Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП) - Диана Гэблдон

С Роджером дела обстояли не так хорошо. Он не был тяжело ранен, если не считать раздавленного горла, хотя это само по себе было достаточно плохо. Переломы пальцев не представляли проблемы; я наложила на них шины, и они должны были зажить без проблем. Следы побоев заживали довольно быстро, меняя цвета от ярко-красного и синего до фиолетового, зеленого и желтого, и от этого он смотрелся так, словно был выкопан из могилы, будучи мертвым уже неделю. Основные жизненные показатели у него были превосходны. Но воля к жизни отсутствовала.

Он много спал, что было хорошо. Однако его сонливость не была здоровой; он стремился к ней с какой-то отчаянностью и, достигнув, упорно цеплялся за нее, что тревожило меня сильнее, чем мне хотелось признавать.

Брианна, обладающая огромным собственным упрямством, каждые несколько часов заставляла его просыпаться, чтобы покормить и вынуть трубку для ее очистки и обработки разреза. Во время процедур он ни на кого не смотрел, сфокусировав взгляд в пустоту, и практически не обращал внимания на адресованные ему замечания. После окончания процедуры его глаза снова закрывались; он откидывался на подушку, сложив перевязанные руки на груди, и лежал тихо, как надгробный камень; только негромкий хрипловатый свист раздавался из трубки в его горле.

Спустя два дня после сражения при Аламансе, Джейми появился в доме Шерстонов в Хиллсборо как раз перед ужином, усталый от долгой дороги и весь покрытый красноватой пылью.

— У меня состоялся небольшой разговор с губернатором, — сказал он во дворе, беря у меня чашку с водой. Он выпил ее одним большим глотком и вздохнул, вытирая рукавом пот с лица пальто. — Он занят всякой суетой и совсем не думает о том, что произошло после сражения, но я это так не оставлю.

— Представляю, какой был разговор, — пробормотала я, помогая ему снять пыльное пальто. — Уильям Трайон — это не уравновешенный шотландец, не говоря уже о Фрейзере.

Я неохотно улыбнулась. «Упрямые, как камни» — вот краткое описание клана Фрейзеров, о котором мне поведали много лет назад, и ничего за прошедшее время не дало мне повода усомниться в его истинности.

— Да, — он пожал плечами и с наслаждением потянулся, расправляя уставший от долгой поездки позвоночник. — О, Христос. Я голоден, есть какая-нибудь еда?

Он поднял свой длинный нос и с надеждой принюхался.

— Запеченный окорок и пирог из сладкого картофеля, — сказала я без необходимости, так как в воздухе витал сильный медовый аромат. — Итак, что сказал губернатор, когда ты его должным образом запугал?

Его зубы сверкнули в короткой улыбке от такого описания его интервью с Трайоном, но из его едва заметного довольного выражения я поняла, что моя характеристика не была совсем неправильной.

— О, многое. Но для начала я настоял на том, чтобы он вспомнил все подробности, когда Роджер Мак был схвачен, кто привел его, и что было сказано. Я хочу все выяснить об этом.

Он развязал ремешок на волосах и тряхнул влажными кудрями, темными от пота.

— Он что-нибудь вспомнил, когда ты нажал на него?

— Да, немного. Трайон говорит, что Роджера Мака привели трое мужчин; у одного из них был значок отряда Фрейзера, и он, конечно же, решил, что это мой человек. Он так говорит, — добавил он с иронией.

Я подумала, что вполне разумно, если губернатор так решил, но Джейми был совсем не в настроении признавать это.

— Должно быть, у мужчины был значок Роджера, — сказала я. — Остальная часть вашего отряда вернулась с тобой. Все, кроме Браунов, но это были не они.

Оба Брауна исчезли после того, как в суматохе сражения использовали благоприятный момент, чтобы отомстить Исайе Мортону. Вряд ли они слонялись бы поблизости, чтобы напасть на Роджера, даже если у них были на то причины.

Он кивнул, отклоняя мысль о Браунах коротким жестом.

— Да. Но почему? Он сказал, что Роджер Мак был связан и с кляпом во рту — постыдный способ обращения с пленными, как я указал ему.

— И что он ответил на это?

Трайон, может быть, и был менее упрям, чем Джейми, но также не был склонен терпеть оскорбления.

— Он заявил, что это не война, а мятеж, и он имел право применить жестокие меры. Но схватить и повесить человека, не разрешив ему даже назвать свое имя… — его лицо покраснело. — Я клянусь тебе, Клэр, если бы Роджер умер на веревке, я сломал бы Трайону шею и бросил его труп воронам!

У меня не было ни малейшего сомнения, что он выполнил бы свою угрозу; я все еще видела его руку, обхватившую шею губернатора над серебряным горжетом. Я подумала, понимал ли Уильям Трайон, в какой опасности находился в ту ночь после сражения.

— Он не умер и не собирается умирать, — я только надеялась, что я права, но произнесла это так уверенно, как могла, и положила ладонь на руку Джейми. Мускулы его предплечья вздулись и подрагивали от сдерживаемого желания ударить кого-нибудь, но застыли от моего прикосновения. Он глубоко вздохнул раз-другой, коротко пробарабанил негнущимися пальцами по бедру и преодолел свой гнев.

— Итак. Он сказал, что мужчина назвал Роджера Джеймсом МакКуистоном, одним из главарей регуляторов. Я справлялся о нем, — добавил он, взглянув на меня. Его голос стал спокойнее. — Тебя удивит, сассенах, что никто не знает этого МакКуистона в лицо?

Да, я была удивлена и сказала ему об этом. Он кивнул головой; краснота немного сошла с его лица.

— И меня это удивило. Статьи этого человека встречается во многих памфлетах, но никто не видел его. Ни старый Ниниан, ни Хасбанд Хермон, никто из регуляторов, с которыми мне удалось поговорить, хотя большинство из них держали язык за зубами.

— Я даже нашел издателя, который напечатал одну из статей МакКуистона; он сказал, что ее текст был оставлен на его пороге однажды утром вместе с головкой сыра и двумя сертификатами провозглашенных денег в качестве платы за печать.

— Это интересно, — сказала я и убрала свою руку; он уже полностью владел собой. — Значит, ты думаешь, что, скорее всего, «Джеймс МакКуистон» — вымышленное имя?

— Очень даже может быть.

Внезапно мне в голову пришла идея.

— Не думаешь ли ты, что человек, представивший Роджера губернатору, как МакКуистона, возможно, и был им самим?

Джейми приподнял брови и медленно кивнул.

— И он стремился спастись, повесив вместо себя Роджера Мака? Сказаться мертвым — превосходный способ избежать ареста и преследований. Да это была умная мысль, хотя и немного плохая, — добавил он справедливости ради.

— О, только немного?

Он, казалось, меньше сердился на фиктивного МакКуистона, чем на губернатора, но, с другой стороны, вина Трайона была очевидна.