Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том II - Дэн Абнетт

— Рукокрылые проведут голосование, — сказал Малитос.

Севатар фыркнул.

— Голосование. Как демократично. С каких это пор нам потребовалось ставить что-то на голосование?

— С тех пор, как ты вернулся к нам, — ответил последний из братьев, Кел Херек, капитан сорок третьей, — и голоса Рукокрылых разделились. Вместе мы выстоим, Севатар. Разделившись, падем.

— Сегодня ночью произнесено столько громких речей, но все они мимо цели. Пока мы не готовы ударить в полную силу, легиону лучше оставаться в тени. Потом мы устроим бойню. Потом отведаем их крови. Ангелы только что преподали нам жестокий урок на тему, как глупо собираться в одном месте и пытаться вести честный бой.

Севатар прислонился к колонне, скрестил руки на нагруднике и продолжил:

— Я выражусь предельно ясно, поскольку намеков вы упорно не понимаете. Я не позволю вам бросить легион обратно в эту мясорубку после столь сокрушительного поражения. Вот и все. Я заберу Чернецов и все те роты, что решат пойти со мной, и присоединюсь к флоту магистра войны. Нам больше нечего здесь делать. Мы сдерживали флот Темных Ангелов почти три года, и, на мой взгляд, этого более чем достаточно. С Трамасским крестовым походом я покончил. Я веду свои роты к Терре и рассчитываю увидеть настоящую войну до того, как встречу последний рассвет. Остальные части легиона должны пойти со мной. Я могу потерять терпение, если вы попытаетесь продолжить эту бессмысленную войну.

Малитос уставился на брата так, словно не верил собственным ушам.

— Ты спятил, Севатар?

— Не думаю. Я прекрасно себя чувствую.

— Как ты помешаешь нам остаться? — спросил Вар Джахан.

— Обыкновенно. Я прикончу вас. Но, надеюсь, до этого все же не дойдет. Страсти накалились, а мое копье аж вон там, — он махнул в сторону стола, где лежало копье.

— Брат, если ты кончил валять дурака, почему бы нам не сосредоточиться на насущных делах?

— Сосредотачивайтесь на чем угодно. Я думаю, мне стоит взглянуть на примарха собственными глазами, а не полагаться на вашу болтовню о его скорой кончине.

Севатар отошел от колонны, направляясь к закрытому люку.

— Твое копье, Севатар.

— Я скоро за ним вернусь. Плодотворной дискуссии, братцы.

Первый капитан вышел из комнаты, на секунду заполнив своим силуэтом весь дверной проем, прежде чем свернуть за угол. Дверь с грохотом закрылась.

Малитос покачал головой.

— Севатар начинает меня утомлять, — признался он остальным.

— Не только тебя, — откликнулся Кел Херек. — Когда займемся возрождением Рукокрылых, будет куда лучше, если Севатар вдруг не сможет к нам присоединиться.

Малитос ухмыльнулся так, как умел ухмыляться лишь он один.

— Что за жалкое блеянье? Просто скажи правду. Я сам прикончу его, когда придет время.

Вар Джахан почти не прислушивался к их словам. Его внимание занимало лежащее на столе копье Севатара — чудовищная глефа с древком из черного железа и ребристого керамита. Древко заканчивалось жутким шипом, а сверху был вмонтирован кристаллиновый генератор. Каждому воину восемнадцати легионов было известно это копье. Однако лишь немногие знали о назначении дополнительного генератора в древке оружия. Вар Джахану, не раз сражавшемуся бок о бок с Севатаром, оно было отлично известно.

В конечном счете, Вар Джахан не доверял никому из братьев, и меньше всего Рукокрылым. Когда в зубах и деснах началась чесотка от перепада давления, он, единственный из трех капитанов, ничуть не удивился.

Он также был единственным, кто сразу ринулся к двери.

Убийцы возникли в самом сердце бури из электрических помех и эфирного тумана. Три капитана отшатнулись, поднимая руки в тщетной попытке заслонить глаза от слепящего света. Все трое знали, о чьем появлении возвестил гром. Малитос и Кел Херек потянулись к оружию, что и послужило причиной их смерти. Вал Джахан бежал, не останавливаясь.

Чернецы, терминаторы-атраментары, возникли в разных концах комнаты, сжимая уже взведенные болтеры. Нечистый туман телепортационной вспышки все еще цеплялся к ним липким саваном.

— Мы пришли по ваши души, — прорычал первый из терминаторов, прежде чем их болтеры слаженным хором открыли огонь.

Вар Джахан слышал, как умирали его братья. Он слышал по воксу их крики и предсмертные хрипы, пробивавшиеся сквозь стук ботинок и обоих его сердец. Болты ударили его под лопатку и в левую лодыжку. Воин споткнулся и рухнул на палубу, изрытую взрывающимися снарядами. Без остановки прокатившись по полу, он нырнул в автоматический люк.

В коридоре за люком двадцать седьмой капитан Вар Джахан так и остался лежать на палубе, пыхтя и задыхаясь. Подняв глаза, он встретился взглядом с Севатаром. Первый капитан стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на нагруднике, и смотрел вниз с ленивым любопытством.

— Привет, капитан, — сказал Севатар.

Вар Джахан начал подниматься на ноги, когда дверь снова открылась, наполнив коридор клубами порохового дыма. Отделение атраментаров в громоздкой терминаторской броне нацелило огромные болтеры на ускользнувшую от них добычу.

— Опустите оружие, — сказал Севатар и протянул руку, помогая брату встать. — У этого хватило ума, чтобы понять мои намерения. Он заслужил жизнь.

Вар Джанах едва не сплюнул.

— Как щедро с твоей стороны.

Севатар хмыкнул перед тем, как ответить:

— Вот и я так считаю.

— Зачем ты убил их?

Вар Джахан сделал шаг в сторону, чтобы не стоять спиной к Чернецам.

— Почему ты желал нашей смерти? Братоубийство, Севатар… Неужели до этого дошло?

— До этого дошло в ту секунду, когда вы, трое идиотов, решили угробить легион, лишь бы стереть воображаемое пятно на вашей воображаемой чести.

— Но как ты успел подготовиться…

— У меня было предчувствие, что Рукокрылым понадобиться реорганизация. Я оказался прав.

— Ты убил их, потому что они не соглашались с тобой. Севатар, ты безумен.

Первый капитан чуть заметно пожал плечами.

— Это мне говорили не раз. Но важно лишь то, что сейчас легион больше, чем когда-либо, нуждается в Рукокрылых, и что мы не поведем своих братьев обратно под клинки Темных Ангелов.

— Но магистр войны…

Рука Севатара сомкнулась на горле Вар Джахана прежде, чем тот успел закончить фразу. Первый капитан поднял его в воздух и хорошенько приложил спиной о стену.

— Похоже на то, что меня волнуют хотелки магистра войны?

Красные глазные линзы Севатара горели в глазницах череполикого шлема.

— Нам всегда было плевать на то, чего хочет от нас Император. По-твоему, мы должны выбросить свои жизни на ветер в этом забытом богами уголке Галактики, чтобы сплясать под дудку магистра войны?

Отпустив Вар Джахана, первый капитан снова направился в зал совета.

— Он три года продержал нас на поводке. Я наелся подчинением вдосталь. Пусть Хорус катится в бездну со своими высокомерными прихотями. Он ничем не лучше Императора.

Вар Джахан пошел следом за братом. Переступив через дымящийся труп Кела Херека, он едва взглянул на убитого. Малитоса постигла столь же позорная смерть: тело девятого капитана свисало с центрального стола, а его кровь озером заливала столешницу.

— Значит, ты хочешь истинной независимости? Наши союзники в других легионах — просто временный альянс ради выгоды?

— Это лучше, чем жить прикованными к больному, умирающему Империуму, — голос Севатара звучал теперь мягче и отстраненней. — Вар Джахан, прости меня за проявленный гнев.

Подобрав копье, он опустил его на наплечник.

— Я иду повидать нашего отца.

Когда его шаги затихли вдалеке, Вар Джахан оглянулся на громадные фигуры, терминаторов Повелителей Ночи. Те никак не выдавали своих мыслей и чувств, бесстрастно глядя сквозь багровые линзы устрашающих боевых шлемов.

— Я знаю всех вас, — обратился к ним Вар Джахан. — По имени и репутации, даже если и не служил с каждым из вас. Торион, Малек, Джакреш…

Он перечислял их имена, кивая каждому по очереди.

— Что предложил вам Севатар, чтобы добиться такой верности? Чем таким он вас зацепил, что ради него вы согласны даже проливать кровь собратьев по Легиону?

Торион, командир отделения атраментаров, покачал головой. Вокруг его воинов уже начал свиваться кольцами телепортационный туман.

— Он нам не лжет.

Их уход был столь же внезапным и громким, как их появление — и миг спустя Вар Джахан остался наедине с телами убитых братьев.

Глава II

Логово

В последний раз Севатар плакал мальчиком, на самом рубеже взросления. С той ночи прошло больше столетия, но мальчик так и не стал мужчиной. Вместо этого он превратился в оружие, и в жизни его не осталось ни места для чувств, ни времени для слез.