Россдар. Песнь первая - Граб Максимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Знаешь, тебе не следует рассказывать, что произошло в Пещере Ледяного Монаха.
— Почему? Они похитили Бо.
— Потому что в эти кровавые обряды происходят под ведомством самого Короля. Тебе не стоит говорить, что ты увел у них из-под носа добычу для жертвоприношения, — заговорщически прошептал он. — Как и я скрою тот факт, что помог вам бежать. Иначе не сносить нам головы.
Россдар понятливо кивнул и похлопал его по руке. Дарио Увэ вернулся обратно на козлы. Цейтнод лежал за бортами, накрытый мешковиной. Колеса сдвинулись с промерзлой земли. Так повозка некроманта, работника смерти, забрала четыре тела, а спасла три. Черные как смоль лошади торопились вернуть своего хозяина в Аланию.
Возвращение
Удача продолжала благоволить им. Повозка на Алебеард довольно скоро появилась на горизонте. Как оказалось, ее вел мужчина по имени Клод. Неделю назад он покинул самый северный город Королевства и поехал выгодно продать трех оброгов в Аланию. С наступлением зимы с деньгами у людей становилось туго, и он вез животных обратно. Черно-белые упитанные оброги хрюкали и теснились к прутьям клеток. Их мокрые розовые пятаки искали руки с протянутой едой. Студенистые гусеничные тела на коротких ножках жались друг к другу от холода. Все-таки их шерстка была короткой щетиной.
Держа на руках Боджи, чтобы тот не обморозил ноги, Россдар активно махал рукой, чтобы Клод остановился. Но молодой мужчина заметил их еще издалека и все равно бы остановился. Рогатый мальчик в тулупе из меха пушистого лилиана опустил руки, когда лошади поравнялись с ними. Снова начал идти снег. Хрицинда укрывала свои владения одеялами. Клод остановил свой взгляд на рукояти меча, высоко торчащей за его спиной. Боджи притих в красной шапке брата.
— До Алебеарда не довезете? Нам нужно вернуться домой!
— Туда и еду. Вы на дороге одни, без взрослых? — удивился он, махнув рукой, чтобы залезали.
Россдар невероятно обрадовался, что им повезло, и засунул брата на козлы рядом с Клодом. Тот сразу предложил им стеганое одеяло. Оно выручало его самого не раз, когда ветер был особенно пронизывающим. Дождавшись, пока Россдар плотно завернет в него Боджи, Клод тронул телегу с места. Россдар обернулся назад, на оставшуюся позади пещеру. Она словно стояла и смотрела им вслед. Он почувствовал, что пора ответить на вопрос и повернулся:
— Да дверь открытую оставил. Братик убежал. Пришлось догонять.
Молодой мужчина посмотрел на полукровку, прищурившись. И оценил расстояние от перекрестка дорог до Алебеарда. Для одетого в рубашку босого трехлетнего ребенка оно было непреодолимым. Россдар понял, что тот ему не верит. Но другого объяснения не нашел.
— Далековато вы забрались.
— Я заплутал малость, — пожал плечом он. — Перепутал направления, куда идти.
— Как же вас прошлебеки не съели? — продолжал спрашивать Клод, управляя двойкой запряженных лошадей.
— А мы быстро бегаем, — туманно ответил Россдар и решил перевести тему. — Семья моего друга тоже разводит оброгов, кстати.
— Кто твой друг?
— Бык Корпасс.
— Так я его дядя. Младший брат его матери.
— Мы лучшие друзья, — заверил его Россдар, ухватившись за общую тему. — На каждой перемене играем. Бегаем, смеемся…
Мальчик запнулся, пытаясь вспомнить, когда в последний раз играл. Вернее, он помнил, что когда-то играл. Определенно. Но не помнил, во что именно. Высившиеся вдоль дороги деревья сплошной тенью падали на них, и собеседник не увидел поменявшегося в лице Россдара. Быку нужны были друзья. Все-таки, семья Корпасс, хоть и были северянами, но были теми самыми исключениями, что имели теплые сердца и друг о друге искренне заботились. Клод улыбнулся:
— Я рад, что у него появились друзья. Ты можешь приходить, играйте у нас дома. Как тебя зовут?
— Я Россдар Алистер, из рода Алистера. Мой старший брат служит на Крайнем Севере.
— Надеюсь, он вернется, — тут же отозвался Корпасс.
Россдар повернул голову в его сторону. За спиной в деревянной клетке хрюкали оброги. За то время, что не было старшего брата, это уже второй человек, усомнившийся в его возвращении. Тем не менее, это ведь был чужой человек. Не старик Люшис, и не Айока. Россдар решил задать этот вопрос им. Многозначительно громко зевнув, он прислонился к стенке крытой телеги и решил вздремнуть. Мерный стук колес успокаивал его. Боджи клевал носиком рядом с ним. Он вернул своего братика и был собой невероятно доволен. Хоть и вымотался безмерно. Едва он расслабился, усталость проглотила его. Как большой прожорливый монстр, она заглотила его целиком и облизнулась. В ее черном желудке, как в мешке, Россдар уснул, оставив все случившееся позади.
В состоянии терзающего ожидания вестей от маленького Россдара, в мучительных конвульсиях угрызения совести и под каблуком неизвестности, Айока ждала его возвращения. Она винила себя за то, что не присматривала в должной мере за малышами. Как того заслуживали дети. Каждый ребенок имел право на безопасное детство и кусок хлеба. В этом была убеждена девушка. Честные люди всегда ждут от себя многого и берут на себя крайне много ответственности. Старик Люшис также ждал возвращения малышей. Но лишь затем, чтобы, вернувшись, Россдар доказал собственную исключительность. В которую Люшис окончательно уверовал. Будучи умным человеком, он уже пересек ту ступень мудрости, когда четко понимаешь, что из кого может получиться. Из этого куска камня — великолепное создание, а другой так и останется лежать булыжником у дороги. Он мог бы и Айоку успокоить. Но наблюдение за течением жизни нравилось ему. Эти несколько дней, что отсутствовали Россдар и Боджи, она слонялась по его лавке, заламывала руки, горестно вздыхала. А он ей в этом не мешал, предвкушая радость их встречи.
Когда Клод пересек черту Алебеарда, являвшуюся также и чертой Угольного квартала со спящими малышами на козлах, Айока плелась в унынии домой. Смеркалось. Ей надлежало проверить все засовы дома, чтобы прошлебеки не вломились. Издалека увидев красную шапочку Россдара, она выронила из рук корзинку с нитками. Они высыпались на дороге яркими шариками розовых и желтых цветов. Несколько раз споткнувшись, Айока чуть не улетела носом вперед. При этом ее руки комично взмахивали мельницей, но ей было не до того. С Клодом она была знакома, и громко позвала его по имени. Тот остановил лошадей. Прохожие продолжали спешить к своим домам, закрыться и не высовываться до утра. Но некоторые остановились, ибо весь Угольный и Зимний квартал знал о трагической
