Романтика по‑итальянски - Катрина Кадмор

когда Макс занимался с ней любовью, она поняла, что влюбилась в него.

Но Максу незачем знать все это. Вместо этого она сказала:

– Мне вечером сдавать налоговую декларацию. Ненавижу это делать. Самая‑самая ненавистная вещь в моей жизни – это заполнение налоговых деклараций.

Макс поглядел на нее с сомнением. Карли твердо смотрела ему прямо в глаза, моля Бога, чтобы Макс не смог прочитать по ее лицу, что творится у нее в душе. Она пошла и распахнула окно, отчаянно нуждаясь в глотке свежего воздуха.

– Я перенес встречи, которые были запланированы на сегодня в Лондоне. Мы можем полететь вечером. Я попрошу своего бухгалтера, он сделает твою декларацию за десять минут. Давайте покатаемся на катере, пообедаем в Аргеньо, – предложил Макс.

Карли опять застегнула молнию чемодана.

– У меня сегодня встреча.

Это частично было правдой – она сказала Агате, своей подруге со студенческих времен, что они пообедают на этой неделе. Но Макс явно ей не поверил. Ну и черт с ним. Она не хочет провести здесь ни одной лишней минуты. Ей срочно нужно добраться до Лондона, забиться в свою нору и попытаться осмыслить размеры произошедшей с ней катастрофы.

А самое ужасное, что, когда она увидела вчера, какими глазами смотрят друг на друга Томазо и Бьянка, даже то, какими глазами смотрит Джулио на Валентину, как все Гиральдини держатся друг за друга, она поняла, так ясно, как никогда в жизни, что она хочет все это – любовь, семью, детей.

И что она сделала? Влюбилась в человека, которому все это не нужно.

– Отмени свою встречу.

Карли так глубоко ушла в свои мысли, что вздрогнула, услышав слова Макса.

Он выглядел так, будто действительно хотел провести с ней день на озере. В ее голове сразу пронеслись идиллические картины – как они втроем гуляют над озером, неспешно обедают в прибрежном ресторанчике… Нет. Пластырь надо снимать рывком.

Она дернула плечом:

– Не могу.

И она снова опустилась на пол, собирая разбросанные Изабеллой игрушки.

Макс сказал, что это может сделать Лучиана, но Карли пропустила его слова мимо ушей. Она поползла за меховой розовой свинкой, которую Изабелла закинула под комод, но вдруг на ее пути выросли ноги Макса.

Карли села на пятки и подняла голову.

– Я хотел бы увидеть тебя в Лондоне.

Ее глупое сердце возликовало – они снова встретятся! Но рассудок оказался сильнее.

– Конечно, – кивнула она. – Если что‑то будет нужно, звони в офис.

Яростные глаза, пылающие щеки и игрушечная серебряная диадема в волосах – Карли выглядела как прекрасная злая колдунья из Изабеллиных книжек.

Макс не мог решить, стоит ли ему опуститься на пол и обнять ее или сразу отступить. Этот разговор получился не таким, как он ожидал. Утром, когда он проснулся в свое обычное время, около пяти, он впервые за долгое время не почувствовал необходимости немедленно выпрыгнуть из кровати и чем‑то заняться, чтобы спастись от мрачных мыслей, которые накатывали на него, как только он открывал глаза.

Вместо этого ему хотелось остаться в постели рядом с Карли, прижаться к ее теплому нежному телу и, может быть, разбудить ее чем‑то поощутимее поцелуя.

Но она так сладко спала, что он нехотя вылез из кровати и привычно пошел в бассейн.

Их секс прошлой ночью на террасе был горячим и диким, сумасшедшим и похотливым. Но когда он отнес ее в свою спальню, все изменилось. Он видел в ее глазах ту же нежность, ранимость, неуверенность, которую чувствовал в своем сердце. Они оба понимали, что заниматься любовью в его спальне, в интимности его постели – это совсем другое. Это переводит их отношения на новый уровень.

Они отдавались друг другу медленно, трепетно и неуверенно, как будто для обоих это был первый раз.

Потом он раз за разом пересекал бассейн стремительным кролем, потому что хотел отвлечься и отрезвиться. Макс понимал, что им надо поговорить обо всем, но на свежую холодную голову, без опьянения страсти. Это будет трудно – общаться, не поддаваясь тому влечению, которое возникало между ними всякий раз, когда они оказывались в одной комнате. Но они оба потерпели крах в своих прошлых отношениях, оба зареклись иметь новые, им следует максимально трезво обсудить то, что между ними происходит. Он хотел бы прямо сказать Карли, как она ему нужна, пригласить ее в свою жизнь, но он боялся спугнуть ее. Так что он пошел в свой кабинет и написал несколько писем, отменяя назначенные встречи, чтобы провести время с ней. Но у Карли явно были другие идеи.

Он медленно отступил на два шага, давая ей комфортную дистанцию, и сел на пол.

Она взяла фиолетового дракона и бросила его в коробку для игрушек.

– А если я захочу увидеть тебя не по работе – можно мне пригласить тебя на ужин?

Карли замерла.

– Зачем?

Ошеломленный холодностью ее тона и враждебностью в ее глазах, Макс задался вопросом: может быть, он вообще все понял неправильно? Марта была его первой любовью, он рано женился, и в результате у него, как ни странно, был очень небольшой опыт общения с женщинами. Паника скрутила его внутренности в тугой узел. Он поднялся, подошел к окну и вдохнул еще прохладный утренний воздух. На озере уже появились первые паруса, любители утренних прогулок вышли на своих яхтах.

Макс повернулся и, стараясь задушить в себе мужскую гордость, прогнать страхи и скрыть волнение, сказал:

– Мне нравится твоя компания. Ты веселая… Хотя у тебя извращенное чувство юмора.

Судя по хмурому отсутствующему взгляду Карли, шутка не удалась.

Она убрала последние игрушки в ящик, аккуратно поставила его на место, выпрямилась и посмотрела ему прямо в глаза.

– То есть дружеский ужин?

– Посмотрим, как пойдет, – ответил он, неуверенно улыбаясь. – Я не хочу, чтобы ты совсем исчезла из моей жизни.

Она вздернула подбородок:

– Почему?

Вопрос прозвучал холодно и сухо, будто он заполнял анкету в какой‑то канцелярии.

– Нам хорошо вместе.

Карли скрестила руки на груди, явно не впечатленная его ответом.

– Может быть, через некоторое время наши отношения могут стать… более прочными. Сейчас слишком рано говорить об этом, конечно. В таких вещах спешить нельзя.

Карли подошла к нему ближе и переспросила:

– Более прочными?

Макс на секунду прикрыл глаза. Почему она задает все эти вопросы? Но потребность сохранить ее в своей жизни заставила его сказать:

– Может быть, ты могла бы переехать к нам?

Карли усмехнулась и покачала головой:

– Знаешь, уик‑энд был чудесный. Но давай не будем усложнять.

Ошарашенный ее недвусмысленным отказом, Макс спросил:

– Так это все? Ты не хочешь больше