Трубачи. Повесть о воинах 276-й трубопроводной бригады - Геннадий Ильич Кулаков

с проверкой приезжал начальник штаба танкового батальона майор Терехин (фамилия изменена). Спокойный всегда подтянутый и уравновешенный. Мог загнуть матюком, но всегда за дело. Саша Блинов – худощавый блондин с улыбающимися глазами, относился к категории людей, которые не строили карьеру, плыл по течению и, возможно, оттого что карьера взводного в 27 лет его не устраивала, мог злоупотребить спиртным. Весной 1982 года Саша по пьянке потерял, а возможно у него украли пистолет «Макаров» – табельное оружие офицера-танкиста. Был суд офицерской чести, исключили из партии, но до суда военного трибунала дело не дошло. Доверить Блинову отдельный пост командование роты не решалось, и он находился под присмотром командира роты на КП роты. У Саши было свое хобби, которое он совмещал со способом зарабатывать денег, он хорошо стриг личный состав. Стрижка стоила 150 афганей (бутылка шаропа). При ежедневной утренней поверке бойцов Саша определял, кого сегодня он будет стричь. Вариантов у бойцов не было, стрижка – деньги, деньги – шароп. Командование знало приблуды взводного Блинова, но смотрели на это сквозь пальцы. Личный состав не роптал, при этом выглядел всегда аккуратным. Второй способ «зарабатывания денег», которым грешили многие танкисты, – это продажа латунных гильз после выстрела из танка снарядом (выстрелы с подкалиберными снарядами для 115 мм пушки танка Т-64 комплектовались только латунными гильзами как более надежными). Возможно, поставка снарядов в Афганистан была с завершающимися сроками хранения, и повторного использования таких гильз не предполагалось. Они после использования сминались гусеницами танка и продавались афганцам в качестве цветного лома.

Гости с КП роты танкистов прибыли не с пустыми руками, в качестве подарков была привезена трехлитровая банка с брагой. Старшина роты танкистов периодически ставил брагу, перегнать ее в самогонку почему-то не получалось, возможно, не хватало терпения. Больше всех суетился Блинов: «Мужики, давай накатим за уходящий год, а то вот-вот и будем встречать Новый год по местному времени. У меня есть тост». Саша вспомнил, как он попал в Афганистан, назвал это судьбой, хотя получалось из его рассказа, что от него просто хотели избавиться: показатели по политической подготовке у него «хромали», возглавляемый им взвод был далеко не лучшим. В завершение тоста Блинов встал и с высоко поднятым локтем произнес: «Желаю всем вернуть домой живыми, чтобы годы, прошедшие здесь, были потрачены не зря. За всех нас, мужики, УРА!». Все дружно встали, ударили кружками и стаканами и поддержали троекратным: «УРА!»

Не успели как следует закусить тем, что было под рукой, как подошло время к встрече Нового года по местному, афганскому, времени. Налили стаканы и кружки с шаропом и бражкой, секундная стрелка приблизилась к 12 – и вот он, 1983 год. Снова прогремело: «УРА, УРА, УРА!!!» и снова стала слышна канонада. Все вышли на свежий воздух, кто-то молча курил, кто-то продолжал веселиться. Мы, офицеры, отошли в сторону ото всех просто поговорить о том, что и кто нас ждет. Немого постояли, покурили на свежем воздухе, потом зашли в комнату Федора обсудить, что у каждого накопилось в душе. Танкисты были уже старлеями, уже женились и завели детей, их переживания за жен и детей родных были главной темой. Блинов второй год был в Афгане, Федор прибыл совсем не давно, у них, конечно, было много общего и по жизни и по службе. Мне приходилось больше слушать и лишь иногда что-то добавлять из моей прошлой курсантской жизни и совсем небольшой офицерской. Блинов несколько раз порывался «накатить», но Федор под предлогом, что уже сейчас идем, переводил разговор на другую тему. Напиваться, конечно, не стоило, хоть и праздник, ну выпили и даже хорошо, так ведь не в Союзе и не дома у телевизора, мы все-таки были при исполнении воинского долга, тут как бы война и все могло случиться.

Отвлекшись с Федором за разговорами о доме, Саша Блинов под предлогом «сейчас перекурю и подойду» вышел с сигаретой в руках. Он курил много, и мы не сразу вспомнили о нем, а когда вспомнили и вернулись к столу, Блинов уже был навеселе. Трое бойцов в его окружении тоже прихлебывали бражку, но выглядели трезвее. Федор как старший среди танкистов предложил по крайней и по домам. Мне понравился такой вариант, пора было завершать мероприятие, шел уже четвертый час, а назавтра был не выходной и следовало быть в форме. Бойцы согласились. Саша Блинов тоже кивнул, но кружку тянул «наливай». Постепенно все разошлись, Сашу проводил к себе в комнату Федор. Нашу комнату привели в порядок, и личный состав лег спать.

Стало немного грустно, как обычно бывает после праздника. Спать не хотелось. Стояла звездная ночь над головой, рядом скучал узбек-боец с автоматом, он был на посту. Наверное, тоже думал о своих родных и вспоминал отчий дом. Подошла наша «сторожевая собака» Верка – дворняжка, которая являлась нашими глазами и ушами, особенно в ночное время. Откуда она прибилась к посту никто уже и не помнил, но все, кто жил в нашем гарнизоне, знали, что зовут собаку Веркой, кормили ее регулярно. Собака отвечала преданностью. Почему-то Верка очень не любила афганцев, или бойцы ее так воспитали, но, увидев афганца в развивающихся шароварах, она начинала рычать и очень звонко лаять. Я накормил животное остатками картошки с тушенкой с новогоднего стола. Собака благодарно подставила морду и влажным носом уткнулась в ладонь. Потрепав и погладив по голове Верку, я закурил. Выкуренная сигарета, тишина… Все, нужно было идти спать: новый день, новые дела и новые задачи.

Каждое утро с рассветом ничего не менялось. Призыв муллы, взывающий к молитве правоверных мусульман, был слышен далеко за пределом города. Медленно вставало из-за гор солнце, прибывал танк с завтраком для танкистов нашего поста. Наступление нового дня в новом году было таким же как и всегда. О вчерашнем празднике напоминала еще зеленая сосна, нелепо увешанная разными ненужными вещами. После завтрака поступило сообщение с КП роты о прибытии нашей ПАК с монтажным оборудованием для получения дальнейших указаний. Через час мы были на КП роты. Снова формировалась команда для отправки на перевал Саланг. В ближайшие часы наметили перекачку топлива по вновь проложенной трассе в туннеле, требовалось сопровождение топлива от Южной галереи перевала до КП роты.

К нашему прибытию уже был подготовлен автомобиль КАМАЗ, груженный трубами, личный состав под руководством командира роты, готовился к выезду, были проведены мероприятия к приему топлива на складе горючего ГНС-45, подготовлены монтажные инструменты, лопаты и продукты на двое суток. К двенадцати колонна из четырех единиц техники