Любовное сафари - Джина Айкин

– Что ж, я это заслужил, – улыбнулся он.

Она не заметила никакого движения, но ее бедро словно огнем обожгло, потому что его ладонь уже была там, поглаживала и ласкала внутреннюю сторону бедра, поднимаясь все выше и выше. У нее подогнулись колени, и она уже почти полулежала, опираясь на стиральную машину, которая мерно вибрировала за спиной.

– Но я хочу доказать, что заслуживаю снисхождения, – прошептал он, глядя ей прямо в глаза.

Зрачки у него так расширились, что радужка была едва различима. Прекрасные, страстные, влекущие глаза. От его обещания что-то доказать ей у нее сладко заныло внизу живота.

Его горячая ладонь поднималась все выше и выше, еще мгновение, и он почувствует, что у нее под платьем ничего нет. Вот он и добрался до того сокровенного местечка, от прикосновения к которому по ее нервам пробежал ток. Она приглушенно вскрикнула. Он застонал, и она услышала его приглушенный шепот.

– О, ты готова. Какая ты горячая… Я хочу посмотреть, как ты кончишь. Хочу видеть твое лицо…

Его рука двинулась дальше, и она почувствовала, как его палец погружается во влажную горячую глубину. Она ощутила, как ее плоть непроизвольно сокращается, охватывая его палец тугим кольцом. По телу пробежали сладкие волны, но он убрал руку, и она затихла. Дав ей время успокоиться, Деннис вновь начал эту необыкновенно сладкую пытку, только теперь он круговыми движениями касался крошечного бугорка среди влажных завитков. Сара закусила губы, чтобы не закричать, и с бешеной силой сжала его плечи. На этот раз он не дразнил ее, не убирал руку, и она подавалась вперед, навстречу его движениям, пока, наконец, в глазах у нее не вспыхнул фейерверк, а по телу не прокатились сладкие судороги. Когда она наконец затихла, он прошептал:

– Ты знаешь, какая ты красивая?

И тут наконец он поцеловал ее в губы. Жадно, но все же сдерживая себя, давая ей время вновь почувствовать желание. Но она и не переставала желать его, она не насытилась бы им и за неделю!

Запустив руки в его волосы, она притянула к себе его голову и впилась в его губы, покусывая их, проникая глубоко в его рот, приглашая его отпустить наконец на волю того неукротимого зверя, который жадно взирал на нее из глубины его зрачков, который рвался на свободу, перекатываясь мускулами под его гладкой кожей. В нетерпении она сорвала с него пиджак, расстегнула рубашку, дотянулась до застежки брюк. И вот наконец она сжимает в ладонях его готовое к действию оружие. Неужели это происходит наяву! Только теперь она смогла в это поверить. Он не передумает. Не уйдет. Он хочет ее так же сильно, как и она его. Она закрыла глаза. Услышала, как он зашуршал оберткой презерватива. Какой он заботливый! Он нежно, но настойчиво потянул ее на себя, заставил повернуться спиной, поднял подол ее платья. Заставил наклониться, и она легла грудью на стиральную машину, повернув к нему обнаженные ягодицы. Она чувствовала себя незащищенной перед его руками и глазами, но такой возбужденной… Он стоит сейчас над ней со своим оружием наготове и через секунду вонзит его в самую глубину влажной горячей плоти. Она почувствовала его у самого входа, но он не торопился. В нетерпении она подалась назад, но он положил руки ей на ягодицы и не дал ей двинуться. Она застонала в нетерпении, и наконец он медленно, неторопливо вошел в нее и замер. Стиральная машина под ней завибрировала, начиная отжим, и это мелкое дрожание наполняло ее тело волнующими будоражащими ощущениями. Он медленно вышел из нее, и теперь она покорно ждала следующего вторжения. И следующего, и следующего… Она была в его полной власти и лишь судорожно стискивала пальцами край своего непривычного ложа. Его движения стали быстрее и ритмичнее, теперь она чувствовала его руки внизу, он ласкал ее пальцами, и она лишь тихо вскрикивала в ответ на каждое его движение. Наконец она почувствовала мощную пульсацию внутри своего тела, а затем услышала его стон. А больше она уже ничего не слышала, потому что ее пронзила такая сладкая боль, что она на мгновение лишилась чувств. Когда она пришла в себя, то лежала без сил, прижимаясь щекой к теплому пластику, ощущая тяжесть тела Денниса, слыша его прерывистое взволнованное дыхание… Неужели так бывает, лениво думала она. А ей казалось, что тот первый опыт на кухонном столе был верхом наслаждения. Разве могла она представить себе такой головокружительный, такой ошеломляющий секс?

– Сара? – послышался голос матери.

Сара мгновенно вывернулась из рук Денниса, лихорадочно одергивая юбку. Как удачно, что на ней больше ничего нет. Он поспешно поддернул брюки, натянул пиджак, судорожно заправил в брюки рубашку. Сара, хихикая, выгружала из стиральной машины выстиранное белье. Как будто ей снова шестнадцать лет, и она пригласила к себе домой мальчика, с которым ей тайком от бдительного материнского ока удалось обменяться несколькими поцелуями. Тогда мамочка тоже почувствовала неладное и очень не вовремя вломилась в ее комнату.

– Сара, – голос матери слышался все ближе, она, видимо, уже спускалась по ступенькам в подвал, – я не потерплю, чтобы ты пряталась по подвалам в то время, как у нас в доме гость! Это верх неприличия!

Деннис уже успел привести в порядок одежду и даже пригладил взлохмаченные волосы. Когда миссис Мэрфи распахнула дверь, он сосредоточенно проверял, отошло ли жирное пятно на галстуке, а Сара загружала в машину джинсы.

11

Следующие три дня виделись Деннису сплошным калейдоскопом событий, перелетов, интервью, выступлений, перемежающихся ослепительно яркими вспышками секса. Головокружительного секса.

Он разжал пальцы, сомкнутые на ее талии. Дыхание его понемногу выравнивалось, возбуждение улеглось. Приоткрыл глаза, и при виде Сары, сидящей на нем верхом в позе наездницы, почувствовал, что готов к новой бешеной скачке. Ее лицо исказила судорога наслаждения, губы распухли от поцелуев, соски нависающих над ним грудей порозовели от его ласк. Сара откинула голову, и ее длинные волосы защекотали его ноги. Он жадно скользнул по ней глазами, остановил свой взгляд там; где светлые завитки внизу ее живота смешивались с его темными волосами.

Удивительно, но за эти дни они не устали от секса! Напротив, после каждого раза их влечение росло и росло, а ощущения становились все острее. За эти три дня он повидал столько укромных уголков в отелях, редакциях, студиях и самолетах, что у него ныли мышцы после тех невероятных поз, в которых они с Сарой умудрялись любить друг друга. Вершиной была, пожалуй, туалетная комната в самолете.

И ему все время было мало. И когда он сидел за обеденным столом в переполненном зале ресторана, протягивая руку под скатертью, чтобы проверить, не потеряла ли она трусики. И во время встреч с читателями в книжных магазинах, где он улучал момент и отправлялся помочь Саре отыскать новую пачку книг. И ночью в отелях, конечно. Тогда они с Сарой отправлялись в тот номер, что был ближе, нетерпеливо врывались в дверь и, как правило, не успевали даже дойти до кровати.