Секс с чужаками - Эллен Датлоу

Удивительный, краткий миг близости ушел. Теперь я была у него «несчастной женщиной». Мне это не особенно понравилось.

— Я себя чувствую совсем выжатым, — сказал Ричард и заплакал. Не помню, когда я в последний раз видела его плачущим. — Не знаю, смогу ли я пройти через это снова.

— Это было только начало, — сказала я. — Мы еще совсем ничего не добились.

Он покачал головой и завел машину.

— Не знаю, — повторил он. — Не знаю, смогу ли я продолжать.

На том и кончились наши походы к консультанту. В следующий раз, когда я завела речь об этом, Ричард замотал головой и отказался обсуждать эту тему.

К этому времени он «задерживался на работе» по меньшей мере две ночи в неделю. Мне было неловко выслушивать его вымученные предлоги. Я представляла себе его в кабинете, со спущенными до колен штанами, и какую-нибудь оливковую одалиску, распростертую навзничь на его письменном столе. Она стискивает ногами талию Ричарда, раскрыв рот в экстатическом крике, а остальные сотрудники факультета, проходя мимо его двери, стыдливо отворачиваются.

Я никак не могла выкинуть это из головы. Я лежала по ночам без сна и терзала сама себя. Одним августовским утром я оказалась настолько не в себе, что позвонила Салли.

— Эта женщина, с которой якобы Ричард встречается. Лили или как ее там. Опиши мне ее.

— Ну, как описать неряшливую потаскушку, милочка? Что ты еще о ней хочешь знать?

— Мне нужны детали. Представь, что ты это делаешь для полиции.

— Ну, рост где-то пять футов шесть дюймов. Волосы каштановые, вьющиеся, только-только до плеч. Густой загар. Косметика, само собой. ПРОРВА косметики. Я уже говорила про волосатые подмышки?

— Да, — ответила я, — говорила.

В летнюю сессию Ричард каждый день вел занятия с часу до трех. Можно было предположить, что он еще не так далеко зашел, чтобы совсем бросить преподавание. В час пятнадцать я поднялась по мраморной лестнице на второй этаж Даллас-Холла в поисках женщины, которую описала Салли.

В большом зале никого не было. Я взяла себе чашку кофе и нашла Робби у него в кабинете.

— Привет, — неловко начала я. — Я ищу одну из студенток Ричарда. Ее зовут Лили или как-то в этом роде. Ричард забыл сегодня дома статью, которую должен был ей передать.

Он, конечно, ни на секунду не купился на мою выдумку.

— Ах да. Неотразимая Лили. Она где-то здесь крутилась. Я могу ей передать, если хочешь.

— Нет, не стоит. Я должна попытаться сама ее найти.

— Ну так ты ее не пропустишь. В ней росту всего пять футов и дюйм, кожа оливковая, светлые волосы до пояса и… ну, в общем, сама понимаешь.

— И титьки здоровущие, — с горечью докончила я. — Верно?

Робби смущенно пожал плечами.

— Ты сама это сказала, не я.

Описания не слишком-то совпадали. Я заподозрила, что Робби смотрел на нее не особенно объективно. Да и Салли тоже, если на то пошло.

Кабинеты выходили в большой зал, который был разгорожен на лабиринт комнатушек. Некоторое время я бродила по ним без всякого успеха. Прежде чем уйти, я заглянула к секретарше Тейлора.

— Я ищу студентку по имени Лили, вы не знаете, где она? Невысокая, волосы…

— Как же, знаю — самая потрясающая брюнетка в мире. Я бы, правда, не сказала, что она невысокая… О, да вот она идет.

Я обернулась, услышав цоканье каблучков по полированному полу.

— Спасибо, — сказала я секретарше и выбежала в коридор.

И замерла.

Она смотрела на меня не дольше, чем секунду-другую. Впоследствии я не могла бы сказать, высокая ли она или описать цвет ее волос. Все, что я видела, были ее глаза, огромные и черные, как у змеи. Было, наверно, нечто в химии ее пота или дыхания, на что я отреагировала на таком слепом, инстинктивном уровне. Я ничего не могла сделать, только смотреть на нее с отвращением и ужасом. Когда ее глаза наконец отпустили меня, я повернулась и всю дорогу до своего автомобиля бежала.

Я забрала Эмили от няни, отвезла домой и не выпускала из рук оставшуюся часть дня, до самого возвращения Ричарда. Молча я раскачивалась взад-вперед, сидя на краю дивана, вспоминая черноту этих глаз и думая: она другая. Она не нашего племени.

В ту пятницу Ричард вернулся домой к четырем. На полчаса опоздал, не более того. Эмили энергично ползала по гостиной, а я присматривала за ней с наибольшим вниманием, на какое была способна. Остальная часть моего сознания попросту онемела.

Ричард кивнул нам и прошел в заднюю часть дома. Я услышала, как закрылась дверь ванной. Я посадила Эмили в манежик и последовала за Ричардом. Слышно было, как льется вода за закрытой дверью ванной. Какая-то дикая бравада заставила меня преодолеть страх. Я открыла дверь и вошла.

Он стоял рядом с раковиной умывальника. В одной руке он держал свой член, а в другой — брусок мыла. Я чуяла запах секса, которым занимался он с этой женщиной; этот запах все еще лип к нему. Запах вновь вызвал то же самое отвращение, которое я почувствовала при ее виде.

Мы долго смотрели друг на друга. Наконец он выключил воду и застегнулся.

— Помой руки, — сказала я. — Ради бога. Я не хочу, чтобы ты что-нибудь трогал в этом доме, пока по крайней мере не вымоешь руки.

Он вымыл руки, а потом лицо. Утерся полотенцем для рук и аккуратно повесил его обратно на вешалку. Сел на закрытую крышку унитаза, посмотрел на меня снизу вверх, потом снова уставился в пол.

— Она была одинока, — сказал он. — Я просто… Я ничего не мог с собой сделать. Не могу тебе это толковее объяснить.

— Лили, — сказала я. — Почему бы тебе не назвать ее по имени? Думаешь, я не знаю?

— Лили, — согласился он. Слишком много удовольствия он получал от звука этого слова. — По крайней мере, теперь все открылось. Это почти облегчение. Я могу обсудить это с тобой.

— Обсудить со мной? Ах ты, ублюдок! Да с чего ты взял, будто я захочу что-нибудь слышать… хоть что-нибудь слышать о твоей дешевой маленькой шлюшке?

Он как будто пропустил мои слова мимо ушей.

— Каждый раз, когда я вижу ее, она другая. Она соблазняет меня снова и снова. И к тому же в ней еще это одиночество, эта потребность…

— Заткнись! Я не хочу этого слышать! Тебе что, вообще наплевать, что ты делаешь? Этот брак для тебя ничего уже не значит? Ты что, просто половой член с ногами? Может, тебя от меня тошнит, но неужто тебе нет дела до Эмили? Вообще?

— Я не могу… я бессилен…

Он не пощадил моего самолюбия даже настолько, чтобы говорить об этом в прошедшем времени.

— Ты не бессилен. Ты просто эгоистичен. Эгоистичный, безответственный мелкий паршивец.

Я заметила, что стою и ору на него. Это было на меня непохоже. Все было словно в лихорадочном сне. Я не чувствовала своего веса и было ужасно холодно. Выходя, я громко хлопнула дверью ванной. Собрала чемодан, посадила Эмили в коляску и выкатила наружу. Только когда мы уже поехали, она начала плакать.