Жизнь и смерть - Стефани Майер

Я не мог открыть глаза.

— Голова кружится?

— Да, мэм, — пробормотал я, желая дать себе пинка за то, что не прогулял, хотя была такая возможность.

— Кто-нибудь проводит Бо в медкабинет? — спросила она.

— Я провожу. — Хотя звуки доносились словно издалека, я узнал по голосу МакКейлу.

— Ты можешь идти? — спросила меня миссис Баннер.

— Да, — прошептал я. «Только дайте мне убраться отсюда, — подумал я. — Я поползу».

Я почувствовал, как МакКейла взяла меня за руку — наверняка потную и противную, но меня это волновало в последнюю очередь — и попытался открыть глаза, пока она тянула меня, помогая встать. Нужно выйти из класса до того, как наступит кромешная тьма. У выхода я споткнулся, и МакКейла обняла меня за талию, пытаясь придать устойчивость. Я положил руку ей на плечи, но она слишком маленького роста, чтобы помочь мне сохранять равновесие, поэтому я изо всех сил старался сам держаться на ногах.

Мы с МакКейлой медленно тащились по кампусу. За углом кафетерия, вне зоны видимости — если, конечно, миссис Баннер наблюдала, — я прекратил сопротивление.

— Можно я присяду на минутку? — попросил я.

Девушка выдохнула с облегчением, когда я неловко примостился на краю дорожки.

— И чтобы ты ни делала, не вытаскивай руку из кармана, — сказал я. Все тошнотворно вращалось вокруг, даже когда я закрывал глаза. Я повалился на бок и прислонился щекой к холодному влажному бетону тротуара. Это помогало.

— Ого, Бо, да ты зеленый, — нервно сказала МакКейла.

— Просто дай мне… минутку…

— Бо? — позвал издалека другой голос.

Ох, пожалуйста, нет! Только не это. Пусть окажется, что мне всего лишь мерещится этот до ужаса знакомый голос.

— Что случилось? Он поранился? — голос приблизился, в нем слышалось странное отчаяние. Я зажмурился, надеясь умереть. Или, по крайней мере, что меня не вырвет.

Голос МакКейлы звучал напряженно:

— Думаю, он потерял сознание. Не знаю, что случилось, он даже палец не уколол.

— Бо, ты меня слышишь? — голос Эдит раздался над моей головой, теперь в нем было облегчение.

— Нет, — простонал я.

Она засмеялась.

— Я пыталась отвести его в медкабинет, — оправдывалась МакКейла, — но он не смог идти дальше.

— Я доставлю его, — сказала Эдит. По голосу я понял, что она все еще улыбается. — Можешь возвращаться в класс.

— Что? Нет, я должна…

Тонкая, сильная рука обхватила меня, и вот я уже стоял на ногах, не понимая, как это получилось. Эта крепкая, холодная, как бетон тротуара, рука плотно прижимала меня к стройному телу, что, казалось, могло сойти за костыль. От удивления я открыл глаза, но смог увидеть только ее спутанные волосы цвета бронзы на уровне моей груди. Эдит двинулась вперед, и мои ноги подкашивались в попытке не отставать. Я ожидал падения, но ей как-то удавалось удерживать меня в вертикальном положении. Она даже не пошатнулась, когда я потерял равновесие и нас потянуло вперед.

Впрочем, я ведь легче фургона.

— Я в порядке, клянусь, — пробормотал я. Пожалуйста, пожалуйста, пусть меня не вырвет на неё.

— Эй! — позвала МакКейла, отставшая от нас уже шагов на десять.

Эдит не обратила на нее внимания.

— Выглядишь просто ужасно, — сказала она мне. Я расслышал в ее голосе усмешку.

— Просто положи меня обратно на тротуар, — простонал я. — Несколько минут — и я буду в порядке.

Благодаря ей мы быстро двигались вперед, хотя я всего лишь старался переставлять ноги в нужном темпе. Несколько раз я готов был поклясться, что мои ноги на самом деле просто волочатся по земле, но, с другой стороны, я их не очень-то хорошо чувствовал, так что мог и ошибиться.

— Так ты теряешь сознание при виде крови? — спросила Эдит. Похоже, это ее забавляло.

Я не ответил. Снова закрыл глаза и боролся с тошнотой, крепко сжав губы. Самое главное — чтобы меня не вырвало на нее. Остальное я переживу.

— И это даже не твоя кровь! — засмеялась она. Ее смех походил на звон колокольчиков.

— У меня слабая вазовагальная система*, — пробормотал я. — Это просто неврокардиогенный синкопе**.

Она снова рассмеялась. Судя по всему, эти длинные слова, которые я запомнил, чтобы объяснять подобные ситуации, не произвели на нее должного впечатления.

Не знаю точно, как ей удалось открыть дверь, практически неся меня на себе, но неожиданно стало тепло, за исключением тех мест, где ее тело было прижато к моему. Я жалел, что так плохо себя чувствую и не могу как следует ощутить соприкосновение наших тел. Разумеется, в нормальной обстановке я наслаждался бы этим.

— О Боже, — раздался рядом взволнованный мужской голос.

— У него неврокардиогенный синкопе, — живо объяснила Эдит.

Я открыл глаза. Мы были в приемной, и Эдит тащила меня вдоль стойки к двери в глубине комнаты. Мистер Коуп, лысеющий администратор, бежал впереди нее, чтобы помочь. Услышав страшно звучащий диагноз, он остановился.

— Мне следует позвонить в службу спасения? — выдохнул он.

— Это всего лишь обморок, — пробормотал я.

Пожилой мужчина — школьный медбрат — поднял глаза от какой-то книжки и изумленно смотрел, как Эдит втаскивает меня в комнату. Заметил ли он, как она прислонила меня к койке, а потом почти приподняла, чтобы помочь лечь? Бумажная простыня жалобно захрустела, когда Эдит повалила меня одной рукой, после чего повернулась и закинула мои ноги на виниловый матрас.

Это напомнило мне момент, когда она выдернула меня буквально из-под фургона, и от воспоминаний вновь закружилась голова.

— Они определяли группу крови на биологии, — объяснила Эдит.

Пожилой медик понимающе кивнул:

— Всегда хоть один найдется.

Эдит прикрыла рот, маскируя смех кашлем. Потом отошла и встала в дальнем углу комнаты от меня. Глаза ее взволнованно сияли.

— Просто полежи минутку, сынок, — сказал мне медбрат. — Это пройдет.

— Знаю, — пробормотал я. Головокружение уже действительно начинало проходить Вскоре тоннель вокруг укоротится и звуки снова станут нормальными.

— С тобой такое часто случается? — спросил он.

Я вздохнул:

— У меня слабая вазовагальная система.

Медбрат выглядел растерянным.

— Иногда, — сказал я ему.

Эдит снова засмеялась, не потрудившись это скрыть.

— Ты можешь вернуться в класс, — обратился к ней мужчина.

— Мне поручено оставаться с ним, — ответила Эдит. Она сказала это с такой уверенностью, что медбрат, хоть и поджал губы, но спорить не стал.

— Принесу немного льда для твоей головы, — сказал он мне и, шаркая ногами, вышел из комнаты.