Фантастика 2025-156 - Оксана Олеговна Заугольная

Ну хоть кто-то со мной умный! Апфель вытащил откуда-то неплохую такую дубинку. Коротковатую, но нюхачи такими пользовались весьма ловко.

— Ведьму сильно не калечить, — больше для него, чем для кого-то другого, сказала я. — Она нам нужна максимально живая. Но сами тоже постарайтесь выжить.

Стоило мне это сказать, как Наперстянка открыла рот и… запела. Я чуть было не села прямо там, а садиться в такой близости от муравейника совершенно точно не стоило! А потом до меня дошло. Звериный глас! Она снова решила использовать его!

Будем честными, — я немного напряглась. Сейчас какая-нибудь косуля заедет копытом в лоб и поминай как звали, а Наперстянка с честным лицом скажет, что она тут ни при чём.

К нам, так ещё и не вышедшим на поляну, и впрямь потянулась всякая мелкая живность. Какие-то зайцы, суслики, вырылся одинокий крот, налетели птицы. В общем, я не виновата, что мы отвлеклись, любой бы отвлёкся на такое зрелище! И тут из-за кустов к нам бросилась дикая ведьма. Не знаю, не удержалась ли она в своём желании лишить нас жизни, или я ошиблась по свойствам, и она была больше зверь, чем гриб… Кто его знает.

Но она неслась на нас неотвратимо, как взбесившаяся виверна, раскрыв свою пасть и вращая глазами. Жуткое зрелище.

Моё предположение оказалось верным, и ведьма стрелой неслась именно на Наперстянку. Мгновение промедления и…

И я себе этого не позволила. Удар лопатой прямо в открытую пасть заставил ведьму завопить. Нормальная бы выплюнула лопату и бросилась бы на меня, например. Но дикие ведьмы совершенно непонятные. Эта принялась остервенело грызть металлическую часть лопаты, продолжая при этом верещать. Понятия не имею, как она так умудряется. Но зубы у неё ого-го. Наперстянка позеленела, когда увидела, как от моей лопаты отлетают металлические клочки. Что бы стало с её шеей — подумать страшно.

— За хвост её тащите, за хвост, — орала я, собирая над головой тучу. По пальцам летели искры, ещё немного — и я выпущу лопату и вопьюсь ведьме в незащищённое тело этими молниями. И вот успеет она меня укусить или нет — самый важный тут вопрос.

— У неё есть хвост? — кричал в ответ Чича, скача вокруг ведьмы и стараясь не приближаться на расстояние вытянутой руки. Понятия не имею, как он собирался так схватить её за хвост!

— Как у любой истинной ведьмы, у неё есть хвост, — прорычала я, сильнее пихая в дикую ведьму ошмётками лопаты, чтоб она уже подавилась ею, проклятая! — Наперстянка, сеть!

— Кого? — так как Наперстянка от ужаса перестала использовать глас, большая часть животных разбежалось, только выкопавшийся крот ещё путался под ногами.

Нет, у меня ещё не было хуже команды! Вдвоём с Чичей мы бы справились лучше! А тут ещё Апфель устал, видимо, от собственной никчёмности и… схватил волчьими зубами своей железной головы ведьму за ногу. Я и не знала, что нюхачи так могут!

Оторопели все. И ведьма, которая перестала грызть лопату, и Чича, так, сеть оказалась у него, и он её разворачивал, и Наперстянка.

— За хвост! — прошипела я, пока Чича крался с сетью, но в этот момент ведьма вывернулась из-под моей лопаты и одним прыжком оказалась на Наперстянке, повалила её на землю и вцепилась в горло.

Я заорала что есть силы и принялась бить ведьму по голове, пока Апфель наконец догадался отыскать длинный крючковатый хвост под платьем-шкурой ведьмы и с силой потянуть на себя. В этот же момент Чича накинул сеть, и мы уже вместе спеленали ведьму, которая дико выла, ухала и норовила перегрызть верёвки сети. Но эти верёвки с металлическими нитями, пущенными вдоль пеньковой, плохо поддавались даже вивернам. Драконы бы их сожгли и сплавили, но дикая ведьма — не дракон.

Мы наконец оттащили её от Наперстянки, и сердце моё упало. Эльфийка лежала бледная, точно мёртвая.

— Что я теперь скажу Даррену, — прошептала я. — И Викуэлю…

— Даррену ты скажешь, мол, «поздравляю, ты вдовец. Попробуй ещё раз и не ошибись, когда будешь делать предложение», — бодро предложил Чича, отчего моё сердце упало ещё глубже. — А Викуэль и не заметит, у него сестёр больше, чем у Гастионов родственников!

— Я так не могу, — ответила я, не в силах даже злиться на Чичу. Что толку на него злиться, если я была виновата одна? Я ведь знала, что дикая ведьма бросится обязательно на Наперстянку, посчитав её самой интересной целью!

— Хорошо, — покладисто согласился вампир. — Значит, мы не будем торчать здесь, пока она не умрёт, а отправимся к кому-то, кто может лечить эльфов. Но только не в эти мерзкие леса, второй раз я так не натанцую.

Его слова доходили до меня очень медленно.

— Она… жива? — я посмотрела на бледную кожу, на рану на шее, из которой уже не текла кровь.

— О, поверь мне, она жива, — ухмыльнулся Чича. — Она же эльф. Мерзкие твари. Кроме Викуэля, разумеется. При сильных ранениях цепенеют, чтобы кровь не вытекала, и ждут, когда рана зарастёт или когда их кто-то вылечит. Сама присмотрись, ты же видишь душечек!

Я посмотрела. Ну точно. Не вертлявая как вечно у эльфов, её душечка свернулась клубочком на плече Наперстянки и, казалось, сильно мёрзла.

— Лечить в лесу её некому, а зарасти такая рана сама вряд ли зарастёт, — продолжал Чича, пока я разглядывала душечку. — Так что мы можем оставить её тут. Что скажешь, Апфель?

Он так неожиданно повернулся к нашему без пяти минут сообщнику, что я вздрогнула. Я опять забыла, что с нами тут ещё и нюхач!

— Как прикажет королева, — проблеял струхнувший от направленных на него взглядов Апфель.

Да, задали задачку! Готовы делать как я захочу, и мне достаточно лишь захотеть… Но я знала, кто я и какая я, так что думать мне не было никакого смысла.

— Так, Чича, ты сможешь доставить очень быстро её к специалисту, который не даст ей умереть, а потом сообщить Даррену? Пусть, я не знаю, спросит советника по эльфам или травницу из университета, чем её лечить.

— А ты? — Чича помрачнел и в то же время его глаза загорелись так, словно он был чему-то рад. Поди разбери, чему он там радуется!

—