Немецкая революция и сталинская бюрократия - Лев Троцкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Во время октябрьского переворота также не было речи о всеобщей стачке. Заводы и полки уже накануне переворота в подавляющем большинстве своем подчинялись руководству большевистского Совета. Призывать заводы к стачке значило при этих условиях ослаблять себя, а не противника. На железных дорогах рабочие стремились помочь восстанию; служащие, под видом нейтралитета, помогали контрреволюции. Всеобщая стачка дорог не имела смысла: вопрос решился перевесом рабочих над служащими.
Если в Германии борьба вспыхнет из частных столкновений, вызываемых провокацией фашистов, то призыв ко всеобщей стачке вряд ли будет отвечать обстановке. Всеобщая стачка означала бы прежде всего: оторвать город от города, квартал от квартала и даже завод от завода. Неработающих рабочих труднее найти и собрать. При этих условиях фашисты, у которых в штабах недостатка нет, могут получить, благодаря централизованному руководству, известный перевес. Правда, их массы настолько распылены, что и при этом условии покушение фашистов может оказаться отбитым. Но это уже иная сторона дела.
Вопрос о железнодорожном сообщении, например, должен рассматриваться не с точки зрения «престижа» всеобщей стачки, который требует, чтоб бастовали все, а с точки зрения боевой целесообразности: кому и против кого пути сообщения будут служить во время конфликта?
Готовиться надо, следовательно, не ко всеобщей стачке, а к отпору фашистам. Это значит: создавать везде опорные базы, ударные отряды, резервы, местные штабы и центры управления, хорошо действующую связь, простейшие планы мобилизации.
То, что сделали местные организации в провинциальном углу, в Бруксале или Клингентале, где коммунисты совместно с САП и профсоюзами, при бойкоте со стороны реформистской верхушки, создали организацию обороны, – это, несмотря на скромные размеры, является образцом для всей страны. О, высокие вожди, хочется крикнуть отсюда, о, семикратно мудрые стратеги, учитесь у рабочих Бруксаля и Клингенталя, подражайте им, расширяйте их опыт, уточняйте его формы, учитесь у рабочих Бруксаля и Клингенталя!
Германский рабочий класс располагает могучими политическими, экономическими и спортивными организациями. В этом и состоит различие между «режимом Брюнинга» и «режимом Гитлера». Тут нет заслуги Брюнинга: бюрократическая слабость не есть заслуга. Но надо же видеть то, что есть. Главный, основной, капитальный факт состоит в том, что рабочий класс Германии стоит сегодня еще во всеоружии своих организаций. Если он слаб, то только потому, что его организованной силе дается неправильное применение. Но стоит перенести на всю страну опыт Бруксаля и Клингенталя, и Германия будет выглядеть по иному. По отношению к фашистам рабочий класс сможет, при этом условии, применить гораздо более действительные и прямые способы борьбы, чем всеобщая стачка. Но если бы из сочетания обстоятельств определилась все же необходимость прибегнуть к массовой стачке (такая необходимость могла бы быть вызвана определенным взаимоотношением между фашистами и государственными органами), то система комитетов обороны на основе единого фронта могла бы провести массовую стачку с заранее обеспеченным успехом.
На этом этапе борьба не остановилась бы. Ибо что такое по существу бруксальская или клингентальская организация обороны? Надо уметь в малом видеть большое: это местный совет рабочих депутатов. Он себя так не называет, и он себя так не чувствует, ибо дело идет о небольшом провинциальном уголке. Количество и тут определяет качество. Перенесите этот опыт на Берлин – и вы получите берлинский совет рабочих депутатов!
XIV. РАБОЧИЙ КОНТРОЛЬ И СОТРУДНИЧЕСТВО С СССР
Когда мы говорим о лозунгах революционного периода, то этого не надо понимать слишком узко. Советы можно создавать только в революционный период. Но когда он начинается? Этого нельзя узнать по календарю. Это можно только прощупать действием. Советы надо создавать тогда, когда их можно создавать [9].
Лозунг рабочего контроля над производством относится, в общем и целом, к тому же периоду, что и создание Советов. Но и этого не надо понимать механически. Особые условия могут привлечь массы к контролю над производством значительно раньше, чем они окажутся готовы приступить к созданию Советов.
Брандлер и его левая тень – Урбанс – выставляли лозунг контроля над производством, независимо от политической обстановки. Из этого ничего не вышло, кроме дискредитации самого лозунга. Но было бы неправильно отказываться от лозунга сейчас, в условиях надвинувшегося политического кризиса, только потому, что налицо нет еще массового наступления. Для самого наступления нужны лозунги, определяющие перспективу движения. Период пропаганды неизбежно должен предшествовать проникновению лозунга в массы.
Кампания за рабочий контроль может начаться, в зависимости от обстоятельств, не под производственным, а под потребительским углом зрения. Обещанное правительством Брюнинга, одновременно со снижением заработной платы, снижение товарных цен не осуществилось. Этот вопрос не может не захватывать самые отсталые слои пролетариата, сегодня еще очень далекие от мысли о захвате власти. Рабочий контроль над издержками производства и над торговой прибылью есть единственно реальная форма борьбы за снижение цен. В условиях общего недовольства рабочие комиссии, с участием работниц-хозяек, для проверки того, почему маргарин повышается в цене, могут стать очень действительным началом рабочего контроля над производством. Разумеется, это только один из возможных путей подхода, взятый для примера. Дело здесь еще не будет идти об управлении промышленностью: на это работница сразу не пойдет, эта мысль далека от нее. Но от потребительского контроля ей легче перейти к производственному контролю, а от него – к непосредственному управлению, в зависимости от общего развития революции.
Контроль над производством в современной Германии, в условиях нынешнего кризиса, означает контроль не только над действующими, но и над полудействующими и закрытыми предприятиями. Это предполагает привлечение к контролю тех рабочих, которые работали на данных предприятиях до увольнения. Задачей должно стать при этом: пуск мертвых предприятий в ход, под руководством завкомов, на основе хозяйственного плана. Это приводит вплотную к вопросу о государственном управлении промышленностью, т. е. к экспроприации капиталистов рабочим государством. Рабочий контроль не есть, таким образом, длительное, «нормальное» состояние, вроде тарифов или социального страхования. Контроль есть переходная мера, в условиях высшего напряжения классовой борьбы, и мыслим лишь, как мост к революционной национализации промышленности.
Брандлерианцы обвиняют левую оппозицию в том, что она перехватила у них лозунг контроля над производством после того, как в течение нескольких лет издевалась над этим лозунгом. Обвинение звучит довольно неожиданно! Лозунг контроля над производством был впервые в широком масштабе выдвинут партией большевиков в 1917 году. В Петрограде руководство всей кампанией в этой области, как и в других, находилось в руках Совета. В качестве лица, близко наблюдавшего эту работу и принимавшего в ней участие, свидетельствую: нам не приходилось обращаться за инициативой к Тальгеймеру-Брандлеру, или пользоваться их теоретическими указаниями. Обвинение в «плагиате» формулировано с некоторой неосторожностью.
Но не в этом беда. Гораздо хуже обстоит дело со второй частью обвинения: до сих пор «троцкисты» возражали против кампании под лозунгом контроля над производством, а сейчас выступают за этот лозунг. Брандлерианцы видят здесь нашу непоследовательность! На самом деле они обнаруживают лишь полное непонимание революционной диалектики, заложенной в лозунг рабочего контроля, сводя его к техническому рецепту «мобилизации масс». Они сами себя осуждают, когда ссылаются на то, что уже в течение нескольких лет повторяют лозунг, который пригоден только для революционного периода. Дятел, который из года в год долбил кору дуба, тоже считает, вероятно, в глубине души, что дровосек, срубивший дерево ударами топора, совершил у него, у дятла, преступный плагиат.
Для нас лозунг контроля связывается, таким образом, с периодом двоевластия в промышленности, отвечающим переходу от буржуазного режима к пролетарскому. Нет, возражает Тальгеймер: двоевластие должно было б означать «равноправие (!) с предпринимателями»; рабочие же борются за полное свое руководство в предприятиях. Они, брандлерианцы, не позволят «кастрировать» – так и сказано! – революционный лозунг. Для них «контроль над производством означает управление производства рабочими» (17 января). Но зачем же управление называть контролем? На общечеловеческом языке под контролем понимают наблюдение и проверку одного учреждения над работой другого учреждения. Контроль может быть очень активным, властным и всеобъемлющим. Но он остается контролем. Самая идея этого лозунга выросла из переходного режима на предприятиях, когда капиталист и его администрация уже не могут шагу ступить без согласия рабочих; но, с другой стороны, рабочие еще не создали политических предпосылок национализации, не овладели техникой управления, не создали необходимых для этого органов. Не забудем, что дело идет не только о руководстве цехами, но и о сбыте продукции, о снабжении завода сырьем, материалами, новым оборудованием, о кредитных операциях и пр.
