Адский поезд для Красного Ангела - Франк Тилье

Теперь, благодаря современному ADSL, который мне установил Тома, я был днем и ночью подключен к Интернету, что позволяло специалистам SEFTI скрупулезно просматривать бинарный поток, движущийся от моего компьютера по всему миру и наоборот. Привычно глянув в содержимое почтового ящика, я обнаружил в нем всего одно сообщение, от Серпетти.

«Франк,

твой рассказ о татуировке, обнаруженной на теле девушки из Бретани, в высшей степени обеспокоил меня. Одна часть сокращения определенно мне что-то смутно напоминала, я потратил добрую часть ночи и, кажется, заметил детали, которые могут заинтересовать тебя. Похоже, мир, в котором действует этот ненормальный, — это мир сумасшедших, мир опасных личностей, жадных до порока и всего, что в нем есть самого наихудшего. Я бы хотел поговорить с тобой об этом лично. Бо́льшую часть дня я провожу на бегах, потом, ближе к вечеру, иду в свой Клуб моделистов Французской федерации моделей железных дорог. Если хочешь, присоединяйся ко мне. Но когда я на трибуне ипподрома, мой сотовый чаще всего выключен. Из-за шума… Приезжай к семи вечера на ферму, я тебя буду ждать. Заодно вместе поужинаем. Я один, Йення еще где-то между Парижем и Лондоном. От всей души надеюсь, что очень скоро вы спасете ту несчастную с фотографий… У меня впечатление, что у твоего убийцы нет ничего человеческого.

P. S. Дал бы ты мне номер своего мобильника. Тебя не застать.

С дружеским приветом,

Незабываемые приступы гнева Леклерка напоминали нам (да еще как!) о том, что стены уголовки недостаточно толстые… Когда он входил в раж, по коридорам проносилась ударная волна… Из «круглого идиота» я стал «безответственным»; годы шли, и менялись определения, согласно которым я из молодого невежды превратился в старого козла. Но Леклерк был переменчив, как приливы и отливы; истощив словарный запас, охрипнув от крика, он сообщил, что находит мои действия смелыми и считает, что операция проведена с определенной эффективностью. А затем, прежде чем, зажав в зубах сигарету, исчезнуть за сероватыми клубами дыма, передал мне составленное Региональным управлением судебной полиции Нанта досье.

— У них есть что-нибудь новенькое на Розанс Гад? — спросил я его, уклонившись от дымовой завесы.

— Нет, кроме показаний того типа, ничего. Разрешение на вскрытие тела не получено. В любом случае через два месяца… В итоге абсолютно ничто не позволяет нам опровергнуть версию несчастного случая. Эта девица не была святой, как ты сможешь убедиться из доклада, но закон не запрещает порочных наклонностей и лакомств с запахом кожи. Она держала свою личную жизнь в такой тайне, что нам сложно выйти на какой-нибудь след. Телефонные счета, и ничего. Соседи, и ничего. Ни одного отеля, забронированного на ее имя в Париже; расходы по голубой карте не показали ничего особенного, кроме значительных покупок у торговца серебром на вокзале Монпарнас… Опрошены постоянные пассажиры поезда, кое-кто вспомнил ее лицо, не более того. Эта девица была тенью в тумане. Я рассчитываю, что ты разберешься в этом бардаке, и как можно скорее…

— Постараюсь… Скажите, долго еще Торнтон будет к нам липнуть?

— Он приставлен как наблюдатель. И должен оценить работу Вильямс. Полиция чуть ли не впервые работает с профайлером, и, как ты понимаешь, судья Келли настроен скептически.

— Неужели вы думаете, что Торнтон способен оценить что-нибудь, кроме дырки в своей заднице?

У Леклерка зазвонил телефон, и я вышел, зажав под мышкой тощую папку.

«…Розанс Гад интриговала и завораживала меня. Она была довольно замкнутой, скрытной, и я не припомню, что на работе часто слышал ее голос. Она могла бы сойти за образцовую пай-девочку, аккуратную и очень старательную в самых обыденных делах. Но Доктор Джекил и Мистер Хайд существуют. И если вы сталкиваетесь с одним, вам уже не отделаться от другого».

Я подчеркнул «Доктор Джекил и Мистер Хайд», думая о Человеке без лица, о том, что сказала мне Дуду Камелиа: «Злодей везде и нигде, он следит за тобой». И продолжал читать…

«Настоятельно утверждаю, что никогда не имел сексуальных отношений с этой девушкой…

В первый раз, когда мы провели вместе вечер, все было очень soft. Она надела на меня наручники, теребила мой член, легонько похлестала меня кнутом по груди и ягодицам. Разумеется, когда я говорю, что все было soft, я имею в виду, по сравнению с тем, что произошло потом. Я попался в ее ловушку. Заторчал на ней, как на наркоте, совсем спятил от ее странных игр. Чем более неистовыми становились наши отношения, тем меньше я мог обходиться без нее. Не знаю, она как будто обладала способностью влиять на мои чувства, мои ощущения, превращая меня в раба. Раба боли… Мы виделись дважды в неделю под вечер, и это продолжалось больше месяца. Перед женой я отговаривался, ссылаясь на собрания или деловые ужины с серьезными партнерами из регионов.

Вы решите, что я сумасшедший или повернут на сексе, но это не так. Я больше всего на свете люблю свою жену; я думаю, что Розанс Гад была не чем иным, как воплощением сексуальной горячки, которая питалась причиняемыми ею страданиями.

От меня требуют перечисления действий, которые она надо мной совершала. Вот они. От наручников она перешла к связыванию. Не знаю, где она всему этому научилась. В любом случае каждый раз на протяжении всего акта у меня во рту был кляп, и мне и в голову не приходило задать ей хоть какой-нибудь вопрос. Я просто не мог… пытки бельевыми булавками и зажимами-крокодильчиками. Ожоги расплавленным воском по всей груди. Более или менее сильные надавливания на сонную артерию. Иногда я отключался, а потом приходил в сознание с ощущением полнейшего блаженства… Писсинг — то есть она мочилась на меня. Разумеется, это я ненавидел больше всего…

Под конец она предложила мне сделать видео наших отношений. Она хотела надеть на меня капюшон и снять сеанс садо-мазо на портативную видеокамеру с магнитофоном. Она говорила, что я могу заработать много денег, к тому же в любом случае моего лица никто не увидит. Я отказался, это привело ее в ярость, и в тот вечер она сделала мне по-настоящему больно… А еще через день она умерла…»

Я положил показания на стол перед собой и вжался в спинку кресла, откинув назад голову. Розанс Гад — ангел, скрывающий под своим обличьем дьявола; убийца — человек, в котором прячется безжалостный зверь; и все это на фоне жестокости и порока. Между этими двумя существами есть тесная связь; их судьбы были переплетены, спутаны, перевиты, и из этой бурлящей алхимической посудины фонтанирует смерть. Нить была перерезана, один ее конец гнил под землей, а второй свободно болтался на ветру страха. Я связался с Сиберски по местному телефону и попросил его зайти ко мне в кабинет. Через минуту он уже прибыл.

— Комиссар, мне очень неловко… за мое поведение на бойне. Нервы не выдержали… В тот момент… я тогда подумал о жене…

Знаком я пригласил его присесть.

— Тебе нечего стыдиться. В комиссариате Вернона тебе дали какие-то сведения относительно HLS и Фронта освобождения животных?

— В основном о Фронте освобождения животных. Их ряды формируются через Интернет и путем обмена информацией на серверах, защищенных паролями. Новые члены, юниоры, непрерывно пополняют состав, но только старейшины имеют доступ к важной информации, знают места встреч, следующие цели и план действий…

— Кого ты называешь старейшинами?

— Давнишних членов организации, проявивших себя в акциях против вивисекции или выступлениях в защиту животных. Например, таких, как освобождение лебедей из зоопарков. Фанатичные пацифисты, преданные благородному делу.

— Легко ли стать юниором, примкнуть к движению?

— Не так чтобы очень… Зачисление новичка зависит от поручителя, уже являющегося членом организации. Каждый гарант становится ответственным за своего подопечного. Так что пытающиеся внедриться в движение кроты довольно скоро обнаруживаются… Сеть очень мобильна. Сайты часто меняют сервер. Внутри системы есть специалисты по информатике, безопасности и пиратским техникам… Так что можно сказать, они неуловимы…

— Удалось ли нашим коллегам выйти на кого-нибудь из членов организации?

— На подозрительных. Только на подозрительных. Вы слышали о Пауло Блуметте?

— Это рекордсмен Франции по задержке дыхания?

— Да. К тому же прославившийся шумихой в средствах массовой информации. Он почти открыто заявляет о своем членстве в организации. Но, разумеется, никаких доказательств нет.

Я захлопнул папку с присланными нантскими коллегами документами.

— Если убийца не состоит членом Фронта освобождения животных, каким образом он мог узнать об их акции?

— Понятия не имею. Но думаю, что он фанат Интернета.

— Почему?

— Возможно, ему удалось собрать информацию о фронте в Сети. К тому же данные из компьютеров Мартины Приёр и Розанс Гад были стерты. По-моему, они могли содержать важные элементы, которые навели бы нас на его след. Может, электронную почту или сайты, куда они часто заходили и где могли встречаться с ним. У Приёр был высокоскоростной ADSL, так что совершенно очевидно, что она проводила в Интернете по многу часов в день.