Гулы - Сергей Кириенко

— И все-таки, синьор Белов, одну вещь я так и не понял… Жизнь Аз Гохара посвящена борьбе с гулами, вы тоже знаете о них предостаточно. В то же время в целом мире о гулах ничего не известно — например, я до сегодняшнего дня никогда не слышал о них… Так как же так вышло, что в мире ничего не знают о гулах?

Коротко взглянув на него, Андрей проговорил:

— А почему вы решили, комиссар, что в мире о гулах ничего не известно?.. Возможно, о них не знает «западная цивилизация», но ведь это не весь мир — поверьте мне: в Азии о гулах знают достаточно. Поезжайте в Сирию или Иран, зайдите в любую чайную, и вы услышите множество историй о духах пустынь — их рассказывают уже много веков, и по большей части они связаны с гулами. Видите ли, Бен вам кое-чего не сказал — по неизвестной причине гулы предпочитают рождаться в сухой земле жарких стран. Пустыни Аравии и Северной Африки подходят для этого как нельзя лучше, и легенды о злобных духах пустынь — всего лишь пересказ редких кочевников, переживших встречу с «пустынными» гулами.

Андрей снова направил бинокль на площадь, закончив:

— Так что в мире о гулах знают, комиссар, уж вы мне поверьте…

Сильный ветер изгибал уличный указатель и раскачивал кроны деревьев. Сидя в машине, припаркованной в двадцати метрах от кольцевого шоссе, Франческо смотрел на зеленую стену, окружающую центр Террено. Замерший рядом Пальоли своей неподвижностью напоминал каменный монумент. Свинцовое небо было настолько низким, что, казалось, в любой момент могло рухнуть на землю. На часах Франческо было уже без пяти пять и секундная стрелка продолжала свой бег, но теперь время играло против людей.

Теперь оба знали, что предложение Доминика убить Вассах Гула, казавшееся не таким уж бредовым на пустой улице южной окраины, в действительности неосуществимо. Это они поняли, когда, выехав на кольцевую дорогу с виа Мугетто, поравнялись с южной аллеей парковой зоны и на расстоянии двухсот метров от себя увидели кусок площади перед комиссариатом. В течение минуты они наблюдали за площадью и заметили, как несколько гулов проследовали друг за другом с интервалом в двадцать секунд — было похоже, что эти создания, словно часовые, обходят площадь по кругу. Для Доминика это открытие явилось неожиданностью, однако Франческо нечто подобное ждал. Понаблюдав за гулами еще с полминуты, он решил, что оставаться здесь дальше опасно, и двинулся по кольцевой дороге на запад, через сорок метров свернул на узкую улочку, параллельную виа ди Сета, и остановился за разбитым фургоном. Через минуту по кольцевой дороге проехал полицейский автомобиль. Франческо и Доминик сразу же поняли, что в нем сидит гул, а первый решил, что направляется тот к чимитеро ди Джованни. Мысль эта появилась у него в первый же миг, а когда машина свернула на идущую к кладбищу улицу, она превратилась в уверенность… Последовавшие за этим минуты оба молча смотрели на стену деревьев — ни один не знал, что делать теперь, — однако продолжали сидеть, словно в самом ожидании было какое-то действие…

Когда стрелки часов показывали без четырех пять, Франческо сказал:

— Нам нужно принимать какое-то решение, Дик. Сидеть здесь без действий бессмысленно. До Вассаха мы добраться не сможем — гулы сторожат площадь, — ловить же их поодиночке тоже нет смысла. Мне кажется, надо все-таки найти телефон!

Переведя взгляд на капо, Доминик выдохнул:

— Но ведь телефоны сейчас не работают?

— Я имею в виду аппарат, работающий через спутник. Он обязательно должен быть где-то в городе. Мы должны найти такой телефон и связаться с Миланом — сами мы ничего сделать не сможем.

Выслушав капо, Доминик какое-то время сидел неподвижно. Глядя на него сбоку, Франческо понимал, что творится в душе Доминика, — словно сама идея переложить на других право уничтожать гулов казалась помощнику кощунственной. Сейчас на нем уже не было больничного халата, но и в просторной рубахе он выглядел не лучше, чем четверть часа назад.

Доминик провел пальцами по лицу, словно прощаясь с мыслью отомстить тем, кто был виновен в смерти жены, и уже собрался ответить, когда, увидев что-то на кольцевой дороге, застыл.

Повернув голову, Франческо перевел взгляд туда же, куда смотрел Доминик, и заметил спортивный автомобиль — голубой родстер катил по дороге: за рулем его сидел светловолосый водитель, рядом примостилось существо в форме карабинера. Словно подражая помощнику, он замер, превращаясь в гранит — лицо его мгновенно стало похожим на маску, живыми остались только глаза, — стараясь не шевелиться, капо следил за машиной, быстро перемещавшейся на фоне деревьев: в считанные секунды родстер доехал до улочки, на которой замерли люди, не останавливаясь проследовал дальше и через короткое время свернул на улицу, идущую к Кальва-Монтанья.

Пару секунд после того, как дорога вновь опустела, в машине висела полная тишина. Нарушил ее Доминик:

— Я знаю этого типа!

Франческо бросил на помощника непонимающий взгляд — перед глазами его все еще стоял голубой родстер, — а тот продолжал:

— Я видел этого типа вчера — какой-то американец сбил его на машине. После такого удара он должен был умереть, но вместо этого умудрился подняться и принялся угрожать янки, а позже смылся, когда приехал патруль…

Доминик повернул голову, и в его глазах Франческо увидел уверенность.

— Я уверен, что это был он. Вчера утром мне показалось знакомым его лицо. До обеда я пытался вспомнить, где его видел, и в конце концов вспомнил — это тот тип, подружка которого два года назад застрелила Бьянки Гарроту, и которых парни Армандо расстреляли из автоматов и закопали на Кальва-Монтанья. Вчера вечером мы раскопали могилу, но не нашли в ней костей. Теперь я уверен, что оба они стали гулами…

Слушая Доминика, Франческо вспомнил вдруг то, что на какое-то время забыл — словно ненужную вещь, которую до поры бросают в чулан — в сознании его всплыла сцена в машине: это произошло после того, как комиссар свернул с кольцевого шоссе на корсо Чентрале и подобрал девушку, бежавшую по проспекту, — она говорила что-то о светловолосом создании, убившем в библиотеке людей, черноволосая американка и Гольди тоже упоминали о нем. Тогда он не придал их словам большого значения, но сейчас они обретали зловещий оттенок, усиленные рассказом Пальоли.

— По-моему, я тоже кое-что знаю о нем, — выдавил капо, когда Доминик замолчал. — В полдень о нем говорил комиссар. По словам Гольди, это он убивал тех бродяг, которых находили задушенными, а сегодня ночью прикончил мужа американки…