Немецкая революция и сталинская бюрократия - Лев Троцкий

Соотношение сил на заводе определяется могуществом общего натиска пролетариата на буржуазное общество. Контроль мыслим, вообще говоря, лишь при несомненном перевесе политических сил пролетариата над силами капитала. Но неправильно думать, будто в революции все вопросы решаются насилием: завладеть заводами можно при помощи Красной гвардии; для управления ими нужны новые правовые и административные предпосылки; кроме того: знания, навыки, органы. Нужен известный период выучки. Пролетариат заинтересован в том, чтоб на этот период оставить управление в руках опытной администрации, но заставить ее раскрыть все книги и установить над всеми ее связями и действиями бдительный надзор.

Рабочий контроль начинается с отдельного предприятия. Органом контроля является заводской комитет. Заводские органы контроля вступают друг с другом в связь, в соответствии с хозяйственными связями предприятий между собою. На этой стадии общего хозяйственного плана еще нет. Практика рабочего контроля лишь подготовляет элементы этого плана.

Наоборот, рабочее управление промышленностью уже в гораздо большей степени, даже на первых шагах своих, идет сверху, ибо оно неотделимо от власти и от общего хозяйственного плана. Органами управления являются уже не заводские комитеты, а централизованные Советы. Роль заводских комитетов остается, конечно, значительной. Но в области управления промышленностью это уже не руководящая, а вспомогательная роль.

В России, где, вслед за буржуазией, и техническая интеллигенция была уверена, что опыт большевиков продлится лишь несколько недель, и шла поэтому на все виды саботажа, отказываясь от каких бы то ни было соглашений, этап рабочего контроля не развернулся. А гражданская война добивала хозяйство, превращая рабочих в солдат. Опыт России сравнительно мало дает поэтому в отношении рабочего контроля, как особого режима промышленности. Но тем ценнее этот опыт с другой стороны: он показывает, что даже в отсталой стране, при поголовном саботаже не только собственников, но и административно-технического персонала, молодой и неопытный пролетариат, окруженный кольцом врагов, смог все же наладить управление промышленностью. Чего же не сможет сделать немецкий рабочий класс!

Пролетариат, как сказано, заинтересован в том, чтоб переход от частно-капиталистического к государственно-капиталистическому и социалистическому производству произошел с наименьшими экономическими потрясениями, с наименьшей утечкой народного достояния. Вот почему, приближаясь к власти и даже овладев властью, путем самой смелой и решительной борьбы, пролетариат проявит полную готовность создать переходный режим на заводах, фабриках, банках.

Сложатся ли во время революции в Германии отношения в промышленности иначе, чем в России? Ответить на этот вопрос, тем более со стороны, не легко. Реальный ход классовой борьбы может не оставить места для рабочего контроля, как особого этапа. При крайне напряженном развертывании борьбы, при росте напора рабочих, с одной стороны, саботажа со стороны предпринимателей и администрации, с другой, для соглашений, хотя бы и кратковременных, может не остаться места. Рабочему классу придется, в этом случае, вместе с властью сразу брать в свое полное управление предприятия. Нынешнее полупарализованное состояние промышленности и наличие огромной армии безработных делают такой «сокращенный» путь достаточно вероятным.

Но, с другой стороны, наличие мощных организаций в рабочем классе, воспитание немецких рабочих в духе систематических действий, а не импровизаций, медленность в революционном раскачивании масс являются условиями, которые могут повернуть чашу весов в пользу первого пути. Было бы поэтому недопустимым заранее отказываться от лозунга контроля над производством.

Во всяком случае очевидно, что для Германии еще более, чем для России, лозунг рабочего контроля имеет смысл, отличный от рабочего управления. Как многие другие переходные лозунги, он сохраняет огромное значение независимо от того, в какой степени он окажется осуществим на деле и будет ли осуществлен вообще.

Готовностью создать переходные формы рабочего контроля пролетарский авангард завоевывает на свою сторону более консервативные слои пролетариата, нейтрализует известные группы мелкой буржуазии, особенно технических, административных и банковских служащих. Если капиталисты и весь верхний слой администрации проявят полную непримиримость, прибегнув к методам экономического саботажа, ответственность за вытекающие отсюда суровые мероприятия ляжет в глазах народа не на рабочих, а на враждебные классы. Таков дополнительный политический смысл лозунга рабочего контроля, наряду с указанным выше экономическим и административным его смыслом.

Во всяком случае пределом политического цинизма является тот факт, что люди, выдвигавшие лозунг контроля в нереволюционной обстановке и тем придававшие ему чисто реформистский характер, обвиняют нас в центристской половинчатости, в виду нашего несогласия отождествить контроль с управлением.

Рабочие, которые поднимутся до вопросов управления промышленностью, не захотят и не смогут опьяняться словами. Они привыкли на заводах иметь дело с материалом, менее податливым, чем фраза, и они гораздо лучше, чем бюрократы, поймут нашу мысль: истинная революционность состоит не в том, чтоб применять насилие везде и всегда, и еще меньше в том, чтоб захлебываться словами о насилии. Где насилие необходимо, там его надо применять смело, решительно и до конца. Но надо знать пределы насилия, надо знать, где насилие должно сочетаться с маневром, удар – с соглашением. В дни ленинских годовщин сталинская бюрократия повторяет заученные фразы о «революционном реализме», чтобы тем свободнее в остальные 364 дня издеваться над ним.

Проституированные теоретики реформизма пытаются в исключительных декретах против рабочих открыть зарю социализма. От «военного социализма» Гогенцоллерна к полицейскому социализму Брюнинга!

Левые буржуазные идеологи мечтают о плановом капиталистическом хозяйстве. Но капитализм успел показать, что в плановом порядке он способен только истощать производительные силы в интересах войны. Помимо всего остального: каким образом регулировать зависимость Германии, с ее огромными цифрами ввоза и вывоза, от мирового рынка?

Мы, с своей стороны, предлагаем начать с участка советско-германских отношений, т. е. с выработки широкого плана сотрудничества советского и германского хозяйства, в связи со второй пятилеткой и в дополнение к ней. Десятки и сотни крупнейших заводов могли бы быть пущены полным ходом. Безработица в Германии могла бы быть ликвидирована полностью – вряд ли для этого потребовалось бы более двух-трех лет – на основе хозяйственного плана, охватывающего со всех сторон лишь эти две страны.

Руководители капиталистической промышленности Германии, разумеется, не могут построить такой план, ибо он означает их социальное самоустранение. Но советское правительство, при содействии немецких рабочих организаций, прежде всего профсоюзов и прогрессивных представителей немецкой техники, может и должно выработать вполне реальный план, способный открыть поистине грандиозные перспективы. Какими жалкими покажутся все эти «проблемы» репараций и дополнительных пфеннигов пошлины по сравнению с теми возможностями, которые откроет сопряжение сырьевых, технических и организаторских ресурсов советского и германского хозяйств.

Немецкие коммунисты широко пропагандируют успехи советского строительства. Это необходимая работа. Они при этом ударяются в слащавое прикрашивание. Это совсем лишнее. Но хуже всего то, что они не умеют связать и успехи, и трудности советского хозяйства с непосредственными интересами немецкого пролетариата, с безработицей, снижением заработной платы и с общей хозяйственной безвыходностью Германии. Они не умеют и не хотят поставить вопрос о советско-немецком сотрудничестве на строго-деловую и вместе глубоко-революционную основу.

При первых шагах кризиса – вот уже больше двух лет – мы поставили этот вопрос в печати. Сталинцы немедленно же провозгласили, что мы верим в мирное сосуществование социализма и капитализма, что мы хотим спасать капитализм и пр. Они не предвидели и не поняли только одного: каким могучим фактором социалистической революции может стать конкретный хозяйственный план сотрудничества, если его сделать предметом обсуждения в профессиональных союзах, на заводских собраниях, среди рабочих не только действующих, но и закрытых предприятий, если его связать с лозунгом рабочего контроля над производством, а затем и с лозунгом завоевания власти. Ибо осуществить действительное плановое международное сотрудничество можно только при монополии внешней торговли в Германии, при национализации средств производства, другими словами, при диктатуре пролетариата. На этом пути можно было бы новые миллионы рабочих, беспартийных, социал-демократических, католических, привести к борьбе за власть.