Лето нашей любви (СИ) - Чадова Анелия

Затаив дыхание, Карина осторожно вынула наушники из ушей и открыла глаза. Моргнула. В сумерках комнаты четко можно было разглядеть массивную фигуру, сидящую у нее на кровати.

Павел.

Радость огромной волной затопила ее душу. Карина даже дыхание на мгновение затаила, не веря своим глазам. Села, чувствуя, как пальцы руки проехались по коже ее ноги. Вздрогнула. Очень приятно. Пальцы остановились на ее стопе. Накрыли ее полностью, обжигая теплом ладони.

Карина дотянулась до шнурка светильника и включила его. Пришлось снова моргнуть, чтобы привыкнуть к свету.

Павел сидел в тех же вещах, в которых и уехал рано утром. Уставший. Серьезный. И пристально смотрит на нее.

Зачем пришел?

Она так и не смогла разомкнуть губ, чтобы задать этот вопрос. Просто смотрела на него в ответ, борясь с желанием придвинуться ближе и положить ладонь на его колючую щеку. Ведь так и не побрился сегодня.

— Я тебе мазь привез, — хрипло и тихо сказал он, покрутив в другой руке тюбик.

Карина посмотрела на него скоротечно. Кивнула. А потом снова во все глаза посмотрела на лицо Павла. Особенно ее волновали его глаза. Но ответа там на все ее вопросы, естественно, не было. Уставшая отчужденность только.

Жаль.

Он вздохнул. На мгновение прикрыл веки. И в то же время его ладонь, как бы невзначай скользнула чуть вверх по ее ноге. Остановилась на икре. Обласкал подушечками пальцев. А после, неотрывно глядя Карине в глаза, повел ладонью еще выше. У нее от этой интимной ласки дыхание перехватило. Его рука под одеялом! Интим, да и только.

Минуя коленную чашечку, ладонь остановилась. Немного сместилась вниз — на внутреннюю часть бедра. Карина сглотнула, но зрительного контакта не разорвала.

Что он задумал? Ему мало красавицы Оксаны? Надеется на продолжение их утра?

Карине тоже хотелось этого продолжения. До боли в низу живота хотелось. Но вот моральные принципы не позволяли согласиться на такой шаг. Хотя, черт, ради секса с Павлом она готова не только принципы и гордость послать лесом, но и весь мир. Околдовал ее утром, наверное, он своими поцелуями и ласками.

— Павлик! — донесся до них возглас тетушки.

Карина чуть ли вслух не рассмеялась.

Павел повернул голову, чтобы мельком посмотреть на дверь.

— Я сказал ей, что в душ пошел, — пояснил он, снова вернув свое внимание Карине.

— Иди, — спокойно сказала она, борясь с противоречивыми чувствами. Но в итоге решала, что лучше не делать ошибок.

— Я потом пойду ужинать. Не хочешь мне составить компанию?

— У Анны Евгеньевны это лучше получится, — мотнув головой, озвучила она свой отказ.

— Она сейчас спать пойдет. Дождалась, еду разогрела — дальше сам.

Карина смотрела в его глаза и понимала, что отказать ему сложно. Просто потому, что ей самой хочется еще немного дольше побыть с ним наедине. Желательно в горизонтальной плоскости.

Черт подери. Что-то мысли у нее только в одном направлении. Но разве можно думать о другом, когда его рука продолжает ненавязчиво ласкать ее?

Нет, нельзя!

— Хорошо, — сдалась она.

— Давай я тебя отнесу, — тут же предложил Павел.

— Я сама. А ты иди в душ, — скомандовала Карина.

Он дернул уголком губ, будто собирался улыбнуться, но передумал. Медленно убрал руку из-под одеяла. Карина почувствовала одновременно сожаление и облегчение. Он же устало провел ладонями по лицу, а потом встал, опираясь руками о колени. Бросил тюбик на кровать.

— Не задерживайся. Иначе приду за тобой, — сказал он теперь уходом.

Карина в недоумении подняла брови.

Это что-то новенькое.

Вообще такого Павла она наблюдала впервые.

Сам пришел к ней. Проявил наглость, нырнув рукой под одеяло, и не остановился на этом: стал ласкать. И вот теперь пригрозил, что придет за ней, если сама не спустится. Это что же происходит? Какой парад планет? Атмосферные бури? А может, она просто спит?

Ущипнула себя. Больно. Синяк обеспечен. Но это незначительная плата за такую ​​реальность.

Она дотянулась до тюбика. Мазь ей незнакома. Задумчиво повертела его в руке, отложила на тумбочку. Встала. Поправила пижамный комплект, а после еще и накинула сверху легкий халат. И пусть он короткий, но главное, что есть! Приличия соблюдены.

Карина спускалась вниз по лестнице медленно и осторожно, прислушиваясь к пространству вокруг себя. Кажется, тетушка действительно ушла к себе. А вот спать ли — это уже другой вопрос. Она могла и за просмотр какой-то мелодрамы засесть. Или на передачу подсесть. Что-то вроде «Орел или Решка» или «Кто сверху». Но проверять, естественно, Карина не пошла. Вошла в кухню и села на стул. Выдохнула. Путь пройден. Осталось только надеяться, что не зря.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Карина дотянулась до плетеной корзинки, взяла оттуда печенье. Покрутила его в руке, прежде чем откусить кусочек. Овсяное. Ее самое нелюбимое с детства. И, возникает вопрос, зачем взяла? Поморщилась, но прожевала. С сожалением посмотрела на корзинку. Если положить обратно, то это будет некультурно. И куда девать эту гадость? Покрутила головой, ища ответ. Вот и задала сама себе задачу, чтобы время убить в ожидании. Лучше бы чаю сделала.

Вздохнула. Положила печенье на стол. Отряхнула руки. И как раз в этот момент в кухню вошел Павел, переодетый в свободные спортивные брюки и черную майку. Ей точно больше нравится такой его стиль в одежде. Можно смело и долго любоваться его тренированными руками. Какой-то ее личный фетиш, а не обычные мужские руки. Но к верхним конечностям бывшего жениха она спокойно относилась…

Павел бросил на нее мимолетный взгляд, проходя мимо к холодильнику. И она едва не умилилась: он шел и тер глаз, будто спросонья. Такой смешной. Домашний. Теплый.

Он открыл дверцу, достал бутылку с водой. Дотянулся до стакана. И за всеми этими его действиями она наблюдала с неподдельным интересом и удовольствием. Особенно за его руками. Особенно в правой, локоть, которой украшала татуировка. Ее, кстати, Карина так до сих пор и не рассмотрела. Непорядок!

Павел жадно выпил стакан воды. Наполнил его снова. И когда закрывал холодильник, в кухню тихо ворвалась тетушка. Кажется, она даже не сразу заметила Карину, потому что все её внимание было приковано к гигантской фигуре племянника.

— Павлик, я кваса забыла тебе налить! — запричитала она.

— Я его не люблю, — буркнул Павел, мрачно оглянувшись на тетушку. Скоротечно успел посмотреть и на Карину. Та всем своим видом выражала скептицизм, мол, а я говорила, что тетя будет лучшей компанией!

— Ну как же его можно не любить?! — укоризненно воскликнула Анна Евгеньевна, взмахнув руками.

— Молча, — огрызнулся он и демонстративно взялся за стакан. Детский сад, ей-богу. Но подавать голос Карина не спешила. Уж лучше она тихонько понаблюдать со стороны.

Тетушка сокрушенно покачала головой и только теперь устремила свой взгляд на Карину.

— Как хорошо, что у тебя проснулся аппетит! Составишь компанию Павлику. А я пока пойду досмотрю передачу. Потом еще прибегу к вам. — И как легкомысленная девушка она махнула рукой им на прощание.

Карина тихонько прыснула от смеха. Павел остался верен самому себе: с серьезным видом он сел за стол, взялся за вилку. Похоже, появление своей родственницы он предпочел проигнорировать. Но его брови были теперь еще больше сведены вместе, что свидетельствовало о его недовольстве. Чем, интересно?

Он ел молча. А Карина, подперев щеку рукой, наблюдала за ним. Идиллия. Она даже решилась один раз еще кусочек от своего печенья откусить. Покривилася, но прожевала. Затем дотянулась до его стакана и запила неприятный привкус. Павел проводил стакан с интересом задумчивым взглядом. На ее губах и остановил свое внимание. Даже вилку отложил.

— Забыл, — еле слышно произнес он. — Есть будешь? — уже громче поинтересовался он.

— Нет. Могу в ответ предложить тебе свое печенье. Очень вкусное! — солгала и глазом не моргнула она. В подтверждение своих слов даже улыбнулась.