом фланге, опять в короткий промежуток темноты перебежал ручей и дал распоряжения бойцам левого фланга. Ориентироваться бойцы должны были по командиру отряда. Майор Миша выждал момент, когда бандиты начнут стрелять активно, чтобы ответный огонь выглядел естественным, и начал посылать очередь за очередью в их сторону. Остальные бойцы сразу поддержали командира. И бандиты спрятались. Тем более что ракета висела в воздухе над их головами, и любое движение над камнями противостоящей стороны вызывало тучи пуль. С позиции командира отряда были видны только те камни, которые предстояло перебежать «ползунам». Они перебежали. А дальше, за грядой, их уже видно не было. А вот видели или не видели их бандиты, этого майор Ломоносов сказать не мог. Но, кажется, не видели, потому что не высовывались. Их вообще осталось, скорее всего, половина от состава, который был вначале. Снайперы хорошо поработали. Может, и плотный автоматный огонь кого-то зацепил. Теперь дело было за малым, теперь «ползунам» предстояло дело завершить.

И они его завершили…

Взлетели на бандитские укрепления и дали только одну короткую очередь, кого-то добивая, после чего торжествующе подняли руки, приглашая всех остальных присоединиться. Бандитские укрепления перешли в руки «краповых». А над головами спецназа внутренних войск еще кружилась, планируя, осветительная ракета, запущенная бандитами перед своей смертью.

По идее, теперь следовало писать рапорт, описать все происшедшее, собрать тела погибших бандитов и сложить в один ряд для удобства опознания или описания неопознанных. Но это все можно сделать и позже, когда придется сюда вернуться. Ломоносов почему-то был убежден, что вернуться обязательно придется, поэтому только документы убитых собрал и, даже не рассматривая их, а только с удивлением отметив, что большинство паспортов принадлежит гражданам Саудовской Аравии, убрал к себе в планшет, давая команду всем выступать в сторону перевала. Задача была прежняя. Возможно, группа капитана Лабриера не успевает выполнить работу, и ей требуется помощь. Собраться и двинуться колонне было недолго.