Золотой идол викингов - Людмила Львовна Горелик

писал доносы и необязательно после этого убивали. Какая тут связь? Да невкусно же сухое печенье! Сейчас чайник еще поставлю. – Она включила под стоящим на плите чайником горелку.

– Понимаешь – тот, кто писал, знал о раскопках! То есть он знал, что эти двое ездят в Гнездово практически ночью, чем-то там занимаются в течение трех часов… А возможно, их было трое? Может, Стелла тоже копала? Иначе почему ее доносчик сюда приплел?

– И в доносе он ябедничает, что раскопки незаконные?

– Если бы! В доносе утверждается, что они втроем там ритуальные действия совершают – якобы секта такая у них. Ему не дали ход только потому, что Шлоссеру и Воробьеву уже было предъявлено более серьезное обвинение. Скорее всего, их к этому времени уже расстреляли. Поэтому новому доносу было решено не верить, Стеллу не арестовали.

Вера выключила чайник – кухня небольшая, руку протяни, и готово.

Открыв крышечку, заглянула в заварочный чайник: можно еще долить. Пусть настоится подольше, это вторая заливка.

– И что мы имеем? Давай подведем итоги! – сказала она. – Итак, у Стеллы был неизвестный враг – доносчик. Это был не Шлоссер и не Сергей – те уже сидели, когда донос пришел. Но он знал про то, что они ездили в Гнездово! А они ведь это держали в секрете! Кто мог знать? – Она налила чаю Толику. Подумав, налила себе тоже. – Клади сахар, бери еще печенье.

– Да кто угодно! – пожал плечами Рассветов, отхлебнув из чашки. – Случайно мог кто-то их увидеть…

– Случайно… Не так это просто! Надо было встать практически ночью – в три-четыре часа, идти к пятичасовому автобусу… Да и выследить!.. Не так просто! Это кого-то в близком окружении надо искать… Может, они все же кому-либо сказали о своих раскопках. Или Стелла кому-нибудь проболталась. Теперь мы вряд ли узнаем – сорок лет прошло. К тому же доносчик – все же не обязательно убийца…

Рассветов сидел задумавшись, крошил печенье.

– Слушай, не порти печенье, а? – улыбнулась Вера. – Я понимаю, что вопрос сложный, но зачем же стулья ломать?! Да ведь и сама связь этих двух преступлений, убийства Стеллы и Светы, под вопросом… Мало ли что интуиция…

Толик аккуратно сгреб по скатерти в кучку обломки печенья. Подумав, собрал пальцами и переложил на блюдце. Только потом поднял глаза.

– Ладно, Лопухова… Правильно я тебя понял, что все это мной нарытое не пригодится и нужно его забыть? Я, конечно, и сам сомневался, поэтому пришел с тобой советоваться. – Выглядел он расстроенным.

– Нет, неправильно, – ответила Вера, покачав головой. – Нужно не забыть, а еще раз хорошо подумать. Знаешь, – задумалась она, – может, стоит рассказать Углову? Он дельный мужик, и возможностей у него больше, в милиции-то. И опыт расследований есть.

Рассветов так же отрицательно покачал головой.

– Я об Углове уже думал. Вряд ли он примет эти соображения всерьез… У них в милиции, как известно, свои стереотипы. Что связано и что не связано – они считают, это им лучше знать. А тут сорок лет прошло. Срок давности истек.

– Так мы ж к нему не как к милиционеру обратимся, а как к соседу… Он тем более тоже Стеллу должен помнить – тогда всех ее убийство потрясло! Помнишь?! Весь двор только и гудел об этом. А Африка вечно во дворе торчал, курил по вечерам в подворотне с ребятами…

Толик ухмыльнулся.

– Африку вспомнила… Какой он тебе Африка?! Он давно уже не Африка, а полковник Углов. И ничего не помнит, кроме своих милицейских обязанностей. И в подворотнях не курит. А вообще-то… Можно и сходить. Хуже-то точно не будет. – Он взглянул на часы. – Уже почти полдевятого. Если идти, то сейчас.

Они позвонили в домофон, ответил женский голос: «Кто там?»

– Соседи! Мы к Владимиру Сергеевичу, поговорить надо! – ответил Толик.

Он вообще взял инициативу на себя, что Веру радовало. Она как-то в незнакомых ситуациях терялась.

Дверь в квартиру Углова была распахнута.

Придерживая ее рукой, из прихожей выглядывала женщина.

– Здравствуйте, Татьяна! – поздоровался Рассветов.

Вера тоже поздоровалась. Жену Углова она видела впервые, и кого-то она ей напоминала…

«Видела, скорее всего, во дворе, по одному же двору ходим», – подумала Вера.

– А мы к вашему мужу! – продолжил Толик. – И по делу, и по-соседски – наш визит можно по-всякому рассматривать.

Полковник Углов как раз выходил из кухни – ужинал, наверное. В растянутом свободном свитере, в старых брюках.

Увидев Веру и Толика, не показал удивления – все ж выучка милицейская, эмоции скрывать умеет.

– Проходите в кабинет, Вера Ильинична и Анатолий… – Он замялся. – Видимся редко – забыл отчество!

– А надо ли нам по отчеству, Владимир?! – Рассветов был по-прежнему развязен. – Все ж более сорока лет по одному двору рядом крутимся…

Веру эта развязность даже напугала – неизвестно, как ее полковник воспримет.

«Хорошо хоть Африкой не назвал», – подумала она.

Но Углов неожиданно согласился.

– И то верно – с детства знакомы. Проходите, Вера и Анатолий.

Когда-то эта квартира была коммуналкой, однако давно уже в трех комнатах жил полковник Углов с женой и дочкой.

Обстановка в кабинете была самая простая: диван, стол, шкаф…

Вера с Толиком, отказавшись от чая, уселись рядом на диване. Хозяин сел в кресло возле стола.

– Поскольку время уже позднее, я сразу к делу приступлю, – начал Рассветов.

И он вновь, стараясь на этот раз быть кратким, изложил все то, что час назад рассказывал Вере.

– И вот мы с Лопуховой посоветовались и решили, что нужно это все вам рассказать, – завершил Толик.

«Хорошо хоть на «ты» не перешел», – подумала Вера.

А Углов встал и начал ходить по кабинету. Он слушал весь рассказ очень внимательно, но по выражению его лица было трудно определить, насколько эти факты кажутся ему важными. Теперь стало понятно, что они задели его.

– Я не спрашиваю, насколько законными путями вы добыли эти сведения, – сказал он. – Можете мне об этих путях вообще не рассказывать…

– Тут нет ничего особенного, это ЭВМ дает такие возможности. Очень скоро все к новым возможностям привыкнут, не будут удивляться, – обрадовался любимой теме Рассветов.

Углов остановил его жестом.

– Я это понял. Давайте вернемся к нашей проблеме. Я, как и вы, не могу сказать точно, имеют ли самовольно предпринятые раскопки Шлоссера какое-то отношение к убийству Стеллы Войтулевич. Не знаем мы и того, связаны ли два убийства – Войтулевич и Соловьевой – между собой. Но сходство способов исполнения бросается в глаза – об этом сходстве я уже задумывался сам… Обнаруженные вами сведения все же содержат