Секреты профессионалов трейдинга. Методы, используемые профессионалами для успешной игры на финансовых рынках - Джек Буруджян

Мы сблизились, когда он попросил помочь ему прекратить то, о чем отзывался, как о «мерзости под названием “правило 80-А”». Это правило исключало из игры арбитражеров при движении индекса Dow Jones на 50 пунктов вверх или вниз. Чем выше взбирался индекс, тем труднее было фьючерсам наращивать объемы. В своей речи на церемонии присуждения ему ученой степени Мерт совершенно справедливо назвал это правило «анти-фьючерсным».

Неудобное правило перекрывало поток арбитражных ордеров, недостаток ликвидности начинал негативно сказываться на условиях торговли. В качестве президента индексного комитета я связался с моими друзьями в компании Купер Неф, с Винни и Дэнни, которые обещали содействие. Я собирался обратиться к NYSE с предложением об отмене правила 80-А. Отрицательное отношение фондовых экспертов к арбитражерам ни для кого не было секретом. В Нью-Йорке их считали субъектами, паразитирующими на рынке. Встретив как-то в кабине лифта на СМЕ председателя Нью-Йоркской фондовой биржи Дика Грэссо (Dick Grasso), я спросил, что они собираются делать с 50-пунктовым «ошейником». «Мы сделаем его 25-пунктовым», – прошипел он в ответ. К счастью, чиновники в конце концов взялись за ум и поняли, что исключение арбитражеров из процесса торговли приведет к эффекту, обратному тому, на что они рассчитывали, принимая правило 80-А.

Как Мертон и предсказывал за несколько лет до этого, ограничительный «ошейник» привел к исключению из процесса торговли определенной доли ликвидности, вследствие чего возросла волатильность цены. Вместо того чтобы действовать в качестве предохранителя, «ошейник» убивал ликвидность и повышал вероятность панических продаж.

Прозрачность рынка

Что будет с площадкой? Трейдеры обращались ко мне с этим вопросом каждый раз, когда я появлялся в зале биржи. Поток ордеров на площадку не прекращался, но заказы были крупнее, чем раньше. Надо сказать, что сообщество трейдерв-локалов привыкло кормиться именно розничными ордерами, которые теперь утекли на электронные платформы. В распоряжении трейдеров остались лишь большие институциональные ордера, заработать на которых было сложно. Было ясно, что мы находимся на эволюционном распутье. Я своими глазами наблюдал за трансформацией рынка. Все дело в том, что площадки перестали быть эпицентром торговли. Недостаток информации на площадке ставит традиционного трейдера в незавидное положение. Он явно проигрывает в конкурентной борьбе сидящему за компьютером трейдеру. Как следствие, начинаются душевные метания. Традиционный трейдер терзается вопросом о своей профессиональной состоятельности: трейдер ли он вообще, может, ему просто повезло оказаться в нужное время и в нужном месте – на площадке, где можно скальпировать и для чего особых мозгов не требуется. Кто считает себя настоящим трейдером, более-менее гладко переходит на платформы. Необходимая для профессии скальпера энергия остается без применения в мире электронной торговли. Мантрой членов биржи стало: «Измени подход и возлюби электронную платформу, или перестань считать себя участником рынка».

Трансформацию предстояло пережить не только трейдерам, привыкшим к физической площадке. Сообщество комиссионных торговцев фьючерсами (FMC) стояло на пороге эволюционных перемен, что заставляло многих задумываться о будущих перспективах. Многие старые брокерские конторы приступили к сокращениям своего персонала на биржах, сконцентрировав операционную активность в нью-йоркских офисах. Джим Макналти (Jim McNulty), в то время президент СМЕ, предложил рассчитанный на пять лет план поэтапного закрытия торговых площадок. Многие члены директората, включая и меня, полагали, что принудительная миграция не будет столь эффективной, как решение, принятое с учетом интересов участников рынка. Будучи сотрудником компании Коммерц Фьючерс, я должен был предлагать вниманию клиентов наиболее ликвидные инструменты, но достигалось это немалой ценой. Комиссионные торговцы фьючерсами были вынуждены предлагать своим клиентам две платформы на выбор.

Традиционная платформа голосового рынка включала в себя отделения для приема заказов (order desks), брокеров и процесс обработки ордеров. Новая электронная платформа имела встроенную систему автоматического контроля над рисками. Она вполне подходила на роль продукта для массовой дистрибуции. Я быстро внес изменения в бизнес-план компании Коммерц Фьючерс, сместив акцент со старомодных голосовых рынков на продажу электронно торгуемых инструментов. Для меня не было секретом нежелание определенных групп потребителей, я имею в виду крупные институты, работать с мини-версией контракта на индекс S amp;P 500, но розничные инвесторы были влюблены в нее.

За годы бычьего тренда на фондовом рынке, маржевые требования по фьючерсам на индексы достигли чудовищных величин. Гарантирующая выполнение контракта маржа высчитывается на основе волатильности рынка. Чем выше волатильность, тем больше маржа. Со снижением волатильности сокращаются и требования по марже. Поэтому маржа по контракту на индекс S amp;P 500, номинальная стоимость которого 250000 долларов, может быть в десять раз больше маржи по евродоллару, контракт которого стоит 1000000 долларов. Фондовый рынок намного волатильнее рынка инструментов с фиксированным уровнем доходности и требует более солидного финансового буфера между клиентами и клиринговой палатой. Увеличение гарантий выполнения контрактов ведет к уходу с рынка розничных инвесторов. Речь здесь идет не только о величине стрижки (haircut – слэнговый термин, означающий сумму денег, которая необходима для поддержания позиции. – Примеч. пер.), но и о том, что брокеры, работающие с розничными клиентами, предпочитают открывать позиции, не требующие огромных маржевых затрат. Контракты е-мини все изменили. Теперь мы имеем двухъярусный рынок. Крупные институциональные заказы продолжают идти на голосовой рынок, а заказы от розничных инвесторов создают поток ликвидности на электронных платформах. Все это стало истинным благословением для фьючерсных торговцев, которым приходилось годами бороться с регуляторами и вынужденно снижать размер комиссионных. Экономия, обусловленная ростом объемов, позволила комиссионным торговцам фьючерсами (FCM) продавать продукты и услуги вместе с функционально встроенными системами контроля над рисками. С тем же числом брокеров и сотрудников, что и прежде, фьючерсная компания может теперь открывать и отслеживать в десять раз больше позиций.

Равные условия деятельности

То, что для фьючерсных трейдеров оказалось золотой жилой, стало для других проклятием. Трейдеры, которые зарабатывали на исполнении розничных ордеров, стали постепенно исчезать со сцены. Трейдеры, исполнявшие некогда по сто контрактов, приходили к пониманию того, что их навыки маркет-мейкеров уже не востребованы. Все было ясно, как Божий день: поток малых ордеров уходил прямо на торговые платформы, где и комиссия была ниже, и риск-контроль присутствовал.

До появления электронных платформ фьючерсным брокерам приходилось тщательно следить за состоянием каждого счета во избежание дебета по нему. Во фьючерсной индустрии зарегистрированный брокер являет собой первую линию обороны на случай дефицита баланса по клиентскому счету. На второй линии обороны располагаются комиссионные торговцы фьючерсами (FCM), а последним гарантом всех сделок является сама биржа. С открытием все новых счетов уменьшался поток направляемых на площадку розничных ордеров. Популяция трейдеров, торгующих на площадке, сокращалась. Между 2000 и 2004 годами с биржи ушло больше половины маркет-мейкеров. Многие из этих людей помнили еще старую биржу СМЕ на 444 W.Jackson (адрес старого помещения СМЕ, функционировавшего до ноября 1982 года. – Примеч. пер.).

Быстрое развитие электронных продуктов за последние годы не может не поразить воображение. Но, продолжая считать Чикаго центром Вселенной, мы не можем не осознавать, что рост наших рынков многим обязан развивающемуся глобальному ландшафту трейдинга и инвестиций. Во время моего пребывания в Германии в первой половине 2001 года я обратил внимание на недостаточную вовлеченность среднего европейского инвестора в торговлю корпоративными бумагами. Этому есть объяснение: государственная система пенсионного обеспечения и чрезмерно развитая бюрократия среднего уровня.

С изменением пенсионного законодательства, совпавшего во времени с ослаблением доллара, начался отток капитала из всех уголков Еврозоны. В Европе возникла мода на американские акции. При всем уважении к европейской клиентской базе, ее масштаб не сравним с возможностями, которые могут придти из Азии. Лет через пять-десять поток ордеров из Китая вполне может затмить все, что было до этого.

Кому могло придти в голову, что запуск на СВОТ фьючерса на индекс Dow Jones ознаменует начало новой эпохи? Вспомните слова Лео Меламида: «В любом несчастье отыщется чудесное зернышко благоприятной возможности». Он поделился с нами своим видением будущего фьючерсной индустрии за много лет до этого, когда выпустил в 1996 году свою книгу «Побег во фьючерсы». Его мечты стали нашей реальностью. Лео был государственным деятелем, философом рынка, успешным трейдером, величайшим инноватором в истории СМЕ, а теперь о нем можно говорить и как о Пророке с Вэкер Драйв (Wacker Drive – улица в Чикаго, на которой располагается штаб-квартира СМЕ. – Примеч. пер.).