Конский волос - Алексей Кротов

Васильевна Дубкова, мать погибшего, сам Антон Петрович Дубков, ну и Кречетов конечно.

– Вы думаете, что Кречетов инсценировал кражу? – задохнулся Скворцов.

– Я ничего подобного не думаю, – отрезала Сапфирова. – Я просто указала вам на теоретические возможности.

– А какую вы сами считаете наиболее вероятной, Таисия Игнатьевна? – преданно взглянул ей в глаза Скворцов.

Таисия Игнатьевна помедлила с ответом.

– На месте следователя я бы постаралась выяснить не испытывает ли кто-нибудь из домочадцев Кречетова материальных затруднений.

– Отличная идея, – похвалил Скворцов. – Я всегда знал, Таисия Игнатьевна, что на вас можно положиться.

– Спасибо, – сдержанно проговорила Сапфирова.

– Ну а что вы вообще думаете об этих происшествиях? – не отставал Скворцов.

– Думаю, – сказала Таисия Игнатьевна, – что череда несчастий на этом не завершится. Так или иначе, – неожиданно добавила она, – мне нужно поговорить с Шельмой.

Скворцов даже открыл рот от изумления и Сапфирова, не будь дурой, воспользовалась этим, чтобы ускользнуть. Скворцов, хотя и не успел задать Сапфировой еще несколько интересовавших его вопросов, не осмелился её преследовать. Вместо этого он решил понаблюдать за молодой журналисткой и как оказалось не зря.

Киру Борисовну Авдееву чрезвычайно воодушевила идея обыска в доме Кречетова.

– Раз следователь не может дать разрешение, я обойдусь без него, – решила она.

Сказано – сделано. Через два дня Авдеевой представилась возможность забраться в дом, воспользовавшись отсутствием хозяев.

Кречетов уехал в Ленинград, Сазоновы ушли в гости к супругам Терентьевым. Нетрудно догадаться, что приглашение устроила Авдеева. Манюню повели на прогулку, Сорокин пошел ставить крючки.

– Не хотите пойти со мной? – очаровательно улыбаясь, предложил Александр Иванович.

Авдеева скорчила веселую гримаску.

– Нет, у меня много дел. Так что идите «вице-Ватсон», подышите свежим воздухом и, – добавила она совершенно искренне. – Посидите подольше на речке.

– Да меня ж комары съедят, – изобразил испуг Сорокин.

– А вы намажьтесь медом, – нашлась Авдеева.

Оба рассмеялись, и Сорокин ушел. Авдеева, между тем, заняла наблюдательный пост около дома. Через несколько минут вышла Савицкая с Манюней и Авдеева с удовлетворением услышала приказ Манюни:

– Мы будем гулять не меньше часа.

Минут через десять чинно выплыли Сазоновы. Дарья Валентиновна напоминала флагман, тянущий на буксире потрепанную лодчонку. В роли лодчонки, естественно, выступал Денис Семенович.

– Ты хорошо запер дом? – сурово осведомилась Дарья Валентиновна.

– Да, конечно, – заверил ее супруг.

«Дверь-то ты запер, а про сарай забыл», – подумала Авдеева.

И действительно задняя дверь оказалась открытой. Авдеева, довольная, пробралась в дом и приступила к осмотру. Дом был большой, четыре комнаты и кухня. Именно поэтому его и снял Кречетов.

Авдеева начала с кухни. За пять минут она просмотрела и мусорное ведро, и холодильник, приподняла кастрюли, расставив все по местам, она взглянула на часы и поспешила в одну из комнат. В комнате был беспорядок, письменный стол открыт. По лежащим в одном из ящиков документам она сообразила, что здесь живет один из обкомовцев.

– Наверное Кречетов, – решила она. – Если бы Сазонов, то тут были бы и вещи его жены.

Авдеева методично порылась в шкафах, в столе, заглянула под кровать, но ничего необычного не нашла. С беспокойством взглянув на часы, она бросилась в следующую комнату, но в этот момент раздался звук, заставивший ее душу уйти в самые кончики пяток. Кто-то открывал замок.

Авдеева, стараясь не шуметь, пробралась в темный сарай и там затаилась. Послышались торопливые шаги, и она узнала Дениса Семеновича Сазонова. Он вошел в одну из комнат и стал рыться в столе.

– Ну где же эти карты? – бормотал он, выдвигая ящики. – Вот! Нет, это сигареты. Вечно Дарья все запропастит.

– Ай-ай! – взвизгнул он, ударившись ногой о тумбочку. – Будь все неладно!

Наконец он нашел карты и прихрамывая оставил дом, не забыв запереть парадную дверь.

– И что это он возвращался? – с подозрением подумала Авдеева, осторожно высовываясь из своего убежища. – Загляну-ка я в их комнату, – решила она.

Минут десять она рылась в столе, заглянула под матрац и, наконец, принялась за платяной шкаф. Она уже заканчивала просматривать мешок с носками, как вдруг рука ее наткнулась на что-то твердое. Из большого мешка Авдеева вытянула какой-то длинный предмет.

– Ну-ка посмотрим, что это такое? – прошептала она, с нетерпением вытаскивая находку на свет божий.

То, что предстало ее глазам, было явно неожиданным для их владелицы. На ладони журналистки лежал шприц. Шприц был обычный, каких выпускают массу, но вот игла сразу привлекла ее внимание. Она была очень длинной и необычайно тонкой.

– Вот те на, – пробормотала Авдеева, обескуражено разглядывая неожиданную находку.

Легкий скрип двери вселил в нее ужас, она едва подавила крик, затем медленно повернулась. На пороге комнаты улыбаясь стоял лейтенант Скворцов.

– Боже как вы меня напугали, «Холмс», – вздохнула она с облегчением, но тут же добавила с подозрением смешанным с негодованием. – Вы что же все время следили за мной?

– Конечно, – подтвердил Скворцов и важно добавил, – «Холмс» обязан быть в курсе всего. Это вопрос престижа, – и пресекая любые возражения моментально спросил:

– Что это вы держите на ладони?

Авдеева протянула ему шприц. Лейтенант с интересом рассмотрел его, пару раз подкинул на ладони, попробовал кончиком пальца иглу.

– Острая, – констатировал он.

Авдеева молча ждала решения Скворцова.

– Положите шприц туда, откуда взяли, – распорядился Скворцов.

– Да, думаю, так будет лучше всего, – раздался за спиной мужской голос.

Скворцов резко обернулся. В дверях стоял Сорокин. На лице его играла обычная улыбка.

– Что вы здесь делаете? – неприветливо спросил его Скворцов.

– Наблюдаю за вами, «Холмс», – насмешливо ответил Сорокин и галантно поклонился Авдеевой. – А вот и вы мой милый «Ватсон», я был уверен, что застану вас здесь, – промурлыкал он.

«Черт бы побрал этого Ромео!» – с досадой подумал Скворцов.

– Вы знаете, чей это шприц? – поинтересовался он.

– Понятия не имею, – ответил тот, повертев шприц в руках.

– Кира Борисовна, положите его на место, – скомандовал Скворцов.

Авдеева аккуратно положила шприц в мешок с носками и повернулась к Сорокину.

– Как вы посмели следить за мной? – пылая праведным гневом, вопросила она.

– Вы сами виноваты, – развел руками Сорокин, – ведь мы договорились работать вместе, а вы, – укоризненно погрозил он девушке пальцем, – решили проверить все в одиночку и присвоить все лавры себе.

– Ничего себе лавры, – буркнул Скворцов, – проникновение в чужой дом. Да тут пахнет уголовным кодексом.

– Только не говорите об этом следователю, – умоляюще попросила Авдеева.

Скворцов сделал строгое лицо, но потом мышцы его расслабились.

– Я думаю Еремею Галактионовичу незачем об этом знать, – подмигнул он журналистке. – Вы с нами, Александр Иванович?

– Конечно, – кивнул тот. – Неужели я пойду к следователю?

Его даже передернуло от такого нелепого предположения.

– Однако, вы молодец, – выразил он свое