Лето нашей любви (СИ) - Чадова Анелия

Он некоторое время лежал, пытаясь игнорировать ее присутствие. Потом, когда понял, что она ушла в глубокий сон, подумывал отнести ее в её комнату. Но отмел эту мысль, аргументируя, что она может проснуться от его манипуляций. Осталось два вариант: уйти самому или оставить все как есть. Что выбрать? Еще несколько месяцев назад он, не раздумывая, выбрал бы первый вариант. Да и не пришла Карина к нему тогда. Тем более так нагло не устроили бы у него под боком. Она тогда никого другого не видела, кроме своего обожаемого Виталия. А теперь… Ему не хотелось быть мужчиной на замену. Не хотелось быть просто курортным романом. Или лекарствами. Особенно для неё не хотелось быть всем из перечисленного. Но Карина упорно продолжала гнуть свою линию. А он…

Высвободиться из ее объятий ему не составило труда. Выключив ноутбук, он, не оглядываясь, вышел из комнаты и побрел в кухню. Отыскав там запасную пачку сигарет, прихватил с собой и зажигалку. А потом, подумав, сделал себе сладкого черного чая. Взяв все это, вышел на крыльцо. Сел на верхнюю ступеньку, отставил большую кружку в сторону и закурил. Первую затяжку сделал с наслаждением. Даже глаза зажмурил. А потом наблюдал, как рассеивается дым в сумерках тусклого фонаря. Еще раз затянулся и повторил наблюдения. Правда, после третьего, вспомнил о напитке. Хлебнул. Улыбнулся приятному контрасту: горький вкус никотина и сладость чая.

Когда от первой сигареты остался только фильтр, а кружка была наполовину пустой, Павел, опираясь руками о доски, запрокинул голову вверх и направил свой взгляд на звездное небо. Красиво. Только за городом небо настолько прекрасное.

Почему-то ему вспомнилась юность. Как они с ребятами собирались на местную дискотеку. Правда, не танцевали там, и вообще редко доходили до клуба. Их компания занимала ближайшую свободную лавочку возле клуба, кто-то обязательно брал с собой гитару. Конечно же, выпивка и закуска в виде орешков и чипсов всегда были атрибутом их посиделок. Сидели, пили, пели песни. Смеялись, что-то обсуждали. Влюблялись…

Павел тряхнул головой, прогоняя воспоминания. Ни к чему жалеть о прошлом. Нужно жить настоящим.

Глава 12

Карина просыпалась медленно, нехотя. Сладко зевнув, она открыла один глаз и тут же скривилась. Яркое солнце уже вовсю светило. Вот что за погода? С утра жарко, вечером — дождь. Ей захотелось перевернуться на бок и, зарывшись в одеяло, снова заснуть, но замерла, прислушиваясь. Кажется, на кровати она не одна. Медленно повернула голову влево. Так и есть. Рядом спал Павел. Одеяло у него было другое. Правда, укрылся он ним только до талии, так что натренированные и жилистые руки можно было смело начать рассматривать, не боясь быть пойманной. Голова его была повернута на левую сторону. Жаль. Лицо не рассмотреть. Разве что ей, Карине, немного подняться. Но этого не хотелось. Спать, кстати, тоже больше не хотелось.

Она осторожно перевернулась на левый бок и, подперев голову рукой, в задумчивости провела кончиком указательного пальца по одной из линий вен на предплечье Павла. Как завороженная следила за путешествием своего пальца и улыбалась своим мыслям.

Не убежал, значит, от нее. Приятно-то как!

Доведя пальцем до плеча, она остановилась: поняла, что сосед по кровати тоже проснулся. Оторвала взгляд от его руки и столкнулась с ним глазами. Улыбнулась еще шире.

— Доброе утро, — протянула она, любуясь его сонным видом.

Он кивнул, прочистил горло и только потом ответил на приветствие. И все равно голос его прозвучал сексуально хрипло.

Карина придвинулась к нему ближе, положила подбородок ему на руку. И все это не прерывая зрительного контакта.

— А ты не храпишь, — словно великую тайну поведала ему Карина.

Павел дернул уголком рта, будто хотел улыбнуться, но передумал. И никак не прокомментировал это ее заявление. Просто продолжал смотреть ей в глаза. И Карине даже показалось, что в них плескались тепло и нежность. Может, действительно показалось? Действительно ли он так на нее смотрит? Ну, или спросонья…

Но вот Павел моргнул. Затем нахмурился. И уже в следующую секунду посмотрел на нее своим привычным отстраненно-снисходительным взглядом. Карина не смогла сдержать разочарованного вздоха. Ну вот, прошел момент. В Павле снова проснулся бука. И теперь пока неизвестно, сколько ей ждать следующего момента.

Павел, похоже, ее печали не заметил. Отведя свой взгляд в сторону, он, кажется, собирался вставать. Этого Карина не хотела, и допустить не могла. Раз он не убежал от нее ночью, то и сейчас у него это не получится сделать.

Она резко подскочила на месте и оседлала его бедра. Обхватила его запястья и прибила к матрасу. Нависая над ним, победно улыбнулась, хотя и понимала, что ему ничего не стоит сбросить ее с себя. Но сам факт того, что она смогла застать его врасплох — невероятно радовал.

— А я тебя поймала, — доверительным шепотом поделилась она с ним своей победой.

Павел поднял одну бровь. Дернул краем рта. А потом, — что больше всего шокировало Карину, — опустил взгляд на ее губы. Всего на короткий миг. Но все же!

Улыбка ее стала еще шире и счастливее. Она наклонилась к нему еще ниже. Чмокнула в нос. Заглянула в глаза. Его спокойствие трещал по швам. В море начинался шторм. Пусть он только набирал обороты, но… это было завораживающе прекрасно! Карина готова была полностью отдаться во власть этому шторму. Забыться в нем. Утонуть.

У нее перехватило дыхание. Пересохло в горле. А стук сердца набатом слышался в ушах. Все остальные звуки просто исчезли.

Облизав пересохшие губы, она с усилием воли опустила глаза вниз, признавая свое поражение в этой борьбе. А потом… потом, наконец, коснулась его сухого и горячего рта своими губами. Сердце замерло на мгновение, чтобы уже в следующий миг забиться еще быстрее.

Карина честно планировала только подразнить его. Ограничиться целомудренным поцелуем. Приручать его постепенно. Но внутренние тормоза окончательно отказали от этой мимолетной шалости. Захотелось большего. Гораздо большего. И плевать, что инициатором снова выступает она. Главное, чтобы он не оттолкнул! А то опустит ее самооценку на самое дно пропасти. И никакие Ярославы и все другие бабники, не смогут ее повысить.

Карина немного разжал рот, пробуя на вкус его нижнюю губу, а затем и верхнюю. Отдаваясь своим ощущениям, рвано выдохнула и обрадовалась: Павел ответил на ее пока робкое соблазнение. Вернее, он перехватил инициативу, заманивая ее в настоящий голодный поцелуй. Его язык нагло начал хозяйничать у нее во рту, а руки исследовали филейную часть ее тела. Это было великолепно! Это было фантастически! Она уже и забыла, что можно так безумно целоваться. Забыла, что можно сгорать от страсти и нетерпения. И она не собиралась долго терпеть.

Заерзав, она попыталась взыскать с Павла майку, но он только сильнее прижал ее к себе. Прижал за ягодицы, сильно сжимая их и давая ощутить всю степень его возбуждения.

Застонала. Разорвала поцелуй, потому что воздуха стало не хватать. Павел тихо и недовольно зарычал. А она улыбнулась. Но глаза не открыла. Отстранилась от его губ всего на миллиметр. Знала, чувствовала, как он потянулся за ее губами. Но ей была нужна эта пауза.

Проложила дорожку поцелуев от уголка его рта вниз. Он поднял голову, подставляя свою шею под ее обжигающие поцелуи. А Карина снова застонала, когда почувствовала, как одна его рука безнаказанно залезла под ее трусы, накрыла ягодицу, смяла ее. Нет, дальше этой пытки она не выдержит! Она хочет его здесь и сейчас! Хочет так, что всё внутри болит от жара желания.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Оперлась ладонями на его грудь, отодвигаясь от него, и заглядывая ему в глаза. В них бушевал безумный шторм. И дышал Павел так же рвано и ускоренно, как и она сама. Облизнулась, привлекая его внимание к своему рту. А сама потянулась за край своего сарафана. И уже даже рванула его вверх, но на полпути остановилась: в дверь кто-то требовательно постучали. Хотя, кто мог постучать кроме тети?