Земская ведьма. Летняя практика - Дара Мар

свиток пожеланий оставил? – рассмеялась подруга, вплетая мне в косы бусинки в виде жемчужных звезд.

Оставалось еще надеть праздничный сарафан, и я буду готова.

- Спасибо, что не два, - буркнула я. – Но это ничего. Лучше так, чем всю деревню без хранителей оставить.

Наказав Федьке следить за домом и в случае чего помогать Гостимире, я вместе с подругой направилась к дому Олеси. Приготовления здесь шли полным ходом, правда лица хозяев были каким-то кислыми.

- Получили весточку от домовых? – догадалась Дарина.

Олеся удрученно кивнула.

- Они не хотят свадьбы Вячко и Любавы… Заявляют, что иначе весь дом разнесут… Мама в ужасе.

В самом деле, Настасья Сергеевна казалась бледнее самого Кощея. Она постоянно сбивалась с мысли, путала количество гостей и тарелок, роняла ложки, едва не пролила вино… На нее было жалко смотреть.

Баба Клава выглядела не лучше.

- Как же я без свой домовихи-то буду? – причитала она, разрезая картофельный пирог на части.

- Может, это просто чей-то розыгрыш? – неуверенно предположила одна из девок – та самая, что подавала нам чай.

- Ага, розыгрыш… Мне вот что-то совсем не смешно… - отвечала ей подруга.

Худо-бедно покончив с приготовлениями в доме, мы направились к капищу, куда Вячко, согласно древней традиции, должен был привезти Любаву и заключить с ней брак пред ликами Богов.

Капище представляло собой поляну на одном из холмов, окруженную деревянными идолами. Я ходила вдоль вырезанных из цельного дуба Перуна, Лады, Макоши, Даждьбога, Велеса и Сварога, восхищаясь мастерством резчика. В честь свадьбы лики украсили цветами и обновили краску. Теперь глаза идолов, покрытые специальным серебряным раствором, блестели на солнце как живые.

Для обряда бракосочетание привезли даже жреца из города. Им оказался согбенный старичок в золотом платье, больше похожем на ночнушку. Жрец опирался на посох и клевал носом, однако наш староста не давал ему уснуть.

Неждан Егорыч явился на капище одним из первых, щеголяя беретом с роскошным пионом. Рядом вышагивала его жена – дородная женщина в красивом, расшитом цветками платке. Маришка постаралась…

Семья Тихона, кстати, тоже явилась. Агриппина и Милица красовались в новых сарафанах, но второй дочери я не видела. Баба Клава сказала, что Маришка решила пересидеть свадьбу дома. Может, оно и к лучшему…

Народ постепенно подтягивался, люди расстилали на траве простыни и усаживались небольшими кучками в ожидании невесты. Основной темой для разговора был, разумеется, ультиматум домовых. Все удивлялись, как маленьким хранителям хватило наглости составить подобную петицию и очень неодобрительно косились в нашу сторону. Часть поселян считало ультиматум какой-то шуткой накануне свадьбы, однако другая часть всерьез призадумалась. И абсолютно всех смущал пункт про «недопущение бракосочетания Вячко и Любавы». Я слышала, как гости переговаривались между собой.

«И правда, зачем нам сдалась эта Любава? Она даже не нашенская, не из Вершков…»

«Говорят, Михайло с ейным отцом мастерские хочет объединить…»

«Своей ему мало?»

«А ведь Маришка-то не пришла…»

«Неудивительно!»

Время шло. Жара сменилась прохладой, комары благодаря нашему с Даринкой зелью никому не мешали, но гости все равно злились.

«Долго ждать-то еще?»

«У меня уже в животе урчит».

«А я пить хочу».

«Держи воду».

«Сдалась мне твоя вода! Я про другое питье говорю!»

«У нас жрец, кажись, уснул!»

«Ну так будите, чего вылупились!»

Олеся была сама не своя. Она сидела в окружении подруг – Ленки, Людмилы и еще двух незнакомых мне девушек, и мяла в руках ромашки, отрывая лепестки один за другим. Я могла прочитать по ее губам «едут-не едут?».

Настасья Сергеевна тоже начала волноваться. Она предлагала гостям взятые из дома лепешки и кувшины с теперь уже теплой водой, но сама не ела и не пила.

Одни только дети не замечали угрюмости взрослых и носились наперегонки между деревянными истуканами. Я заметила среди шантрапы рыжего мальчишку с веснушками, который бегал быстрее других и, видимо, был заводилой. Пару раз на него прикрикнула женщина с ниткой бирюзовых бус на шее и Ленка, но пацан их не слушал и продолжал беситься.

Я уже сто раз пожалела, что не взяла с собой фамильяра. Просто мы с Дариной решили, что нечего лишний раз мучить животных и что пусть они лучше подождут нас дома – в теньке.

А все-таки до чего скучно! Я уже подумывала раскинуть карты, как вдруг раздался зычный голос Неждана Егорыча:

- Едут, е-е-еду-у-ут!

Гости будто проснулись от волшебного сна и даже жрец бодро стукнул своим посохом. Все повскакали с мест, свернули простыни и выстроились вдоль идолов, образуя некое подобие коридора.

Настасья Сергеевна трясущимися руками взяла спрятанный в тени статуи Макоши каравай и приготовилась поднести его новобрачным.

Все напирали друг на друга, чтобы лучше рассмотреть невесту, только… невесты не было. На поляну въехали Вячко с отцом – угрюмые и растерянные. В гробовом затишье, которое обыкновенно предшествует буре, Михайло в парадной красной рубахе спустился с коня и подошел ко мне.

- Ну что, ведьма! – горько сказал он. – Ты оказалась права...

Глава 19

Каравай выпал из рук Настасьи Сергеевны и разломился на две части. Толпа зароптала. Гости удивленно переглядывались между собой, жрец перебирал бороду.

- Мои услуги уже не нужны, получается? – прошамкал он, растерянно смотря на пригласившего его старосту.

Неждан Егорыч чесал лоб, да так усердно, что казалось, будто он хочет высечь искру.

- Эм…ом…ам… - бубнил мужик. – А что, собсна, случилось, Михайло? Где невеста?

- Невеста сбежала, Егорыч… С другим сбежала… Не по душе ей Вячко оказался… - ответил кузнец.

- Как же твоя ювелирная мастерская?

- Мастерская тоже убежала. С кредиторами… Облапошили меня по всем фронтам! И поделом мне, барану упрямому…

Михайло взглянул на окружавшие его деревянные статуи богов. В глазах каждой он читал осуждение.

- Выходит, Алина тогда все правильно сказала? – выступила вперед Олеся.

- Да, - вместо Михайло согласился Вячко. – Даже про разбойников. Нам на обратном пути попался отряд княжеской дружины. Преступников везли… Ты как хочешь, отец, а мне на твое проклятье наплевать. Я все равно к Маришке иду.

- Мы идем, - встала рядом с братом Олеся.

А потом ее подруги. И баба Клава. И мы с Дариной. И Настасья Сергеевна. И даже староста, за которым подтянулись остальные гости.

Только жрец, не понимающий, что вообще происходит, Михайло и Тихон с Агриппиной остались по другую сторону. Милицы среди них почему-то не было...

- Эх, ладно! – махнул