Записки опального директора - Натан Гимельфарб

От всего этого дух захватывало и кружилась голова. Анечка, которая больше меня знала толк в этом деле и полжизни провела в очередях за дефицитами, долго не могла прийти в себя от увиденного. Наш семейный кормилец, ежедневно таскавшая на себе тяжеленные авоськи с продуктами, не могла поверить в то, что в продмаг можно войти без сумок и сеток, банок и бутылок, других видов тары и упаковки, что здесь тебе всё упакуют и сложат в тележку, а если будет угодно, то и домой отвезут. Единственное, что остаётся сделать, это выбрать товар по своему желанию и оплатить его стоимость. Покупателю здесь никто одолжение не делает. Ему здесь рады. Его благодарят за то, что он купил товар.

С непривычки мы набрали в тот день две полные тележки продуктов (одну для себя и Полечки, другую для Верочки и детей), и полные радости и счастья покинули сказочный чудо-магазин.

4

Больше всех всему новому радовалась Анечка маленькая. Ей уже исполнилось 8 лет, а мы по-прежнему называли её маленькой. Несмотря на то, что она, как и все мы, не знала языка и не могла ещё общаться со своими сверстниками, ей здесь всё было по душе: аккуратно подстриженные зелёные лужайки за домом, где не было табличек “По газонам не ходить” и можно было на травке в мячик поиграть; и заполненный до отказа необычно большой холодильник на кухне; и тостер, в котором зажаривали белый хлеб, от чего он становился хрустящим; разнообразные сериалы (пищевые диетические смеси разного состава и калорийности), которые были очень вкусны с молоком или соками; пепси-кола в больших пластмассовых бутылях; и, конечно, мороженое, которое можно было есть сколько угодно.

Но больше всего любила Анечка походы с бабушкой на гаражи-сейлы (небольшие базарчики по распродаже домашних вещей), где ей покупали игрушки и куклы, а также на торговую площадь (плазу) недалеко от нашего дома, где было много небольших магазинчиков, забитых разной всячиной.

На такие распродажи бабушка и сама охотно ходила, так как там за бесценок можно было купить различные хозяйственные товары, кухонную утварь и посуду, а вот на плазу она старалась ходить пореже из-за того, что платить там нужно было полную цену долларами, которых так не хватало.

Мне не раз приходилось слышать, как маленькая Анечка уговаривала бабушку:

- Пойдём на плазу, бабушка. Честное слово я ни о чём просить тебя не буду, мы только посмотрим и вернёмся домой.

К каким только ухищрениям не прибегала бабушка, чтобы отвлечь внучку от запретных мыслей. Ей это часто удавалось и Анечка на какое-то время забывала о магазинах, но чаще она вскоре вновь возвращалась к больной теме, умоляя сходить с ней на плазу хотя бы на полчасика, и добивалась своего.

Догадываясь, что причиной отказа бабушки ходить в магазины является отсутствие денег, она редко просила ей что-нибудь купить и довольствовалась просмотром детских книжек и игрушек, что разрешалось делать бесплатно. Игрушки здесь сказочно красивые. Такие ей раньше и видеть не приходилось. Некоторые книжки даже говорить умели и, хоть Анечка не понимала о чём они говорят, ей было интересно их слушать, она подолгу любовалась ими.

Со временем детская комната, отведенная ей и старшей сестре, стала походить на магазин игрушек. Особенно любила Анечка играть с куклами “Барби”, которых у неё собралась целая коллекция. Они были очень стройны, красивы и чем-то похожи на знаменитую артистку Мерилин Монро. На них были разнообразные модные туфельки и платья, воплощавшие современные фасоны. Ребёнка с трудом удавалось отправить погулять на улицу. Ей было хорошо с куклами, игрушками и книжками.

Наташка, которой в августе исполнилось семнадцать, восприняла Америку по-другому. Она меньше Анечки восторгалась обилию вкусной пищи, возможностью приобретения “шмоток” и скучала по родине. Ей не хватало оставленных там друзей и родных, она часто вспоминала Минск, своё медучилище, всё к чему привыкла в детстве и юности.

Но вот пришёл сентябрь и дети отправились в школу. Анечку определили в третий класс Elementary school, а Наташку - в одиннадцатый High school. Девочкам купили одежду и обувь, которую носят здесь школьники (совсем не похожую на нашу), необходимые учебные принадлежности и пособия. Больше всего волновались за язык. Учиться нужно было на английском, уровень которого был у них нулевой.

Вспомнился первый день учебного года на бывшей родине. Было очень приятно смотреть на детишек, отправляющихся ТАМ в школу первого сентября. Все они были в одинаковых нарядных платьицах и костюмчиках, с новыми ранцами за спиной и букетами цветов в руках. Зрелище - необыкновенно красивое.

Здесь всё по-другому. Нет школьной формы. Дети носят произвольную одежду по своему вкусу, которая совсем не кажется нарядной. От этого терялось ощущение праздника. И цветов было поменьше. Учебный год начинался не обязательно первого сентября, а в первую среду после праздника труда (Labor Day).

Зато родителям первоклашек не нужно самим отводить детей в школу. За ними, как и за всеми другими детьми школьного возраста, заезжают специальные автобусы. Это впечатляет больше, чем наша школьная форма.

Ещё большую радость принёс Анечке бесплатный школьный завтрак, который, по её словам, был обильным и очень вкусным. В восторге она была и от учительницы, мисс. Стивенс, которая занималась с ней отдельно и учила её английскому. В общем Анечка была всем довольна и школа ей очень понравилась.

Не замедлили сказаться и результаты учёбы в полюбившейся школе. Буквально на глазах расширялся словарный запас ребёнка. Не прошло и двух недель, как Анечка

уже могла как-то общаться со сверстниками во дворе и стала приносить хорошие оценки по большинству предметов. Чувствовалось, что новый язык ей интересен и его изучение доставляет радость и удовольствие.

Другое настроение было у Наташки, когда она пришла из школы после первого учебного дня. Хоть это и была лучшая High school района, её там ничего не радовало. Она была грустной и подавленной. Наша старшая внучка, которая с детства отличалась незаурядными способностями и была душой компании в школе и на улице, почувствовала себя здесь чужой и никому не нужной. Она была на год старше других одноклассников, что в этом возрасте весьма ощутимо, а главное, не могла общаться с ними из-за плохого английского. Не понимала она и учителей, что больше всего её угнетало.

Наташа не жаловалась и не плакала. Это было не в её характере. Она неохотно отвечала на наши вопросы и они только раздражали её. Когда я, пытаясь как-то успокоить внучку, стал советовать ей не принимать всё так близко к сердцу, она, со слезами на глазах, спросила не забыл ли я о своём обещании отправить её назад “домой”, когда она об этом попросит.