Казак в Аду - Андрей Белянин

— Здесь вы остановитесь, дети мои, — важно замер столбом только что обсуждаемый нами субъект. — Дальше мне предстоит идти самому. Я чувствую чёрную ауру этого леса, она грозит жуткими опасностями, дышит болью и смертью, насыщена стонами и кровью…

— Лес как лес, — недоверчиво сбил фуражку на затылок усталый казак. — Всё равно надо где-то приземлиться, и ноги уже гудят, и Рахиль голодная.

— Таки да! — от всей души поддержала юная еврейка, резво выпрыгивая на свет из сумерек своих грустных мыслей, — Там, позади, нас не кормили, тут, на полянке, ни шишек, ни грибов, одни негры с тараканами меж ушей. Но, может, как раз впереди есть что полезное на предмет по-завтракать?! Таки не надо вешать нам патетику, дайте нормальную лапшу!

— Хотите правды? — Голос седого соискателя принцессы наполнился неподдельной грустью. — Знайте же, что дальше начинаются земли эльфов…

— У нас тоже свой эльф! Хор-роший такой, умный, держит след. — Израильская военнослужащая автоматически потрепала Миллавеллора по плечу, как служебно-розыскную собаку.

Вечный бродяга также по-собачьи стрекотнул ушами и со вздохом признался:

— Я был здесь дважды. И дважды не дерзнул переступить запретную черту. Здесь терпят муки чёрные эльфы, не такие, как мы. Если принцесса там, ей уже не суждено вернуться на свой трон в Холме…

— Убьют? — Подъесаул выгнул бровь, как бы невзначай поигрывая пальчиком кистью темляка верной шашки.

— Хуже…

— Таки сама помрёт от аллергии?

— О, не будь столь жестока, девица Файнзильберминц! — взвыл наркозависимый философ. — Разве ты не видишь мои муки? Зачем увеличивать их, вызывая в моём сознании ещё более страшные и дикие фантазии?! Как говорил преподобный отшельник Пинь Шу, прославившийся мудрыми советами в одно слово: «Жди!» Ждите же, я иду один за единственной звездой моего сердца…

Иван и Рахиль переглянулись. В принципе никаких таких уж нот протеста с их стороны не было, да и быть не могло. Будучи по определению натурами романтичными (возможно, это единственное, что их объединяло), оба прекрасно понимали, как важно дать возможность влюблённому мужчине самому, своими руками вырвать любимую из пасти Зла.

Как не менее важно и для самой любимой быть спасённой тем самым печальным рыцарем без страха и упрёка (с косяком и вечной улыбкой), ибо Нюниэль, как помнится, жарко любила его неугасающей платонической любовью. То есть истово, страстно, преданно, издалека, без поцелуев и руками не трогать! Думаю, каждый из нас, мужчин, проходил через такое, но Миллавеллор-то этим ещё и наслаждался!

Казак выпрямил спину и козырнул. Рахиль тоже расправила плечики, сделала серьёзное лицо, а потом неожиданно обняла тощего соискателя принцесс за шею и, подпрыгнув, неуклюже чмокнула в щёку. Мрачно потрогала губы, явно сетуя на эльфийскую небритость, но всё равно пожелала удачи…

— Таки скока мы будем ждать его, как две паиньки? — уточнила иудейская скромница, как только вечный соискатель скрылся в лесной чаше.

— Ни одной минуты, — жарко выдохнул догадливый подъесаул, распахивая руки на предмет пылких объятий.

— Где я вам шо разрешила? — нежно мурлыкнула Рахиль, твёрдо решив взять свой грех не мытьём, так катаньем.

— Мы не две паиньки, и я сейчас тебя поцелую!..

— Ой, мама, шо вы такое говорите… — едва дыша от счастья, пропела иудейская хитрюга, удовлетворённо запрокидывая голову и прикрывая глаза, призывно сложив губки бантиком.

Рыжие усы смешно щекотнули ей нос и… и…

Открывать глаза бедной еврейке уже не хотелось, а судя по тому, как окаменели руки бывшего филолога, легко обнимавшие её за талию, она мигом вспомнила недобрым словом маленького пушного зверька из далёкой Сибири, обладающего удивительной способностью подкрадываться незаметно. В отчаянии она попыталась сама дотянуться до горячих казачьих губ, но подъесаул молча выпрямился и крепко прижал её голову к своей груди…

— Ваня, шо оно там? — сквозь зубы матюгнулась «коленка израилева». — Тока не говорите мне, что из кустов уже вышли остроухие негрит… пардон, афроэльфы в костюмах рэпнутых ролевиков и в нашу сторону целят чёрные стрелы, потому как им иначе нельзя, у них традиция…

— Хуже, — тихо прошептал молодой человек.

На тропинке стоял убитый горем Миллавеллор с петлей на шее, а позади него два десятка полуголых девиц в эротичном тряпье, но с длинными луками на изготовку. Чёрные эльфы оказались исключительно девушками. Просто не такими, как все… совсем не такими… то есть абсолютно! В результате об организованной обороне не было и речи, пришлось сдаваться ради сохранения жизни заложника. Всех троих увели связанными…

— Похренеть мне тут на месте… — плевалась во все стороны шумная дочь богоизбранного народа, когда её приматывали к липкому сосновому стволу в чаще леса. — Кто у вас сценарист, опять одно и то же, подайте мне его голову на блюде, таки я станцую вам танец маленького лебедя на кухне Саломеи!

— Заткнись, девчонка! — грозно прикрикнули на неё.

— Ой, а сами-то кто?!

— Мы — мужчины, — важно ответили чёрные эльфы. Или всё-таки правильнее эльфийки? Боже мой, да кто же разберёт женщин…

Связанных спиной к спине молодого филолога и старого эльфа до поры до времени не трогали. Миллавеллор, пользуясь моментом, пытался хоть как-то осветить тему в своей манере…

— Друг мой, да здесь сам бессмертный Хунь По сломал бы ногу, а он славился умением создавать беспорядок, — витиевато вруливал багровому астраханскому казаку их вездесущий товарищ по несчастью. — Обратите внимание налево… не столь резко, у меня тут узел давит в неудобном месте… О чём это я? Ах да, налево! Мечта о взгляде налево с древнейших времён проявляется у любого мужчины примерно через месяц-полтора законного брака…

— Мы уклонились от темы, — напомнил Иван Кочуев, который изо всех сил отводил глаза от стройных ног сумрачных девчат.

Честно говоря, получалось у него это не очень. А Рахиль всё, разумеется, замечала и была этим дико недовольна, чего не скрывала…

— Да уж, ревность вашей подруги хлещет через край и может сыграть с нами злую шутку. Итак, насколько я понял, Вечно Рыдающая Принцесса Нюниэль выехала на охоту и скоро вернётся. До этого светлого момента нас будут развлекать девочки. Не обращайте внимания на некоторую нарочитость их грубоватых манер. Во-первых, они считают себя чёрными, или тёмными, эльфами, то есть вас, людей, ненавидят люто! Во-вторых, они убеждены, что они мужчины! Да-да, именно так, просто злой волей рока временно поселённые в женское тело. В-третьих, они любят друг друга в… ну, как бы помягче… нежной розовой любовью. А поскольку называют себя мужчинами, то уж заодно признают и геями. Вы меня понимаете?

— С трудом… и явно не всё. Если они лесби, но считают себя геями, зачем привязывать Рахиль? Как правило, геи нормально относятся к девушкам…

— Как учил нас мудрейший наставник Чинь: «По одному лишь результату можно угадать, какая жидкость ударила в голову женщине и какая часть сбруи попала под хвост кобыле…» Лично мне кажется, они привязали её, чтоб ваша подруга сполна насладилась муками вашего падения. Им она не нужна, они же геи. А вот вы…

— Но я не гей! У нас ничего не получит… — рьяно возмутился православный подъесаул и вовремя прикусил язычок. Насколько он въехал во всю эту чернушную сексуально-толкиенистскую белиберду — именно с ним-то как раз всё и получится! А при одном взгляде на трясущиеся от ярости губки своей любимой еврейки Иван впервые пожалел о том, что он не импотент. В определённых ситуациях — выгодная вещь, знаете ли…

— А принцесса точно скоро подъедет?

— Кто знает, друг мой, мы можем лишь надеяться… Что ж, если старушка Нюниэль действительно имеет здесь вес и авторитет, то, наверное, она одна и могла бы спасти ситуацию. Как помнится, ее высочество всегда отличалась материнской нежностью к двум безвременно влюблённым сердцам. Правда, вечно сопливилась и ругалась, как грузчик в винно-водочном отделе, но душу имела чистую, характер мягкий, глаза добрые… Уникальная болезнь — аллергия на эльфов — заставляла будущую королеву Аддурхоума мучиться с чиханьем, слезами, распухшим носом и кучей мокрых платков.

Но это в Раю, что же погнало её в Ад? Быть может, впервые этот вполне логичный вопрос вызрел в голове отчаянного молодого человека: что произошло между Нюниэль и остроухим наркоманом, отчего первая сбежала в Ад, а второй, привычно закурив, отправился на её поиски?

— Скажи-ка, дядя, — начал было казак и осёкся.

Озабоченные девчата, отложив мечи и луки, принялись сооружать на полянке некое подобие квадратной четырёхспальной кровати. Причём выглядело всё это совершенно нерадостно — в мягкую лесную землю вбивались надёжные колья, к ним крепились ременные петли для удерживания жертвы в горизонтальном положении, а роль амортизирующей перины должны были исполнять наломанные еловые ветви. Как ни верти, дизайн абсолютно не соответствовал задаче и цели ни качеством, ни исполнением, ни банальной функциональностью…