Чего вы хотите? (сборник) - Роман Сенчин

– Да… Это очень тяжелая и сложная тема, давай потом как-нибудь поговорим… А лучше почитай.

– Ладно, – Даша заставила себя не думать сейчас еще и об этом, о тех, кто был с немцами, – можно русских глянуть? Численность, прирост.

Нашли русских, правда, такой точности, как у чеченцев, здесь не было.

В мире проживает от 127 до 150 миллионов русских. По переписи населения 2010 года русских в России было немногим больше 111 миллионов – 77,8 процента населения. А в 2002 году процент их составлял 79,8. На два процента меньше за восемь лет…

Два процента. Вроде всего два каких-то процента, но это – минус два процента. Не прирост, а убыль.

– Ну что, удручающие цифры? – видимо, заметив ее реакцию, спросил папа.

– Угу… И вот если так будет, то лет через сто русских совсем мало останется, да?

– Сто не сто, но все к тому идет. Медленно, но, кажется, верно… – Папа поднялся, потянулся. – Что, может, ужинать будем?

Есть Даше не хотелось, и она собралась сказать: «Я не буду пока», но ее будто что-то толкнуло: показалось, что сидение за столом всем вместе, семьей, может как-то спасти или открыть путь к спасению. Дать надежду на то, что через сто, двести лет ее внуки и правнуки будут так же сидеть за столом на кухне, неспешно есть картошку со свининой, разговаривать о каких-нибудь пустяках, подшучивать друг над другом, произносить разное такое: «добавочки», «обжорка-баборка», «кушай-кушай, дочушка», «вкуснятина», «кому добавки?».

– Можно поужинать. А что у нас?

– Рис, сосиски.

– А может, картошки с мясом пожарим? И у нас же горлодер остался?..

Осенью накрутили несколько литров помидоров с чесноком и хреном. Папа с мамой называли это горлодером – лучшим соусом на свете; и Даше он с недавних пор стал нравиться.

– Давай, если поможешь картошку почистить.

– Ага, только фагот почищу быстро…

И когда уже собирала его, услышала папин голос в спальне:

– Сейчас сообщили по «Эхо Москвы» – Удальцова отпускают.

– Да?! Слава богу! – Мама, кажется, готова была заплакать. – И откуда? В интернете нигде никакой информации.

– Отсюда – Нагатинское ОВД. По месту прописки, сказали.

– Слушай, а поехали встретим!

– Мы с Дашей ужин решили готовить…

– Поехали, Ром! Там же никого не будет, а нам три остановки… И для твоей прозы наверняка пригодится…

Папа немного поупирался и сдался. Стали торопливо собираться – квартира наполнилась суетой, захотелось спрятаться в уголке; от того намека на что-то хорошее не осталось и следа.

– Даш, – позвал папа, – я мясо достал. Там, рядом с раковиной… Если хочешь, срезай пластинами… Картошка в корзине рядом с плитой…

– Да ладно, пусть нас дождется, – забеспокоилась мама. – Порежется еще.

Даша уверенно сказала:

– Я сделаю.

– Только не сожги, пожалуйста, ничего. И за Настей присматривай. Не ссорьтесь, мы скоро.

– Пока.

Начистила полкастрюли картошки. Много было подпорченной, с черными пятнами… Порезала на брусочки. С мясом намучилась, но в конце концов превратила кусок в горку кубиков.

Так, теперь надо разогреть сковородку. Масло в горячую лить или сразу?.. Готовила она редко, и не потому, что не возникало желания или времени не было, а как-то мимо, чаще всего, проходил процесс готовки. И родители почти не подключали ее – не доверяли, что ли. Разве что в праздники звали резать салаты… А надо учиться готовить…

Налила в сковородку растилки, но там осталось еще немного воды, и масло стало стрелять… Как назло, прибежала Настя:

– Что делаешь? О, жаришь! Сама?!

– А что здесь такого? – фыркнула Даша, торопливо вываливая на сковородку мясо, которое должно было задавить эти взрывы.

– Дай мне покушать.

– Еще не готово.

– Тогда сделай мне хлеб с маслом и с сахаром.

Помыла руки, достала из холодильника масло.

– Надо подождать, чтоб немного растаяло.

– Я не хочу расталое, я такое хочу.

– А такое не намазывается.

– А папа делает!

Пока возилась с бутербродом, мясо защелкало. Даша бросилась к плите, стала ворошить. С одного края кусочки были почти черными. Растилка куда-то исчезла.

– Блин, Настя, из-за тебя!

Плеснула масла еще, снова перемешала мясо и высыпала в сковородку картофельные бруски. Посомневалась и все же накрыла сковородку крышкой. Вернулась к столу; Настя сама пыталась намазать масло. Ломоть батона порвался, крошки усеивали скатерть.

– Да что ты делаешь?!

– Я хочу есть!

– Когда родители были – не хотела, а сейчас – сразу! Дай сюда. – Забрала нож, с помощью подтаявшего масла соединила обрывки, посыпала сахаром, положила на блюдце. – На, иди в комнату. И так уже мясо сожгла…

То ли из-за того, что жарила под крышкой, то ли из-за частого перемешивания картошка никак не золотилась, зато разваливалась, превращалась почти в пюре. Даша шипела и психовала. Хотелось схватить сковородку и вывалить содержимое в мусорное ведро…

Чтобы чем-то отвлечь себя от мыслей о неудаче, занять хотя бы слух, пока картошка доготавливается (она хоть и распадалась, но в сердцевинке брусков была твердой, неприятно хрустела на зубах), зашла на лоджию, включила радио.

Кто-то, слегка заикаясь, может, от негодования, а может, просто от природы, говорил:

– Нас п-просто достала эта бездарная власть уродов и уп-пырей. Вот и всё. – Как бы смеющийся голос, и он на этом радио у многих такой, какой-то такой тональности. – И в отличие от огромного к-количества людей, которых эта власть тоже достала и которые тоже п-публичные и успешные и тоже прекрасно всё понимают, но п-при этом молчат в тряпочку со страшной силой… н-ну, у нас почему-то силы на молчание н-не хватило…

Везде, повсюду недовольство, стена недовольства, убивающая желание хоть чем-то заниматься, что-то совершать.

Дернула рычажок на панели, голос смолк. Еще раз поворошила лопаткой в сковородке и отставила ее на холодную конфорку. Ладно, уж как получилось.

Правильно, что папа теперь почти не слушает радио, особенно это «Эхо Москвы». Слушаешь, и тебя как бы веревками скручивают – сплошной негатив. Паутина такая… Да и по телевизору тоже. С утра, когда в школу собираешься, обязательно про убийства, про то, как от маньяков защищаться. Да и весь день потом подобное. Криминал. До ночи. И ночью, наверно. Даже юмористы этим смешить пытаются… Как тут чем-то светлым загореться? Каждый человек на улице кажется убийцей, психом, мошенником, идешь словно в каком-то панцире непробиваемом, и наверняка если увидишь сломавшего ногу, рожающую, с сердечным приступом, которые просят о помощи, не остановишься. Ведь это могут просто заманивать.

Не так как-то всё устроено. И ничего удивительного, что мы вымираем. Да. Каждый ожидает от окружающих зла, все друг другу потенциальные враги. И главное, какая-то усталость от людей – изо всех усталость так и прет: оставьте в покое, не лезьте, не тараторьте, дайте побыть одному…

Вот тормошит изнутри желание, почти непреодолимая потребность поговорить с парнем, с Сашей например, с Никитой, побыть рядом, пообщаться. Но с самого начала потребность эта придавлена какой-то усталостью или чем-то таким… Не подобрать даже слова… Что-то такое, что говорит: ничего хорошего не будет, не стоит, зачем… отсиди уроки, отмучайся на репетиции и беги домой, открой «ВКонтакте», там и общайся, а так, вживую, не надо, не стоит, без толку…

Иногда, если есть минут пять и погода не дождливая, на большой перемене или после уроков, Даша сидит на скамейке во дворе школы с Аней и с кем-нибудь из ребят-одноклассников… Именно сидят – почти не разговаривают, и как-то все неловко себя чувствуют. Вроде бы приятно быть рядом с мальчиками, но и тягостно. Не знают, что говорить, ждут слов друг от друга. Каких? Что сказать такого интересного?.. Все домашние, все живут в узких и жестких рамках – школа, кружки или секции, или музыкальная школа, дом, уроки. Выходные в основном на дачах, а у кого нет или далеко, или домик летний – в квартирах… Ни у кого нет много свободного времени, чтобы гулять по Москве, сидеть в кафешках. Так вот побыли рядом возле школы и разбежались…

– Настя, ты есть будешь?

– Не-ет! Я бутербродом наелась.

– Как хочешь… Всё, давай мне компьютер.

Сестра насупилась, готовясь спорить, и вспомнила что-то приятное:

– О! А можно мамин айпад?

– Можно, наверно, если она с собой не взяла.

Настя убежала в спальню, оттуда крикнула:

– Не взяла! Забирай свой ноутбук!

– Ой, спасибо! Какая ты добрая…

Намеревалась найти что-нибудь веселое, может, какую-нибудь комедию посмотреть, но стоило открыть «Яндекс», сразу вспомнилось то, что не давало покоя полдня. Стала изучать в «Википедии» численность разных народов России. Уже не так, как с папой, а подробно, записывая цифры на бумажке.

Так, общее население по переписи две тысячи десятого – 142 905 200 человек. Русских – 111 миллионов, и это составляет почти 81 процент… Странно, когда смотрели с папой, в другой статье, был другой процент, меньший… Ладно… На втором месте – татары, их почти четыре процента. Следом идут украинцы, башкиры, чуваши, чеченцы, армяне. От полутора процентов до одного…