По лезвию ножа, или В погоне за истиной. Книга 2 - Максим Окулов

Супруги Соколовы, попостившись три дня, исповедались и причастились Святых Христовых Таин в ставшей уже родной церкви в подмосковном Одинцове. Отец Николай был в этот раз несколько озабочен. На Исповеди он долго не отпускал жену Александра Ивановича, да и на самого Соколова смотрел так, будто собирался что-то сказать, но никак не мог понять, что же именно.

На следующий день Александр Иванович вел автомобиль по Ленинградскому шоссе на север от Москвы. Было чудесное летнее утро. Солнце уже давно поднялось над горизонтом, но в воздухе еще витала удивительная утренняя свежесть. Рядом дремала любимая жена, верный друг и соратник Вероника Сергеевна. Они не отдыхали вместе уже года два, если не считать кратких выездов из Москвы на несколько дней. В этот раз Соколовых ожидали четыре дня отдыха в одном из самых романтических мест на земле с забавным названием Кукуевка. Давний школьный приятель Александра Ивановича волею судьбы оказался лесником в тихом российском уголке в 300 км от столицы. У Степана был солидный дом в деревне, а на тихой речке он построил маленькую охотничью избушку. Строение стояло на деревянных сваях прямо над водой метрах в 10 от берега. Из дома было два выхода: один — парадный — выходил на деревянные мостки, проложенные от самого берега, другой же — с противоположной стороны — напоминал жилье в Венеции: открыв дверь, хозяин жилища мог созерцать зеркальную гладь воды и деревянные ступеньки, уходящие в реку. Тут же была привязана добротная весельная лодка. Рыбу ловить можно было прямо с мостков, шедших по периметру избушки. Это место, полностью оторванное от цивилизации, пленило Соколовых своей тишиной и каким-то особым ощущением первозданности, здесь даже не работала мобильная связь.

Соколов посмотрел на спидометр. Стрелка колебалась в районе цифры 120. Он сбавил скорость и подумал: «Что со мной сегодня, плетусь как извозчик…»

— Что-то мне сегодня неспокойно, — сказал Соколов вслух и инстинктивно погладил ладонью грудь в районе солнечного сплетения, где «поселился» холодный шарик, особенно беспокоивший его сегодня с утра. Александр Иванович не спал часов с четырех. Промаявшись без сна больше часа, он встал, выпил крепкого кофе и после утренних молитв прочитал акафист святителю Николаю. Это принесло облегчение — холодок под ложечкой испарился, но шарик ожил вновь, стоило Соколову сесть за руль.

— Сашенька, ты просто очень устал, — жена погладила его по макушке. — Сейчас отдохнем, и все пройдет. Вот увидишь!

Александр Иванович взял ладонь жены и поцеловал. Он так любил ее нежные теплые руки, пахнущие домом.

Степан встречал их, сидя на скамейке перед мостками и дымя любимым «Беломором».

— Доехали, слава Богу! — кости Соколова захрустели в крепких объятиях лесного жителя.

— Осторожней! Ну настоящий медведь!

— Здравствуй, Вика! Ты все хорошеешь!

— Спасибо за комплимент, Степа. Ты сам все молодеешь. Не иначе свежий воздух?

— Да уж, не то что у вас в Москве. Ну, давайте в дом. Я вам все покажу, да отбуду восвояси, чтобы не мешать молодым супругам, — Степан весело подмигнул. — Кстати, вы надолго?

— Нет, Степан, на четыре дня всего. Я отгулы взял, плюс выходные, в воскресенье обратно.

— Ясно. А то приехали бы на пару недель, мы бы с тобой на охоту сходили.

— Да не люблю я это дело, ты же знаешь. Вот рыбалочка — другой разговор!

— Тоже неплохо. Вчера окунь хорошо клевал. Так что удачной рыбалки.

Степан проводил гостей и собрался уходить.

— Степа, на минуточку, — Соколов проводил друга до скамейки на берегу. — У меня к тебе небольшое дело.

— Слушаю, Саша, — Степан опустился рядом на скамейку.

— Тут такое дело… Не думаю, что это серьезно, но мой начальник может устроить какую-нибудь пакость. Я на него собрал кое-какой компромат… Оригиналы спрятаны в надежном месте, а здесь, — Соколов достал заламинированную в пластик пачку листов формата А4, - заверенные копии. На первой странице указаны координаты человека, которому это надо передать в случае, если со мной что-то случится.

— Даже так?! И ты без охраны ездишь?

— Степа, ну какая охрана?! От профессионалов не убережешься, а от шпаны я и сам отобьюсь. И вообще. Я, скорее всего, преувеличиваю опасность. Это, как говорится, на всякий случай.

— Саша, а чего ты сразу этому журналисту это не отдашь? Разве так не надежнее будет?

— Он слишком любопытный и нетерпеливый. Боюсь, может нос засунуть раньше времени. Ты, Степа, не переживай, я подстраховался основательно. Эта копия не единственная.

— Понятно. Все сделаю, Иваныч. Но лучше уж эта папочка так у меня бы и осталась.

— Так и будет, не переживай!

Степан уехал, а Соколовы перенесли в дом свои вещи и целлофановые пакеты с продуктами и, раздевшись, устроились на двух раскладушках у воды, поставив рядом с собой табуретку, на которой стояли бутылка сухого вина, пара бокалов и ваза с фруктами.

— Ника, знаешь, какое самое главное событие в моей жизни?

— Очень интересно, и какое же? Я заинтригована! — Вероника Сергеевна легла на бок, повернувшись лицом к мужу.

— Нет, нет, ложись на живот. Мне так нравится гладить тебе спину, — рука Соколова мягко легла ей на плечо. — Самое важное событие в моей жизни — это знакомство с тобой. Все остальное счастье, которое у меня было, лишь производное от главного. Без тебя я не представляю своей жизни.

— Сашенька, милый, я тебя так люблю! Ты самый лучший мужик на свете, а я — самая счастливая баба в мире! — супруги весело рассмеялись. — Нет, правда! Ни разу в жизни я не разочаровалась в том, что вышла за тебя за муж. Мне даже с большинством подруг не интересно общаться, потому что у них любимая тема для разговоров — поиздеваться над своими мужьями, — рука Вероники Сергеевны легла мужу на голову. Она нежно перебирала его волосы.

— Ника, тебе не холодно? Может, пойдем в дом? — Соколов озорно улыбался.

— А и правда, зябко!

Он легко подхватил супругу на руки и понес в избушку. Красный столбик на уличном термометре замер на цифре +27 °C…

Солнце уже давно село. Над идеально ровной водной гладью опустился легкий туман. Тишину нарушал лишь стрекот кузнечиков. В небе светила полная луна, и Соколовы этим вечером не зажигали свет. Они перекусили, лежа в постели, и наслаждались этим чудным летним вечером, тишиной и друг другом. Александр Иванович прикрыл простыней спящую жену, а сам отправился закрыть ставни на окнах и проверить, заперты ли двери.

Только он лег в постель, как жена во сне прижалась к нему. Он нежно гладил ее по волосам, глядя в потолок. Неожиданно в груди опять проснулся «ледяной шарик». Уснуть было невозможно, так и лежал Соколов с открытыми глазами, обнимая мирно посапывающую супругу. Он вспоминал день их знакомства.

Соколов медленно брел по Страстному бульвару в сторону Тверской площади. Ласково светило мягкое весеннее солнце. В центре города совсем не осталось снега, и только влажная земля, еще не успевшая покрыться зеленым ковром свежей травы, напоминала о том, что природа только просыпается от зимней спячки. Это удивительное время года, когда не только солнце светит по-особому, необычны запахи и даже звуки — к ним будто примешан легкий хрустальный перезвон.

На эту девушку невозможно было не обратить внимание. Солнечные лучи, отражаясь в ее пышных светлых волосах, создавали впечатление светящегося нимба. Соколов не смог оторвать от незнакомки глаз, так и пошел следом, словно на поводке.

— Молодой человек, вы долго будете меня преследовать? — Девушка совсем не сердилась, она с трудом сдерживала смех. Ее большие зеленые глаза, обрамленные густыми ресницами, смотрели с интересом. Александр Иванович смутился, сильно покраснев. Словно загипнотизированный он смотрел на удивительные ямочки на щеках незнакомки.

— Ну вот, по слежке теперь будет незачет, — Соколов наконец немного пришел в себя. — Зато, может, сдам экзамен по курсу охраны важных персон?

— Важных персон? Охраны? — Девушка была заинтригована.

— Конечно, такая, как вы, одна на весь белый свет.

Теперь пришла очередь краснеть девушке. Она опустила голову вниз, ветер ласково перебирал ее пушистые светлые волосы.

— Простите, я вас смутил, но я сказал чистую правду, — Александр Иванович окончательно осмелел и ринулся в бой. — Меня зовут Александр, я могу вас проводить?

— Вероника, — девушка, улыбаясь, подняла взгляд на Соколова. — И долго вы намерены меня охранять?

— Всю жизнь…

Вдруг в ночной тишине явственно послышался скрип плохо смазанных уключин и тихие всплески воды. Вскоре раздался стук дерева о дерево и скрип мостков, идущих вдоль дома. Соколов беззвучно встал с кровати и, подойдя к входной двери, превратился в слух.