Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП) - Диана Гэблдон

Брианна все еще сидела рядом с Роджером. Она нашла деревянную гребенку и расчесывала его волосы, осторожно вытаскивая из них колючки и прутики, и медленно, и терпеливо распутывала колтуны. При этом она тихонечко навевала «Frère Jacques». [179]На лифе ее платья виднелись влажные круги. В течение дня она несколько раз выходила, чтобы сцедить молоко, но, очевидно, снова пришла пора для сцеживания. Ее вид заставил меня живо вспомнить боль в загрубевшей груди.

Она подняла на меня глаза. Я коснулась своей груди и коротко кивнула на вход в палатку, приподняв бровь. Она кивнула и немного улыбнулась, пытаясь показать, что все хорошо, но в ее глазах я видела уныние. Думаю, она поняла, что даже если Роджер останется жив, он, возможно, никогда не сможет петь или даже просто говорить.

Я не могла ничего сказать из-за кома в горле, только кивнула ей и вышла со свертком под рукой.

Из темноты передо мной выступила фигура, и я почти наткнулась на нее. Я вскрикнула и остановилась, прижав пакет к груди.

— Мои извинения, миссис Фрейзер. Я не думал, что вы не видите меня.

Это был губернатор. Он сделал шаг, попав в полосу света из палатки.

Он был один и выглядел очень усталым, лицо было хмурое и помятое. От него пахло алкоголем, по-видимому, его совет и офицеры праздновали победу. Однако глаза его были ясные, а шаг твердый.

— Ваш зять, — сказал он и поглядел на палатку за моей спиной. — Он…

— Он жив, — произнес негромкий глубокий голос позади губернатора, и тот развернулся с невольным восклицанием. Я вскинула голову.

Я увидела двигающуюся тень, которая обрела форму, и вот Джейми медленно появился из ночи, поднявшись с земли, где он сидел под гикори. Как долго он оставался там, задалась я вопросом.

— Мистер Фрейзер, — губернатор вздрогнул, но выпятил челюсть и сжал кулаки. Ему пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на Джейми, и я видела, что ему это совсем не нравится. Джейми тоже видел это, но ему было наплевать. Он стоял близко к Трайону, нависая над ним с таким выражением на лице, которое могло испугать многих людей.

Оно, казалось, пугало и Трайона, но он задрал подбородок, твердый в намерении сказать то, что собирался.

— Я пришел, чтобы извиниться за причиненные вашему зятю страдания, — сказал он. — Это была прискорбная ошибка.

— Очень прискорбная, — эхом отозвался Джейми с ироничной интонацией. — И будьте так любезны пояснить, как… такая ошибка… могла произойти?

Он сделал шаг вперед, и Трайон автоматически отступил. Я видела, как по его лицу разливается краснота, а губы сжимаются.

— Это была ошибка, — повторил он сквозь зубы. — Его неверно опознали, как одного из главарей регуляторов.

— Кто? — голос Джейми был вежлив.

Маленькие яркие пятна горели на щеках губернатора.

— Я не знаю. Несколько мужчин. У меня не было причин сомневаться, что это так.

— Действительно? И Роджер МакКензи ничего не сказал в свою защиту? Разве он не сказал, кто он?

Губернатор закусил верхнюю губу зубами, потом отпустил.

— Он не… говорил.

— Потому что, дьявол вас забери, он был связан, а рот заткнут! — закричала я. Я сама вытащила кляп из его рта, когда Джейми срезал тело с дерева. — Да вы же не позволили ему говорить, вы, вы…

Свет лампы из-под откинутого клапана палатки мерцал на серебряном полумесяце губернаторского горжета. [180]Рука Джейми очень, очень медленно поднялась — так что Трайон не почувствовал никакой угрозы — и обхватила его горло как раз выше горжета.

— Оставь нас, Клэр, — произнес он. В его голосе не слышалось особой угрозы, просто его тон был сухим. Паника сверкнула в глазах Трайона, и он дернулся назад, блеснув серебряным полумесяцем.

— Как вы смеете поднимать на меня руку, сэр?

Его паника сменилась яростью.

— О, я смею. Поскольку вы подняли руку на моего сына.

Я не думала, что Джейми на самом деле собрался увечить губернатора. С другой стороны, это никоим образом не походило на простую попытку запугивания; я чувствовала холодный гнев внутри него и видела ледяной огонь в его глазах. Трайон тоже.

— Это была ошибка! И я хочу ее исправить, насколько смогу! — Трайон держался твердо, сверкая глазами.

Джейми издал презрительный звук глубоко в горле.

— Ошибка. Лишение жизни невинного человека, для вас не более чем ошибка? Вы убьете и изувечите ради вашей славы, не принимая во внимание, сколько разрушения и горя оставите после себя, лишь бы украсить отчет о своих деяниях. Как это будет смотреться в отчетах, которые вы пошлете в Англию, сэр? То, что вы направили пушки на собственных граждан, вооруженных только ножами и дубинками? Или вы отрапортуете, что подавили восстание и восстановили порядок? Напишите ли вы, что в вашем стремлении к мести, вы повесили невинного человека? Что вы совершили ошибку? Или напишите, что наказали зло и совершили правосудие во имя короля?

Мускулы на скулах Трайона напряглись, и его руки дрожали, но он сдерживал себя. Он сильно выдохнул через нос, прежде чем заговорить.

— Мистер Фрейзер, я скажу вам, что известно лишь некоторым, но еще не является общим достоянием.

Джейми не ответил, но приподнял одну бровь, вспыхнувшую красным цветом на свету. Его глаза были холодными, темными и немигающими.

— Я назначен губернатором колонии Нью-Йорк, — сказал Трайон. — Приказ о назначение прибыл месяц назад. Я уеду к июлю, чтобы занять новую должность, на мое место назначен Джосайя Мартин, — он перевел взгляд на меня, потом снова на Джейми. — Таким образом, вы видите, что у меня не было никакой личной заинтересованности в этом деле, и у меня не было никакой необходимости прославляться своими деяниями, как выразились вы.

Его горло дернулось, когда он сглотнул, но его страх в его голосе сменился таким же холодом, как и у Джейми.

— Я делал, то, что был обязан делать. Я не мог уехать из колонии, оставив ее в состоянии беспорядка и мятежа для моего преемника, хотя мог, наверное, сделать это с полным правом.

Он вздохнул и шагнул назад, заставив свои кулаки разжаться.

— Вы знаете войну, мистер Фрейзер, и знаете, что такое долг. И если вы будете честным человеком, то признаете, что ошибки совершаются, как на войне, так и в понятии долга. Иначе быть не может.

Он прямо встретил взгляд Джейми, и они стояли в тишине, глядя друг на друга.

Мое внимание было резко отвлечено от этой конфронтации плачем ребенка, и я увидела, как из палатки высочила Брианна.

— Джем, — сказала она. — Это Джемми!

Возбужденные голоса приближались с дальней стороны лагеря, и вот появилась округлая подпрыгивающая фигура Фиби Шерстон, которая выглядела немного напуганной, но решительной. За ней следовали два раба: мужчина с двумя огромными корзинами, и женщина со свертком в руках, который извивался и страшно орал.