Любовное сафари - Джина Айкин

Он помахал на прощание рукой и вышел, а она немедленно уткнулась в свой журнал.

Шесть часов спустя, после длинной лекции и утомительного обеда, Деннис вел свой «ягуар» по загородному шоссе.

Как просто развернуться и помчаться в обратном направлении, в отель, к Саре. Но он не видел родителей уже месяц, а он знает по опыту: это срок, после которого, если он не объявится, то они сами навестят его. Причем в самый неподходящий момент.

Он потер ладонью затекшую шею и поморщился, вспомнив один из таких визитов. Он впервые оказался вдали от дома, дерзкий и независимый первокурсник. Старшие ребята в общежитии устроили вечеринку, и он с наслаждением погрузился в бесшабашное веселье молодости. Помнится, он лежал на спине рядышком с таким же юнцом, а другие ребята держали над ними по бочонку с пивом. Соревнование состояло в том, чтобы выпить больше за отведенное время. И в самый ответственный момент отворилась дверь и появились его родители.

Ему не стало стыдно за свое поведение. Нет, он был уверен, что папа с мамой воспримут дебош как признак возмужания, дадут ему отоспаться, а наутро станут лечить его от похмелья. Но вот за них ему было стыдно…

Он рассеянно размышлял о том, было бы ему так же неловко, если бы вместо родителей тогда приехал навестить его респектабельный дед. Кстати, именно дед рассказал Деннису, когда тот гостил в его роскошном поместье, что он должен был бы жить в богатстве и довольстве. Оказывается, его семье было выделено огромное состояние. Но, вместо того чтобы приумножить его и передать сыну, родители разбазарили деньги на всякие благотворительные проекты. А на оставшиеся средства учредили ныне действующую коммуну. Ранчо, к счастью, само себя окупает.

Странно, но ему раньше не приходило в голову, что дед мог бы выделить состояние лично ему. Удивительно, когда он считал копейки, такие мысли ни разу не посещали его. А теперь, когда у него все есть, он задумывается над чужим богатством. Надо признать, в конце жизни дед ничуть не отличался от его чудаковатых родителей. Оставил все свое состояние учреждениям и фондам, которые с тех пор носят его имя. Только родители сделали это при жизни и не заботились о том, чтобы где-то висели таблички с их именами.

Он снова принялся растирать затекшие плечи и шею. Ни в коем случае нельзя это делать при матери, иначе она тут же примется растирать его какой-нибудь глиной и совать под нос пучки травы. А вот Сара справилась бы с болью иначе… Он улыбнулся. И удивился. Если ему хочется все время заниматься с ней любовью, понятно, что мысль о ней заставляет его улыбаться. И все же странно. Удивительно, что он скучает по ней, хотя они расстались всего несколько часов назад.

Он протянул руку и включил радио. О чем он думает? Он думает о том, как сложатся их отношения в будущем. Всего три дня прошло с тех пор, как он перестал запрещать себе стремиться к Саре. И вот он уже размышляет о том, какие они разные и чем эти различия вскоре обернутся. Не говоря о разнице идейных позиций, есть и другие отличия.

Он ярко выраженный жаворонок. По утрам он бодро выпрыгивает из постели, делает гимнастику или бегает трусцой, а потом обязательно плотно завтракает. И всегда выбирает здоровую сбалансированную пищу. Она валяется в постели самое раннее до десяти, с трудом встает. О спорте не может быть и речи – она ненавидит любые физические усилия. Целый час слоняется в халате, как сомнамбула, пока придет в себя. А потом черный кофе, огромное количество кофе – вот и весь ее завтрак.

Он отправляет вещи в стирку сразу же, как они испачкаются. Она же копит грязное белье, пока ей нечего будет надеть. Только после этого ей приходит в голову мысль, что надо бы заняться стиркой.

А пройдясь с ней разок по магазинам, он убедился, что она поглядывает лишь на модные, оригинальные, современные вещи. Он же предпочитал простые, неброские вещи, те, которые служат годами.

Он все в жизни планировал заранее, не любил сюрпризов и рассчитывал бюджет до копейки. У нее же все делается в последний момент. Она не скрывает, что лучше всего ей работается, когда сроки поджимают. Свои счета она никогда не проверяет, иногда превышает кредит и дает по монетке каждому нищему. А их здесь, в Сан-Франциско, десяток на каждом углу.

Он бросил взгляд в зеркальце и, увидев свое лицо, остолбенел. Вместо недовольной гримасы на лице его сияла улыбка.

– Да-а, доктор Флемминг, – вслух проговорил он, – вы совершенно свихнулись на сексе.

Он еще вчера понял, что диагноз именно такой. Он страдает крайней степенью помешательства на сексе. Взрослый вариант подростковой одержимости. И пока он не перерастет это, то не сможет думать ни о чем другом.

Он отдавал себе отчет в том, что дальше загадывать боится. Не сейчас. Потом у него будет достаточно времени, чтобы порассуждать о своем поведении и о том, как все это повлияло на его убеждения.

Он понимал, что «потом» – это когда Сары больше не будет рядом. И эта мысль заставляла какую-то струнку внутри предательски дрожать.

Ты просто не хочешь лишиться тех удовольствий, которые она дарит тебе в постели, урезонивал он сам себя.

Но вот и поворот к ранчо, о чем возвестил солидный столб с деревянной табличкой. Он свернул на гравийную дорогу, и мощный «ягуар» двинулся вперед, выбрасывая мелкие камешки из-под колес. Справа к ухоженным полям примыкали ряды маленьких домиков. В них жили новенькие или те, кто находился на распутье, не зная, что делать со своей жизнью. Им предоставляли жилье и участок земли, пока люди не встанут прочно на ноги. Чуть дальше, слева, располагались большие дома. Солидные строения с почтовыми ящиками, водопроводом, парковками. Выглядели они, словно дома в каком-нибудь недешевом пригороде. Разница была лишь в том, что дома эти выстроили члены коммуны своими руками и двери никогда не запирались на замок.

Через две мили показался дом его родителей. Всю дорогу Деннис любовался окрестностями и лениво подсчитывал, какие огромные деньги выручили бы родители, если бы решили продать участки. Хватило бы, чтобы возместить растраченное дедово наследство, и даже больше.

Перспектива головокружительная. Но он тут же почувствовал угрызения совести. Никогда он не станет ни о чем просить родителей. Никаких жертв. Все, что он видел перед собой – тучная земля, буйно цветущие и плодоносящие всходы, запах жизни, – это было частью жизни его родителей. Они и сами были детьми этой богатой плодоносящей земли.

К несчастью, сам он никогда не видел радости в том, чтобы копаться в земле.

Он остановил машину у каменного дома в испанском стиле. Здесь прошли его детские годы. Внутри он почувствовал незнакомое сладкое томление. Он дома! И это странно. Раньше он неизменно считал поездки домой тяжелой повинностью. Неизменно опасался, что папа с мамой опять задумали какой-то безумный проект. Несколько лет назад, помнится, родители огорошили его сообщением, что собираются выделить участок земли для выращивания наркотических растений. Того, что они тратили на программы реабилитации наркоманов, показалось им недостаточно. Теперь они задумали бесплатно снабжать наркотиками тех несчастных, что не поддавались излечению!