Свободное радио Альбемута. - Филип Дик

— Вам интересно? Вам правда интересно? Ладно, вот уже три недели — это началось в четверг — как мне кажется, что кто–то говорит со мной во сне.

— Мужчина или женщина?

— Что–то среднее. Голос очень спокойный, выразительный. После пробуждения я вспоминаю этот голос — и впечатление о нем бывает скорее приятным. Он успокаивает, убаюкивает. После таких снов я всегда чувствую себя лучше.

— И вы не можете вспомнить, что он говорит?

— Что–то о моей болезни. О раке. Что болезнь не вернется.

— И в какое время ночи…

— Ровно в три тридцать, — сказала Садасса. — Мой друг говорит, что я пытаюсь отвечать, разговаривать с этим голосом. И это происходит неизменно в одно и то же время.

Я уже успел забыть о том, что у нее есть друг. Да ладно, успокоил я себя, у меня ведь жена и ребенок.

— Такое впечатление, будто ты слушаешь радио. Звук приглушен, приемник настроен на какую–то далекую станцию. Так бывает, когда ночью настроишься на передачу в коротковолновом диапазоне.

— Поразительно, — сказал я.

— Я и пришла в «Новую музыку» прежде всего из–за сновидения. Очень похожий сон я видела прошлой ночью. Представьте себе красивую зеленую долину, поросшую высокой травой, краски свежие и сочные, а поодаль — холм. Я плыла по этой долине — именно плыла по воздуху, не касаясь земли, как бы потеряв вес, и когда я приблизилась к холму, он превратился в дом. Над входом на вывеске были слова. Вернее, одно слово: «НОВАЯ». Но во сне мне стало совершенно понятно, что это «НОВАЯ МУЗЫКА», — я услышала нежнейшую музыку. Ничего подобного наяву мне слышать не приходилось.

— Вы правильно поступили, что действовали по подсказке сна, — заметил я.

— Значит, я не ошиблась адресом?

Она пристально изучала мое лицо.

— Не ошиблись. Вы правильно расшифровали сон.

— Вы так уверены…

— Просто я рад вас видеть. — Я перешел на шутливый тон. — Боялся, что вы не придете.

— Занятия в колледже у меня днем. Мы могли бы прослушивать исполнителей по вечерам? Придется организовать работу с учетом расписания занятий.

— Ваши желания не кажутся мне невыполнимыми, — кивнул я, слегка раздраженный.

— Колледж бросать нельзя. Я потеряла так много времени во время болезни…

— Конечно, конечно. — Теперь я чувствовал себя виноватым.

— Иногда мне кажется, — сказала Садасса, — что я заболела из–за правительства. Что мне намеренно дали какой–то канцероген. Я чудом не умерла.

— Боже мой! — сказал я, потрясенный. Мне это в голову не приходило, а ведь для этого были все основания, если учесть ее прошлое — кем она была и что знала. — Зачем такое правительству?

— Не знаю. Я отдаю себе отчет, что мысль бредовая. Но в последнее время происходит столько странных событий. Двое моих друзей исчезли — думаю, они попали в лагерь.

Зазвонил телефон. Я поднял трубку и услышал голос Рэйчел. Она была очень взволнована.

— Ник…

— У меня сейчас клиент, — прервал я ее.

— Ты видел сегодняшний номер «Лос–Анджелес таймс»?

— Нет.

— Купи немедленно. Ты должен это прочесть. Третья страница справа.

— А что там? — спросил я.

— Прочти обязательно. Там объясняется все, что с тобой происходит. Ник, прошу тебя, не медли.

— Хорошо, хорошо, — сказал я и повесил трубку. — Извините меня, — я повернулся к Садассе. — Мне нужно дойти до газетного киоска.

Я спустился в вестибюль и вышел через широкие стеклянные двери.

Через минуту я возвращался, читая на ходу. На странице три в правой колонке я нашел нужную статью. Заголовок гласил:

СОВЕТСКИЙ АСТРОФИЗИК ПРИНЯЛ РАДИОСИГНАЛЫ РАЗУМНЫХ СУЩЕСТВ.

ВОПРЕКИ ОЖИДАНИЯМ ИХ ИСТОЧНИК НАХОДИТСЯ НЕ В ДАЛЬНЕМ КОСМОСЕ, А РЯДОМ С ЗЕМЛЕЙ.

Стоя в вестибюле, я прочитал статью. Известный советский астрофизик Георгий Мояшка, используя сеть радиотелескопов, принял (как он считает) четкие сигналы, посылаемые в эфир разумными существами. Однако против всякого ожидания источник излучаемых сигналов находится внутри границ нашей Солнечной системы. Американские исследователи немедленно заявили, что принятые сигналы, без сомнения, исходят от старых искусственных спутников, некогда заброшенных на орбиту, а затем позабытых. Однако Мояшка убежден во внеземном происхождении сигналов. Ни он, ни его сотрудники пока не смогли их расшифровать.

Сигналы поступали короткими импульсами от движущегося источника, который, по всей вероятности, обращается вокруг Земли на расстоянии около шести тысяч миль. Сигналы передавались на необычной сверхвысокой частоте, а не в коротковолновом диапазоне, характеризуемом большей дальностью связи. Передатчик, по–видимому, отличался высокой мощностью. Одно обстоятельство, замеченное Мояшкой, остается им пока необъясненным — сигналы принимаются только в то время, когда источник излучения находится над темной — ночной стороной Земли. Тут, по мнению ученых, не исключено влияние так называемого слоя Хевисайда.

Несмотря на малую длительность сигналов, вследствие своей сложности они «исключительно богаты информацией». Любопытно, замечает Мояшка, что частота передачи периодически меняется, как делают обычно, желая избежать глушения. Совершенно случайно группой Мояшки было обнаружено, что животные, обитающие вблизи Пулковской лаборатории, во время передачи проявляют слабые, однако заметные физиологические изменения, к примеру, у них повышается кровяное давление. Мояшка предполагает, что это объясняется излучением, сопровождающим передачу сигналов. В заключение статьи отмечается, что Советский Союз планирует запустить спутник на орбиту, пересекающуюся с орбитой этого передатчика, чтобы проверить допущение о его внеземном происхождении. Советские исследователи надеются сфотографировать объект.

Из автомата в вестибюле я позвонил Рэйчел.

— Я прочел, — сказал я. — У нас с Филом тоже есть своя теория.

Рэйчел не удержалась от колкости.

— Это не теория. Это факт. Уже сообщили в дневных новостях. Мы можем отрицать — то есть Соединенные Штаты могут отрицать, — но все равно это факт. Я нашла в «Британике» статью про Мояшку. Он обнаружил вулканическую деятельность на Луне и что–то там на Меркурии. Я ничего не поняла; главное, каждый раз, когда он делал открытие, все считали, что он либо ошибся, либо свихнулся. Сталин много лет держал его в концлагере. Сейчас Мояшка пользуется огромным уважением, один из главных разработчиков советской космической программы и, как сегодня сказали по радио, возглавляет их программу КВЗР — Контакта с Внеземным Разумом.