В стране цветущего граната - Люсинда Миллер

и попутно отыскать свое белье, но тщетно, похоже его слизали волны.

— Ну, зашибись, похоже я осталась без трусов! — в отчаянии всплеснула руками.

— Да и х*..р с ними, куплю тебе десяток других, только прости меня.

— За что ты просишь прощения? Ты жалеешь, что у нас случилось?

Она стояла в шаге от него, разозленная на его реакцию.

— Нет! Это было прекрасно, я словно получил все подъёлочные подарки разом, только теперь не знаю как все уместить в ладонях, — и усмехнулся сравнению. — Но буду жалеть, где произошёл наш первый секс и корить себя за не выдержку.

— Только из-за этого?

— Угу.

— Принято. Ты прощён, — ее лицо просветлело. — Мир?

Он потянулся к ее рукам, завладевая пальцами:

— Мир…

— Пошли в машину, ты простудишься в мокром, — и, потянув, ускорил шаг.

— Ах, Селим, но как мы в таком виде попадем в дом? Что скажут родители, они же в шок придут.

— Не переживай, отца скорее всего нет, а маме скажешь, что случайно поскользнулась в море, стоя на валуне.

— Ага и блудливый Каспий снял с меня стринги!

На что Селим заржал, представ эту картину, и тут же смолк, подумав о другой: как он поедет с ней рядом зная, что под платьем ничего нет. Тяжело вздохнул:

— Ну ты же морская нимфа у нас, а они белье не носят, че ты переживаешь?

За что получил два удара кулачком по спине. Они изображали борьбу, точнее девушка пыталась драться, а парень предотвращал ее попытки его нокаутировать.

Буря душу тихо кроет,

ее струны бередя.

Ева изгнана из рая-

ты теперь моя!

Глава 15

Будур

“Актриса временного театра” — как назвала себя Люция. Полночи прокрутила варианты оповещения своего мужчины, а он теперь им стал, о своей мелкой роли. Вчера они едва нашли силы для прощания, незаметно касаясь друг друга за ужином, или проходя мимо. А перед сном писали в чате сладкие смс-признания. По возвращению в дом повезло. Он пустовал. Все разбрелись по делам. У девушки возникло чувство воровства и украденным было доверие родителей Селима. А сейчас, стоя напротив зеркала, она собиралась украсть спокойствие их сына.

Услышав стук в дверь, открыла. Селим, приняв душ, стоял в ожидании своей нереиды*, словно морской конёк:

— Привет! Ты чего так долго спишь, я уже извелся. Мы сегодня завтракаем без родителей, но братец дома.

И не дожидаясь ответа, жадно накинулся на нее, в удивлении приоткрытый рот. Люция подалась к нему всем корпусом, тая, как снегурочка на костре.

— Девочка моя, я не смогу удержаться, если не прекратишь так целовать, — слегка отодвигаясь, прекратил слияние губ, Селим. — Сначала надо изгнать демона из дома.

И, подмигнув, потащил за руку вниз.

Люция за завтраком получила сообщение-напоминание от Мирель, об их постановке сказки. Люция поняла, что тянуть с разговором больше нельзя, почти скороговоркой выпалила:

— Селим, я тебе забыла сообщить одну новость.

Обладатель имени напрягся, не донеся бутерброд до рта, выжидающе посмотрев на собеседницу.

— Как ты знаешь, девушки твоих друзей втянули меня на участие в спектакле на тему сказок Шахерезады, — и, убедившись, что он ее слышит, продолжила. — И сегодня мы должны выступить на сцене Сумгаитского университета после обеда. Подарок выпускного курса. Понимаешь?

Селим слышал хорошо, но с пониманием случился провал. Дожевал бутерброд.

— Повтори, — потребовал.

Она продублировала.

— Ты настолько слилась с моим городом и друзьями, что вызвалась участвовать в сценке?! — он не верил услышанному.

— Ну, а что удивительного, меня с детства манили восточные сказки. А тут такой шанс, я не могла упустить.

Селим лишь взъерошил свой чуб, с трудом представляя картину. Не то, чтобы он не верил в способности россиянки, просто не понимал, как она смогла все устроить за три дня его отсутствия.

— Уже сегодня играете?

— Да, я же тебе сказала уже.

— А ты сможешь?

— Надеюсь, я ведь репетировала и меня похвалил их режиссер. Я не подведу. Меня ждут. Ты же не будешь против? — Люция давила на чувство ответственности.

Селим лишь пожал плечами, тяжело вздохнув. Эта девушка не переставала удивлять.

Но возник спор за костюмное облачение. Люция примерила оба своих купленных наряда Селиму. Тот, что был прозрачный, открывал ноги от бедра, часть груди, немедленно возбудил оценщика.

— В этом не пущу! — сразу отрезав возможное его применение.

Люция поморщилась:

— Ожидаемо.

Второй хоть и обтягивал фигуру, но смотрелся приличнее, не просвечивал в стратегических объектах телесной карты,

— Этот годится. Красивый. Надеюсь, ты там не султаншу играешь? — и поднял брови уголком, уже ничему не удивляясь в этой юной женщине.

— Ну какая султанша с меня, скажешь тоже, так, минутный эпизод.

Аудитория института, где проходили торжественные события учебного заведения, забилась почти полностью. Люция, выглядывая из-за кулис, с волнением осматривала в каком углу уселся Селим и несколько его знакомых парней. Хорошо, что ей не вменили никакой монолог, максимум ее актерской роли — это танец в массовке. Мирель, уверенная восточная красавица-брюнетка, играла Будур. Магрибский колдун Джафар выглядел самым колоритным персонажем в своей черной тау-мантии* до пола. Темные волосы выбелил, бороду припудрил — несомненно, злобный старец. На голове капюшон с канатным белым ободком. На поясе калита* и муляжные ножны с кинжалами. Даже Алладин, выразительный высокий парень с тюрбаном на голове производил меньше впечатление. Скорее из — за обаяния человека под костюмом. В нем чувствовалась харизма, сила и ум.

— Люция, салам, — он дружески коснулся ее руки, обращая внимание не себя. — Не волнуйся, все пройдет хорошо.

Ее как раз сейчас гримировали, выводя глаза и губы. Джафар умел вселить уверенность.

— Спасибо. Я очень боюсь вас подвести. Он лишь подмигнул, пройдя на сцену, подальше от светлокожей русской девы, которая не оставляла его равнодушным к ее образу, уму и нежности.

Заиграла музыка, поднялся занавес. Ложе султана, ковры, подушки. Все герои в сборе. Спектакль начался. Танец девушек-невольниц уложился в несколько минут, но вызвал