Безнадежность - Коллин Хувер

Я киваю.

— Как выяснилось, он ничего не имеет против мормонов. Только против засранцев.

Брекин разражается смехом и поворачивается к Холдеру.

— Что же, в таком случае, добро пожаловать в наш альянс.

Холдер одаривает его полуулыбкой, но смотрит на кофе.

— Я думал, мормоны не употребляют кофеин.

Брекин пожимает плечами.

— Я решил нарушить это правило в то утро, когда проснулся геем.

Холдер смеётся, Брекин улыбается, и мир вокруг прекрасен. По крайней мере, мир первого урока. Я откидываюсь на спинку стула и улыбаюсь. И вовсе это не было трудно. На самом деле, мне даже начинает нравиться школа.

После урока Холдер сопровождает меня до шкафчика. Мы оба молчим. Пока я меняю книги, он срывает оскорбительные стикеры. Сегодня их всего два. Обидно — недолго же продержались мои недоброжелатели.

Он комкает листочки и бросает их на пол. Я захлопываю дверцу и поворачиваюсь к своему спутнику. Мы оба прислоняемся к шкафчикам лицом друг к другу.

— Ты постригся, — только сейчас замечаю я.

Он проводит рукой по волосам и радостно скалит зубы.

— Ага. Одна моя знакомая цыпочка ныла на эту тему не переставая. Очень раздражало.

— Мне нравится.

— Отлично, — улыбается он.

Я прикусываю губу и покачиваюсь взад-вперёд на пятках. Он улыбается во все ямочки и выглядит восхитительно. Если бы мы сейчас не стояли в вестибюле, полном народу, я бы схватила его за рубашку, притянула бы к себе и наглядно продемонстрировала бы всю меру своего восхищения. Вместо этого я выбрасываю из головы фантазии и улыбаюсь ему.

— Думаю, пора на урок.

— Да, — говорит он с медленным кивком, но не уходит.

Мы стоим так ещё секунд тридцать или около того, потом я со смехом отрываюсь от шкафчика и поворачиваюсь, чтобы уйти. Холдер хватает меня за руку и так резко дёргает к себе, что я успеваю лишь ахнуть. Ничего не соображая, вновь оказываюсь прижатой спиной к шкафчикам, а он стоит передо мной, заперев между своими ладонями. Он выстреливает в меня дьявольской улыбкой и одной рукой приподнимает моё лицо, в вторую прижимает к моей щеке. Нежно гладит большим пальцем мои губы, и мне приходится снова напомнить себе, что вокруг полно народу, и я не должна поддаваться своим порывам. Вжимаюсь спиной в шкафчики, пытаясь обрести в них поддержку, которую уже не могут дать мне собственные ноги.

— Лучше бы я поцеловал тебя в субботу, — говорит он и опускает взгляд на мои губы. — Только о том и думаю, какие они на вкус.

Он прижимает большой палец в середине моих губ и едва касается своим ртом моего, так и не убрав палец. А потом его губы исчезают, и исчезает его палец, и всё происходит так быстро, что я не успеваю сообразить, что и он сам исчез, пока вестибюль не прекращает своё вращение, и я не обретаю снова способность стоять на ногах.

Не знаю, сколько ещё я продержусь. Припоминаю свою нервную субботнюю тираду. Я ведь всего лишь хотела, чтобы он меня поцеловал и покончил со всем этим. Если бы я тогда знала, куда меня заведут желания!

— Как?!

Всего лишь одно слово, но опуская поднос на стол напротив Брекина, я сразу понимаю, какую прорву вопросов содержит в себе этот единственный. Я заливаюсь смехом и решаю быстренько выложить Брекину все подробности, пока у нашего столика не нарисовался Холдер. Если он, конечно, нарисуется. Так же, как мы не обсудили название для наших отношений, мы не обсудили и поведение за ланчем.

— Он заявился ко мне домой в пятницу, и после некоторого взаимонепонимания, мы наконец поняли, что просто не поняли друг друга. Потом мы пекли всякие вкусности, я почитала ему какую-то порнуху, и он ушёл. А потом снова пришёл в субботу и приготовил мне ужин. Затем мы пошли в мою спальню и…

Я умолкаю, потому что подходит Холдер и садится рядом со мной.

— Продолжай, — говорит он. — С удовольствием послушаю, что мы сделали дальше.

Я закатываю глаза и поворачиваюсь к Брекину.

— А потом у нас был самый лучший первый поцелуй за всю историю первых поцелуев и при этом мы даже не поцеловались.

Брекин осторожно кивает, всё ещё с недоверием глядя на меня. Или с любопытством.

— Мучительно скучные были выходные, — сообщает Холдер Брекину.

Я смеюсь, и Брекин снова смотрит на меня, как на безумную.

— Холдер любит скучать, — успокаиваю я его. — Он это сказал в хорошем смысле.

Брекин переводит взгляд с меня на Холдера, качает головой, наклоняется над столом и берёт вилку.

— Немногое способно привести меня в замешательство, — заявляет он, указывая на нас вилкой. — Но вы — исключение.

Я киваю, абсолютно с ним согласная.

Дальше мы едим и болтаем, как приличные люди. Мои собеседники разговаривают о книге, которую мне дал Брекин, и то, что Холдер обсуждает любовный роман — само по себе забавное развлечение, но он ещё ввязывается в спор по поводу сюжета, и это становится совсем уж тошнотворно-восхитительным. И он то положит ладонь на моё бедро, то погладит мою спину, то чмокнет меня в висок, и всё это у него получается как нечто само собой разумеющееся, в то время как я остро ощущаю каждое прикосновение.

Я задумываюсь о том, как повернулись события с прошлой недели, и не могу отделаться от мысли, что всё слишком уж хорошо. Чем бы это ни было, и что бы мы ни делали, это слишком прекрасно, и правильно, и идеально, и я вспоминаю, как во всех прочитанных мною книгах, если всё слишком прекрасно, и правильно, и идеально, это означает лишь одно — вот-вот случится какой-нибудь мерзкий выверт, и я внезапно…

— Скай, — врывается в мои размышления Холдер, щёлкая пальцами у меня перед носом. Смотрю на него — он меряет меня настороженным взглядом. — Ты с нами?

Встряхиваю головой и улыбаюсь, сама не понимая, из-за чего вдруг со мной едва не случилась паническая мини-атака. Он кладёт ладонь на мою шею и гладит большим пальцем скулу.

— Не надо вот так выключаться. У меня от этого выносит мозг.

— Извини, — говорю я, пожимая плечами. — Я легко отвлекаюсь. — Поднимаю руку и отвожу его кисть от своей шеи, ободряющее сжимая его пальцы. — Правда, всё нормально.

Его взгляд падает на мою руку. Он перехватывает её, поддёргивает вверх рукав моей рубашки и поворачивает моё запястье.

— Где ты это взяла?

Опускаю взгляд, чтобы выяснить, что имеет в виду Холдер, и обнаруживаю браслет, который я надела этим утром. Холдер смотрит на меня, и я пожимаю плечами. Сейчас я не в настроении объяснять. Слишком сложная тема, он начнёт задавать вопросы, а время ланча уже почти вышло.

— Где ты это взяла? — спрашивает он вновь, на сей раз немного более требовательно. Хватка но моём запястье усиливается, и он смотрит на меня холодно, ожидая объяснений. Я отвожу свою руку. Что происходит?!

— Ты думаешь, мне подарил его какой-то парень? — озадаченно спрашиваю я. Не считала его ревнивцем, но это даже не похоже на ревность. Это похоже на безумие.

Он не отвечает на мой вопрос. Всё так же пристально смотрит на меня, словно добивается какого-то жуткого признания. Не знаю, чего он ждёт, но если продолжит в том же духе, скорее получит от меня пощёчину, чем объяснения.

Брекин смущённо ёрзает на стуле и прокашливается.

— Холдер, полегче, чувак.

Выражение лица Холдера не смягчается. Даже больше — становится всё более холодным. Он наклоняется и спрашивает, понизив голос:

— Скай, кто дал тебе это чёртов браслет?

Его слова невыносимым грузом падают на моё сердце, и все предупредительные знаки, маячившие в моей голове с нашей первой встречи, появляются снова, и теперь это уже огромное светящееся табло. Я знаю, все чувства можно сейчас прочитать у меня на лице: рот раскрыт, глаза нараспашку; но слава богу, надежда — не физический предмет, иначе все увидели бы, как моя рассыпается на мелкие кусочки.

Он закрывает глаза, отворачивается и ставит локти на стол. Прижимает ладони ко лбу, делает глубокий, долгий вдох. Не знаю, зачем: то ли пытается успокоиться, то ли отвлечься, чтобы не заорать. Он пробегает пальцами по волосам и вцепляется себе в загривок.

— Чёрт! — выпаливает он хрипло, и я вздрагиваю. Неожиданно встаёт и уходит, оставив поднос на столе. Я провожаю его взглядом, но он не оборачивается. Обеими ладонями бьёт о двери столовой и исчезает из виду. И пока двери не перестают раскачиваться, я не моргаю и не дышу.

Поворачиваюсь к Брекину. Воображаю, какое ошарашенное у меня сейчас лицо. Смаргиваю, встряхиваю головой и мысленно прокручиваю двухминутную сцену. Мой друг дотягивается через стол и берёт меня за руку. Он молчит. Да и что тут скажешь? Мы оба утратили дар речи в тот момент, когда Холдер исчез за дверью.

Звенит звонок, в столовой поднимается суматоха, но я не могу пошевельнуться. Все вокруг суетятся и убирают со столов, но за нашим время как будто застыло. Наконец Брекин отпускает мою руку, уносит наши подносы, возвращается за подносом Холдера и убирает со стола. Подхватывает мой рюкзак, снова берёт меня за руку и поднимает на ноги. Вешает мой рюкзак на плечо и выводит меня из столовой. Но ведёт не шкафчику и не в классную комнату. Не выпуская моей руки, он тянет меня за собой. И вот мы уже снаружи, пересекаем парковочную площадку, он открывает незнакомую машину и подталкивает меня на сиденье. Потом садится на водительское место, заводит автомобиль и поворачивается ко мне.