Время жить. Пенталогия (СИ) - Виктор Тарнавский

— Он мог быть мне нужен и для других целей, — улыбнулась Орна. Похоже, она приняла игру.

— Не сомневаюсь. И я даже догадываюсь, для каких.

— Интересно было бы послушать.

— Сегодня я купил свежий номер «Утренней звезды», — начал Билон, следя за реакцией Орны Маруэно (ее не последовало). — Там есть большая статья, описывающая вчерашние события на процессе, причем, я готов поклясться, что ее автор лично присутствовал на всех заседаниях, включая закрытое. Подписана эта статья неким Тидом Грумманом, что, по моему скромному разумению, всего лишь творческий псевдоним. И кто бы мог подумать, что под ним скрывается скромная простая студентка юридического факультета?…

— Интересная догадка, — скучающим голосом произнесла Орна. — И как вы к ней пришли?

— Скорее всего, я бы ни к чему не пришел. Но я обратил внимание, что автор, рассуждая о месте Закона о бунтовщиках в правовой системе Горданы, слово в слово повторяет ваши вчерашние высказывания. А когда я дошел до ссылки на некоего реперайтерского журналиста, который опасается гнева своего начальства, у меня не осталось никаких сомнений. Итак, что же скажет в ответ Тид Грумман?

— Что это мне урок — никогда не использовать в статьях слова второй свежести, — слегка через силу улыбнулась Орна. — Но теперь вы понимаете, насколько важна для меня эта запись? Вам, скорее всего, не дадут ею воспользоваться, а для «Утренней звезды» — это щит, который прикроет нас от удара.

— Давайте договоримся так, — предложил Билон. — Я дам вам сделать копию со своей записи. Вы сможете это устроить?

— Да, — кивнула Орна. — Сегодня же.

— Тогда сколько времени вам нужно, чтобы все организовать? Полтора, два часа? Оставьте телефон, по которому вас можно будет найти, и когда будет все готово, мы встретимся, и я передам вам кассету.

— А пока она будет у вас? — спросила Орна.

— Да. Это страшная вещь, и я не могу оставить вас наедине с ней. Орна, милая, не думай, что я параноик (Билон незаметно для себя перешел на «ты»), но я боюсь, что плохие парни могут знать о твоих связях с Движением. Убедись, что все безопасно, что вы сможете сегодня же скопировать запись, и тогда мы встретимся.

— Где мне найти тебя? — Орна снова остановилась и посмотрела Билону в глаза. — Давай, я тебя найду, как только все будет готово.

— Вообще-то, я живу в гостинице «Салют», номер 414. Но меня до вечера там не будет. Не беспокойся, я ведь считаюсь «прирученным» журналистом, я послушно сдал запись, дал подписку о неразглашении, и меня никто не будет подозревать. А я обязательно тебе позвоню. Обещаю.

— Хорошо, Майдер, — Орна провела рукой по его руке. — Вот, возьми эту карточку. Я буду там не позже, чем через полтора часа и буду ждать твоего звонка. Только, пожалуйста, позвони. Ты знаешь, как это для меня важно.

Майдер Билон смотрел ей вслед, пока она не села в автобус на остановке. А потом заглянул в ближайший магазин и наменял там целую пригоршню жетонов. Позвякивая ими в кармане куртки, он зашел в телефонную будку и набрал номер своего главного редактора.

С главным его соединили почти сразу.

— Это вы, Билон? — послышался знакомый голос в телефонной трубке. — У вас уже все закончилось? Имейте в виду, от вас требуется материал, по меньшей мере, на тысячу слов. Мы держим под него первую полосу!

— Вы правы, это настоящая сенсация, — медленно сказал Билон. — Но, наверно, не та, которой вы ожидали.

— То есть как?

— После прочтения приговора Джойвар признался, что работал на секретную службу! Ему заплатили за то, чтобы он выстрелил на демонстрации в полицейского, а потом дал на процессе нужные показания! Это была дикая сцена! Его несколько минут не могли утихомирить, а за это время он выговорил столько, что хватило бы на целую полосу!

На несколько секунд в трубке наступила тишина.

— А стоит ли доверять этому типу? — раздался, наконец, обеспокоенный голос. — Помнится, по прежним материалам вы сами характеризовали его как легко возбудимого истерика…

— Это еще не все! — крикнул в трубку Билон. — Сразу же после того, как приговоренного вытащили из зала, перед нами выступил какой-то тип из секретной службы, который фактически во всем признался! Процесс и на самом деле был сфабрикован! Если мы дадим такой материал, это будет сенсация года!

— Такой материал нельзя давать! — зло откликнулся редактор. — Нас немедленно закроют!

— У меня есть доказательство! — с триумфом произнес Билон.

— Что?!

— Магнитофонная запись! Там есть и прочтение приговора, и выкрики обвиняемого, и даже откровения типа из секретной службы!

— Там все это есть?! — в голосе редактора прозвучали откровенно панические нотки.

На секунду Билон заколебался. Магнитофон еще ни разу не подводил его, но техника всегда отличается тем, что дает сбои в самый ответственный момент. Однако отступать было уже поздно.

— Должно быть, — сказал он. — Запись шла. Мне удалось вынести кассету из зала. Она сейчас при мне.

— Это невероятно, — прошелестел в трубке голос редактора. — Но линия нашей газеты…

— Разве в Гордане нет независимой прессы?! — перебил его Билон. — Эту историю невозможно скрыть! В зале присутствовали полторы сотни журналистов из нескольких десятков изданий! Такое шило обязательно вылезет из мешка! А имея запись, мы можем выступить первыми и прогреметь на всю страну! В конце концов, мы только поможем президенту, обратив его внимание на своеволие его помощников! Они же ставят его репутацию под удар! Как говорят, услужливый дурак хуже врага!

— Все это так, так, — пробормотал главный редактор. — Но я не могу прямо сейчас принять такое ответственное решение… Давайте, я перезвоню вам, часика через два…

— Я еще не знаю, где буду через два часа, — сказал Билон. — Я сам перезвоню вам, в четыре часа, хорошо? Тогда вы и скажете мне ваше решение. А статью я потом сделаю за час, и номер не придется задерживать.

Редактор снова задумался на несколько секунд.

— Ладно, — наконец сказал он. — Буду ждать вашего звонка. Ровно в четыре.

Билон повесил трубку и вышел из телефонной будки. Дождь не прекращался, и он пожалел, что оставил машину в гараже гостиницы. Однако возвращаться Билон не стал. Кассета, которая до сих пор пряталась в рукаве его куртки, казалась ему слишком опасным грузом, чтобы появляться с ней в том месте, где его легко могли найти. Вместо этого он немного прошелся по улицам, выбирая самые людные места, а затем зашел в крупный универмаг, переполненный людьми, пришедшими на распродажу.

Слежка все еще чудилась Билону на каждом углу, и он сначала зашел в отдел стекла, где долго ходил между стеллажами, пытаясь уловить отражения преследователей в многочисленных зеркалах, а потом, вспомнив детективные романы, проследовал в секцию женского белья. Там он честно покрутился несколько минут, делая вид, что выбирает комбинации, проконсультировался с продавщицей на тему того, какой фасон будет самым модным в следующем весеннем сезоне, и в конце концов, для очистки совести, спустился на один этаж, где походил среди мужских рубашек и сорочек. После этого он мог с уверенностью сказать, что слежки за ним, скорее всего, нет.

Покинув универмаг через самый оживленный выход, Билон зашел в кафе, где, сидя за самым дальним столиком и рассеянно попивая горячую скайру, прослушал извлеченную из рукава кассету. К его облегчению, техника на этот раз не подвела. Запись, конечно, не отличалась высоким качеством, но для профессиональной воспроизводящей аппаратуры это, конечно, не было помехой.

Посмотрев на часы, он со вздохом покинул теплое кафе и позвонил из ближайшего автомата Орне Маруэно. Она откликнулась почти мгновенно, словно дежурила у аппарата.

— Рада тебя слышать, — сказала Орна, и Билону хотелось думать, что это не было просто дежурной любезностью. — У меня все готово.

— Так где встретимся? — спросил Билон. — Я сейчас нахожусь…

— Не надо, — оборвала она его. — Знаешь, где памятник адмиралу Скайнирду?

— Кажется, да, — неуверенно протянул Билон. — Это на той площади, где универмаг и световая реклама «Таки»? А на пьедестале памятника два скрещенных якоря?

— Совершенно верно, — Билону даже показалось, что он видит, как она улыбается. — Сможешь быть там через двадцать минут?

— Я буду через пятнадцать, — с улыбкой произнес Билон. — С той стороны, где якоря. Хорошо?

— Хорошо, — ответила Орна и положила трубку.

Билон все-таки знал Зейгалап не слишком хорошо и чуточку опоздал. Орна Маруэно уже ждала его и вышла навстречу ему, обогнув высокий шестигранный пьедестал памятника. Увидев ее, Билон отметил, что она очень удачно выбрала место встречи — эта небольшая площадь, похоже, была популярной точкой для свиданий, и на фоне множества молодых парочек они ничем не выделялись. Одета была Орна в темно-синюю короткую куртку из плащевой ткани и черные облегающие брюки, на ее темно-русых волосах, выбивающихся из-под берета, застыли капельки дождя — обычная студентка, которых вокруг были десятки.