Призыв ведьмы. Часть 2 - Эйлин Торен

явила тьму. Такое было… поэтому белых и не призывали, а если призвали, то старались обращаться с ними как с даром богов, потому что последняя призванная белая ведьма была доведена до сумасшествия, почернела, стала неутравляемой угрозой, и по приказу эла была казнена… по приказу того самого эла, который её и сломал.

И вот сам Роар кажется почти натворил такой же беды. Вот же дурак! Он был так зол на себя, на девчонку, на весь свет. Но началось с него.

— Что в стене такого интересного? — Элгор нагнулся и из-за плеча брата уставился в стену.

— Ничего, — отозвался Роар. Брат выпрямился и подойдя к столу налил себе воды. — Был с Тёрком?

— Был, — буркнул парень, скривившись.

— Что, так плохо? — усмехнулся Роар.

— Он изучает каждый обоз и кажется я сойду с ума, пока он доделает это, — закатил глаза Элгор. Роар рассмеялся, потому что Тёрк умел быть невыносимо дотошным. — Что? Я состариться успею, а мне ещё дом в Зарну собирать. За десять, десять, Роар, дней! Он шутит?

— Он никогда не шутит, — ответил митар, на деле разделяя нервозность младшего брата и понимая, что Рэтар приказал сделать практически невозможное. Потом нахмурился, увидев у Элгора распухшую губу. — Что у тебя с губой опять? Кто там у тебя такой кусачий?

— Завидуешь? — приподнял бровь бронар.

— Пфф, — фыркнул Роар. — Просто думал, что ты ещё в прошлый раз с этим разобрался.

— Зачем? — Элгор облокотился на край стола. — Люблю девок с характером. Это у тебя кроткие в цене, а мне дерзкие больше по душе.

— Ага, — ухмыльнулся старший брат.

— Ладно, — вздохнул парень и потянулся, — пойду, а то Тёрк небось, как обычно, влил в себя пару-тройку плошек похлёбки, вот и весь обед. Вообще не понимаю, как такой орт, как он, так быстро жрать умудряется.

— Ты сам-то поел? — спросил митар.

— Не хочется, — Элгор пожал плечами, а потом ухмыльнулся, — но не переживай, мамушка, если захочу, могу и в селении поесть.

Роар, не среагировав на шутку, кивнул и брат, похлопав его по плечу ушёл, оставив одного.

— Кстати, — он заглянул обратно, — а что там у Рэтара-то происходит? Тишина, как в гробнице древних магов.

— Не знаю, — ответил митар.

— А ведьма-то точно жива?

— Жива, — ответил Роар брату, тот правда никак не отреагировал, может разве что пожал плечами, а потом всё-таки ушёл.

Хэла была жива. Это было наверное единственным, что радовало. Хотя вот то, что она так долго находится с фераном, конечно тревожило.

Впрочем… во-первых, магическое лечение всегда по-разному влияло на людей и кто-то сразу мог идти в бой, а кто-то не дружил с головой и телом некоторое время, пытаясь побороть слабость. К тому же Хэла была ведьмой и внутри у неё было много магии, колдовства, другого вида, не такого как у магов, и это вполне возможно могло стать причиной определённых последствий, например, магической лихорадки или пустого сна.

А во-вторых, Роар видел, что тан был на грани, когда чёрная ведьма лежала при смерти, когда держал небесную нить, когда говорил о том, что не заметил её отсутствия… Рэтар был на грани.

Митар видел, что феран изводит себя влечением к Хэле. И Роар позволял себе шутить над таном и подничивать его этим, но не думал, что всё так серьёзно. Просто увлечение, но, рваш, как же глупо — это же был Рэтар… у него не могло быть просто увлечений. И как Роар мог не заметить, насколько всё далеко зашло?

Но Хэла действительно была невероятной, сам митар наверное позволил бы себе сойти с ума рядом с ней, от неё можно было потеряться. Просто она держала расстояние, и сам Роар не позволил бы себе его преодолеть.

Но Рэтар мог, особенно если перестал бы себя контролировать, он преодолел бы любое расстояние и любое препятствие и, боги… наверное, если бы это была не Хэла, то можно было бы переживать. Но, чтоб Роара задрали хараги, эта женщина явно была способна остановить того, кого обычно нельзя было остановить.

И даже если митара волновали последствия того, что сейчас происходило в комнате ферана, то он никогда никак это не прокомментирует. Кто он такой, чтобы в это лезть? И он был ей должен — Хэла спасла его жизнь.

В голове всё всплывал её взгляд полный отчаяния и сожаления. Глаза полные слёз. Ей было жаль, как она сделала это… и Роар провёл долгое время в рассуждениях о том, что же было не так.

Ведь она не сожалела о том, что его спасла? Мужчина знал, что Хэла отдала бы за него жизнь, как отдала бы жизнь за многих здесь. Это он знал. Но что же тогда её мучило?

Ему так хотелось с ней поговорить, так хотелось спросить… и Роар осознал, что ему не хватает просто разговоров с ней, не хватает её песен весёлых, грустных и, рваш, поучительных.

Он вспомнил, как Хэла пела песню про птицу и ведь была права — ему нельзя было трогать ту самую, задевающую за живое, птицу. Надо было оставить её, не надо было… а он поймал и сломал. И теперь ему даже в глаза ей было страшно посмотреть. И потому что зол был до сих пор и потому что сердце выло от тоски.

— Достопочтенный митар, — на пороге замялся один из стражников. — Там Мирган прислал послание из Шер-Аштар, говорит, что ждёт от вас распределения. Что ему передать?

Роар вздохнул — тяжёлые мысли могли мучить до бессознательного состояния, а вот работу надо было выполнять.

Тёрк был прав, когда высказал ему про распущенность командиров. Это была обязанность митара, а Роар и здесь оплошал. И оплошность эта чуть не стоила жизни Хэлы и митара передёргивало каждый раз, когда он думал об этом.

В отряде Карда всегда всё было хорошо. Это был не самый слабый отряд ферната Изарии, боевой, командование состояло из матёрых вояк, которые прошли не одну войну. И тут такое! И если допустить, что со Стиргом было всё понятно, то от Карда ожидать такого митар никак не мог. Да и как бы Тёрк не плевался — он тоже не мог. И Рэтар тоже не ожидал.

А главное, отчего разбирала ярость, так это то, что Хэла не была злой. За что с ней так жестоко? Да, у неё были свои принципы — она стояла горой за серых, считала, что мужчина не может себе позволить обидеть женщину, пусть и была часто груба, слишком откровенна в высказываниях, злилась на несправедливость,