Исповедь четырех - Елена Погребижская

Света: Была предвыборная кампания, и наша задача была распространить листовки депутата Смирнова. Нам нужно было на каждом столбе расклеить листовки, нам выдали крахмал, мы должны были сварить клей. Но мы поняли, что это не нужно совершенно. Мы просто плевали на эти листовки: был такой сильный мороз, что моментально все примерзало к дому, к столбу. Нас хватило минут на 15. Больше выдержать на 35-градусном морозе было невозможно. Мы решили согреться, развели огромный костер из оставшихся листовок. Депутат Смирнов нас согрел.

Еще Света занималась массажем. Очень здорово, скажу я вам, Света делает массаж, она мне один раз шею растерла, все прошло сразу, так что уверенно скажу: мастер.

Света: Мне последняя клиентка попалась очень богатая, то есть понятно, что она будет заказывать массажи еще и еще, что ей нужен постоянный массажист, курс массажа, а тогда это были хорошие деньги, реальная подмога. И после третьего сеанса с ней я попадаю в больницу. Да, ну перитонит, вся эта история, и так было обидно, я лежу в этом приемном покое и думаю не о том, что я могу сейчас сдохнуть, а о том, что такую клиентку потеряла. И еще параллельно с этим была малярная практика. Сосед по коммуналке подогнал заказ на Гражданке красить окна там и все такое. Я поработала буквально два дня, потом за меня дорабатывала Динка. Нельзя было терять объект, вот это место рабочее. И вот я была в больнице, а Динка малярничала, а потом приезжала после этой работы и со мной виделась. Она меня тогда колоссально поддержала. И был еще, конечно, «Граф Суворов».

О том, как выглядит рыба осетр, и о том, что рыба эта из дорогих сортов, Света узнала в то примерно время, когда работала посудомойкой в ресторане «Граф Суворов» на Садовой. Просто денег почти не было, концерты не кормили, и кто-то из них и сорвал объявление, мол, требуется посудомойка. Она мыла посуду до 12 ночи, были еще какие-то дежурства. Мы, кстати, сходили со Светланой недавно в этот «Граф Суворов». Классическое такое охотничье заведение с русской кухней. Света прошла в «посудомойную». «Да, а столик этот не здесь стоял», — говорит. Всякие ресторанные работники сбежались к нам и стали у Светы расспрашивать, как у нее жизнь звездная, особенно разговорился ее начальник бывший, мол, у меня самого дела идут так-то, а у тебя? Было ощущение, что это как будто встреча выпускников в школе. Тут мне пришла в голову мысль, что на раковину эту надо бы было дощечку мемориальную прикрепить, дескать, тут в таком-то году мыла посуду собственными руками Светлана Сурганова таким-то средством для мытья посуды, а здесь держала губки. А что, было бы смешно.

Хотя не смешно вообще-то. Я сижу и прикидываю, что вот этот вот номер пятизвездочный, где мы сейчас сидим, и кухню ресторана «Граф Суворов» отделяют 7 лет всего. Значит, это было в 99 году. Тогда меня как раз сделали специальным корреспондентом программы «Время» на первом канале и мне казалось, что раз все так хорошо у меня идет с тележурналистикой, то, значит, о музыке можно забыть, потому что прожить на заработки музыканта нельзя. И в это время, значит, девушки как раз поняли, что заниматься стоит только музыкой, потому что мыть посуду, давать уроки английского и в это же время сочинять и исполнять песни нельзя. Потому и окунулись в музыку. Вместе с мужчинами, которые пришли из легендарного «Наутилуса», чтобы играть новую электрическую программу «Ночных снайперов». Это были басист и барабанщик. Позже мужская составляющая группы чуть изменилась. Программа утяжелилась и обрела неповторимый звук с дополнением скрипки и двух вокалов, то само характерное звучание «Снайперов», о котором до сих пор ностальгически вздыхают поклонники. И в истории группы наступил перелом. Звезды потихонечку, но неминуемо стали приближаться к протянутым ладоням двух девушек.

Света говорит, что с тех пор, как ее попросили уйти из «Ночных снайперов», ни один из парней ей так и не позвонил. Ну, да и бог с этим, пусть всем нам будет хорошо. За это мы и выпили.

Зато я обожаю разные бытовые подробности, что было надето, что герои ели на завтрак, какими духами пах платок, что лошадь Вронского звали Фру-Фру, что месье Каренин любил щелкать костяшками пальцев, и что брезгливый Остап выбросил каравай на дорогу, после того как Паниковский проковырял в нем мышиную дырочку. К таким фактам я отношу, например, то странное для меня обстоятельство, что первый (двойной) альбом «Снайперов» был записан в лектории питерского зоопарка. То есть выглянешь — а там слоны, повернешься — тут тебе тигры, закрываешь двери-окна — тут тебе студия. Кстати, мы сами тут с группой Butch выступали недавно в Рязани в «Планетарии». «Где-где?» — переспросила моя подруга, Юля, кстати, та самая, которая и принесла давным-давно первые диски «Снайперов». «В планетарии», — говорю. «Ну вот, — смеется она, — теперь выступаем в планетариях, дельфинариях».

«Снайперы», вернемся к ним все-таки, записали в зоопарке тот самый двухдисковый альбом «Капля дегтя в бочке меда», который кто-то у меня увел. Легенда гласит, что 27 песен Диана и Света записали за 2 часа. Мне как музыканту в это поверить трудно, но бывает всякое. Ну, и на песни с этого альбома обратили внимание радиостанции. Хотя первой изо всех утюгов заиграла уже «31 весна». Я помню, что мне тогда пришло в голову, что эта вот девушка, ну та девушка, которая поет эту песню, не знаю ее имени, зачем-то поет, что ей 31 год, и это должно не нравится всем, кому меньше 31 года. «Белогвардейщина», — хлестко припечатал мой тогдашний партнер Серега Петухов. «Махровая белогвардейщина — все эти скрипки, пение в нос, высокий штиль, да ну…», — одним словом мы, люди собиравшиеся делать ультрасовременную прозападную музыку, сочли этот музон каким-то ретро. У нас-то в группе Butch все должно было быть круто и круто очень скоро. В теории. Потому что ничего еще не было у нас, ни группы, ни даже песен. А критиковать других едко мы уже хотели. Чем, собственно, и занимались.

Глава седьмая

Завоевание утюгов или «…и за борт ее бросает»

Потом обложки запестрели лицами двух девушек с плотно сжатыми губами. Моя подруга делала им фотосессию для одного музыкального журнала и сказала только: «Ой, они такие разные». В какой-то момент эти лица как будто стали везде, покупаешь газетку в метро — они; идешь — стоит журнал с фотографией, и по телику лица замелькали тоже. Обычно артистам кажется, что какая б ни была пиар-поддержка их в прессе, ее все равно мало. Может, и «Снайперам» так казалось, я не знаю. Но было очевидно, что за них взялась серьезная раскруточная машина.

Вот знаете, есть такие машинки специальные банки закатывать с вареньем, огурцами маринованными. Они называются машинки для закрутки. А есть машинки для раскрутки. То есть звукозаписывающие компании, или лейблы, или продюсерские центры. Мне и моей группе тогда безумно нужно было такую заполучить, потому что мы понимали, что только такая контора сделает нас известными. Оказалось, что «Снайперами» занимается главный по рок-музыке лейбл «Реал-рекордс». Они подписали контракт осенью 2000 года. Не знаю, как в других отраслях промышленности, а в развлекательной все стремится к монополии. И монополия существует. «Реал-рекордс» шесть лет назад был, как мне кажется, монополистом в области продвижения рок-музыки в массы.