Земская ведьма. Летняя практика - Дара Мар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 16
- Ты коней-то придержи! – сказала я и отдернула руку.
Фыр зафырчал и угрожающе встопорщил колючки, загораживая меня от чересчур деятельного домового.
Который теперь, кстати, обзавелся группой поддержки. От печи к нам шли еще двое хранителей – решительного вида домовиха с красным бантом и молодой домовенок с красной перевязью на рукаве.
- О, Горазд, ты уже здесь! – поприветствовала «нашего» домового маленькая хранительница. – А это у нас кто? Ведьмы? Желаете вступить в партию «Свободных домовых»?
- Никуда мы вступать не желаем! – отрезала Даринка. – Вы где слов таких набрались? Партия, революционеры…
Домовиха вздохнула:
- Сразу видно, агитотдел у нас не работает. Любомысл! Я требую объяснений!
Молодой домовенок замялся, неуклюже теребя повязку.
- Так я собственно… Я это самое…
- Не мямли, когда разговариваешь с комиссаром! – одернула его домовиха. – Ты всего два дня на новой должности, а уже уличен в непрофессионализме! Почему ведьмы не в курсе нашей программы? Почему их домовые не оповещены?
- Так как я в дом ведьмы-то войду… - совсем уж растерялся домовенок. – У них же защита сильнее, чем у простых людей…
- Тоже верно, - согласилась домовиха.
Говорила она резко, быстро и четко. Сразу видно – одна из главных.
- Нас пригласил Бажук, - на всякий случай уточнила я.
- М-да? – недоверчиво переспросила хранительница. – Почему я не в курсе?
- А я – в курсе! – похвастался Горазд. – Мне Бажук доверяет.
- И мне доверяет! И вообще, я - комиссар! – задрала нос домовиха.
- Дык я тоже комиссар! У нас энтих комиссаров развелось, как грязи!
- Ты посмел сравнить меня с… - дальше по сюжету, наверное, должна была последовать драка, но ее прервал Бажук.
Как и прошлые домовые, он выскочил из-за печки, гладко причесанный, в новой рубахе и с красным бантом.
- Вы пришли! – обрадовался он, узрев меня и Даринку. – Как раз вовремя! Сейчас остальные подтянутся и начнем заседание!
Не понимающие решительно ничего, мы с Даринкой и фамильярами сидели на лавке, пока со стороны печи появлялись все новые и новые домовые. Были среди них взрослые, были молодые, был даже один совсем уже старичок и одна старушка. Однако всех объединяли красные повязки и какое-то важное, я бы сказала – торжественное выражение лица.
Домовые рассаживались по лавкам и шепталась. Я расслышала слова «свобода», «тирания людей», «капитал», «мировая революция» и «ведьмы». Последнее повторялось очень часто.
Было крайне неудобно от бросаемых в мою сторону взглядов, да и ноги от сидения на низкой лавке затекли… Хотелось встать и уйти, но я терпела – во-первых, потому что это была моя обязанность – следить, чтобы нечисть чего не натворила, во-вторых – все происходящее казалось очень любопытным.
Никогда еще я не сидела на «заседании» подобного масштаба и в принципе настолько деятельных домовых не встречала. Это ж надо – специально вредить хозяевам, чтобы те домовых посылали куда подальше! Хитро! Интересно бы еще увидеть инициатора всего этого…
К счастью, он не заставил себя ждать. Когда лавки оказались полностью забиты, из-за печки вышел последний и самый главный домовой – с аккуратной коротко подстриженной бородкой, почти лысый, в жилете и торчащим из нагрудного кармана красным платком.
«Вовка, Вовка идет!» - зашушукались домовые.
Заняв место у трибуны, таинственный Вовка с минуту молчал, оглядывая собравшихся, а потом резко вскинул руку и начал:
- Товайищи! Мы собйались здесь, чтобы йаз и навсегда йешить вопрос свободы домовых! Это наше тйидцать тйетье заседание! Я йад, что с каждым йазом ваше количество увеличивается! Это значит, что все больше домовых из йабов пйевйащаются в осознанных, самостоятельных гйаждан!
Я аж рот открыла от удивления. Дарину рядом со мной и вовсе перекосило. Уж чего-чего, но такого перфоманса от домовых мы не ожидали!
Со слов Вовки (картавых, но очень пафосных) выходило, что домовые, служа определенному Роду, находятся на самом деле в неволе, что неблагодарные люди пользуются их защитой и магией незаслуженно, что пора прекратить эпоху «людской тийании» и восстановить справедливость.
- Все мы знаем, что случилось с Бажуком и Гостимийой! – продолжал вождь домовьей революции. – Они полюбили дйуг дйуга, но из-за койысти хозяев не могут быть вместе! Теперь Гостимийа – домовиха с пойуганной честью и достоинством! А ведь на ее месте мог оказать кто угодно!
Толпа загудела, заволновалась, раздались крики «долой службу людям!» и «даешь свободу домовым!».
Вовка, довольный общественной поддержкой, заговорил громче:
- Мы веками тейпели человеческое иго, но тепей наше тейпение лопнуло! Домовые – сами себе хозяева и никаких людей нам не надо!
«Не надо, не надо!» - скандировали остальные.
- Алинка, это же самый настоящий бунт… - побледнела Дарина.
- Не просто бунт. Революция, - усмехнулась я, а сама думала, как бы успокоить домовых.
Не нравился мне их боевой настрой. Совсем не нравился…
- Будучи настоящими йеволюционейами, мы должны вести подйывную деятельность! Поднимите йуки те, кто за то, чтобы в эту субботу устйоить людям пьйаздник, котойый они заслуживают? – крикнул Вовка.
Почти все подняли руки.
- Есть голоса пйотив?
Эх, была не была…
- Есть! – сказала я и поднялась в полный рост.
Никогда не считала уроки риторики полезными, но, кажется, сейчас они наконец-то пригодились…
Глава 17
Все смотрели на меня, как на врага народа. Бажук испуганно икнул, домовиха-комиссар недовольно цокнула языком, и только Даринка подняла вверх большой палец и улыбнулась.
Вовка постучал пальчиками по трибуне.
- Ведьма? Пьотив? Почему? – удивился он. – Вы же должны защищать нас!
- Так я и защищаю. От вас самих, - неуклюже перешагивая через головы домовых, я добралась до трибуны.
Правда, она оказалась для меня слишком низкой, поэтому я просто встала рядом.
Вовка нахмурился.
- Вы пйедлагаете мне дебаты? – спросил он так, будто я его не на разговор, а на дуэль вызывала.
- Именно! Но для начала мне нужно подробнее ознакомиться с вашей программой. Я не совсем поняла часть про «тиранию людей». Что вас конкретно не устраивает?
- Люди нам молоко с хлебом на ночь не оставляют! – крикнул домовенок с переднего ряда.
- За хозяев нас не считают! – добавили с третьего.
- Грязь везде разводят
