Сколь это по-немецки - Уолтер Абиш

57

Мне слышно, как она говорит им что-то. Мне слышен ее обычный размеренный, чуть раздраженный голос, голос, который, что бы она ни говорила, иссушает любые эмоции, голос, который вызывает у трех мужчин поблекшее воспоминание о старшем библиотекаре в захолустном городишке у них на родине. Но что бы она ни говорила, говорила она это отчетливо, сжато, расстегивая свою блузку.

ПЕРЕСЕКАЯ ВЕЛИКУЮ ПУСТОТУ

На карте Восточного побережья, на которой было напечатано ОТКРОЙ АМЕРИКУ НА МАШИНЕ, Захария пометил достопримечательности, Государственные парки, Государственные памятники, мемориалы и исторические места, которые он посетил вместе с матерью и дядюшкой Умберто. Обвел он также и Атлантик-Сити, мыс Мэй, Ньюарк, Пикскилл, Уэст-Пойнт, Оссининг, Патчог и Ориент-Пойнт.

Он разглядывает сзади лысину своего дядюшки. Они на Таконик Парквей. Разве здесь не красиво? говорит его мать, глядя прямо перед собой. Захария не знает, к кому она обращается, к нему или к дядюшке.

На карте Соединенных Штатов Захария обвел кружками пустыню Мохаве в Южной Калифорнии, пустыню Хила в Южной Аризоне, пустыню Блэк-Рок в Северо-Западной Неваде и Долину смерти в Восточной Калифорнии и Южной Неваде, зная, что все эти пустыни наверняка имеют что-то общее с Великой Северо-Африканской пустыней, в которой, выполняя задание за линией фронта, пропал без вести в 1941 году его отец.

Захария разглядывает чистый лист бумаги. Столь же пустой, думает он, как и Великая Северо-Африканская пустыня на карте. Где-то внутри этой пустоты находился его отец, терпеливо дожидаясь, пока его не найдут.

Каждый понедельник, среду и пятницу ровно в шесть приходит дядюшка Умберто. Один длинный звонок, и мама бросается к входным дверям. Она не хочет зря задерживать дядюшку даже на долю секунды. Стук ее высоких каблуков по натертому паркету складывается у него в мозгу в череду выстрелов, разрывающих барабанные перепонки, разрывающих белый лист бумаги у него в руке, разрывающих пустоту, обширную пустоту всех пустынь на свете. Когда дядюшка Умберто, как всегда не постучав, открывает дверь в комнату Захарии, тот, стоя на четвереньках, играет со своими игрушечными автомобилями. Их ему подарил дядюшка. Каждый — точная копия какой — нибудь американской машины. Разве может дядюшка, молчаливо наблюдая за Захарией, не заметить, что к одной из машин, к черной легковой машине прикреплена маленькая шутиха. Вечером, после ужина, пока мать моет посуду, дядюшка пускается в рассуждения: не вышел ли уже Захария из того возраста, когда играют с игрушечными машинками… и почему он прицепил к одной из них шутиху. Я бы хотел знать, что это означает!

Захария, почему во всех своих сочинениях ты обязательно разглагольствуешь о пустынях, спросил когда-то учитель словесности. Во-первых, пустыни вовсе не так пусты и нетронуты, как ты, похоже, думаешь. Во-вторых, как метафора они оставляют желать много лучшего.

Захария и его мать пользуются одной ванной комнатой. В шкафчике мать выставила в ряд баночку с лосьоном для кожи, баночку с очищающим ее средством, увлажнитель кожи, бутылочку шампуня, шариковый дезодорант, румяна, губную помаду, тени для глаз, тушь для ресниц, лосьон для волос, душистый тальк, одеколон, духи, лак для ногтей. Приметы женского совершенства. Большая регулируемая безопасная бритва на второй полке его матери не принадлежит. Как и светло-зеленая зубная щетка. В этом Захария убежден. По утрам во вторник, четверг и субботу щетина на ней бывает влажной. Не мокрой, как обнаружил Захария, а влажной. Не мокрой, а сырой. Впервые Захария увидел тело своего дядюшки на мысе Мэй. Он смотрел, как дядюшка ныряет в воду. Дядюшкина грудь, его лопатки, шея над ними, бедра и икры заросли волосами. Неужели дядюшкино тело не вызывает у его матери отвращения? Дядюшка засмеялся, когда понял, что Захария боится воды. Мать Захарии была хорошей пловчихой, но делала вид, будто боится, передразнивая, как казалось Захарии, его собственный страх. Придется мне тебя научить, сказал ей дядюшка, стоя по пояс в воде. Крохотные капельки сверкали в зарослях волос на его белом, дородном теле. Захария побрел прочь. Пляж на мысе Мэй был полон похожих на дядюшку мужчин. Ночью Захарии не давала заснуть женщина в соседней комнате, она монотонно повторяла пронзительным голосом, Пожалуйста, не бей меня, пожалуйста, не бей меня. Но несмотря на эти слова, испуга в ее голосе не было. Захарии пришло в голову, что она, чего доброго, повторяет одно и то же, потому что это нравится мужчине.

Куда мы сегодня, спросил Захария у матери, когда дядюшка подъехал к их дому на своем новеньком с иголочки «кадиллаке». Он еще никогда не видел ее такой возбужденной. Твой дядюшка везет нас в ресторан «Пустынная таверна» в Хобокене.

По мне, лучше бы он сводил нас в ресторан с другим названием, раздраженно пробурчал Захария.

Ну, Захар, сказала его мать, неужели нельзя хоть раз оставить прошлое в покое.

Захария добирается на пароме до Стейтен-Айленда, оттуда на автобусе до стадиона, где команда из Бенсонхерста играет в европейский футбол с командой из Италии. Он внимательно наблюдает, как итальянцы выигрывают со счетом 4:1. Сидящая рядом с ним женщина средних лет размахивает итальянским флагом. Повернувшись к ней, он говорит: Мой отец играл в футбол. Но с 41-го он значится в списке пропавших без вести в Северной Африке. Бедный мальчик, говорит женщина. Бедный мальчик. Я отлично знаю, что ты должен ощущать. Ужасный позор.

Облокотившись на металлические перила пешеходного мостика над автострадой, Захария навел отцовский, времен Второй мировой войны, бинокль на черный «кадиллак». По словам матери, этот бинокль подарил его отцу сам Дуче. Он на мгновение поймал в фокус тяжелую челюсть развалившегося за рулем дядюшки и нажал красную кнопку на контрольном пульте своей дистанционно управляемой игрушечной автомашины. С выключенным слуховым аппаратом ему не услышать взрыва, разносящего на части машину дядюшки. В худшем случае это может напоминать разбивающиеся о берег на мысе Мэй волны.

Мне не нравится, как мальчишка все время на меня смотрит, сказал дядюшка.

Все потому, что ему трудно тебя слышать, ответила мать. Он пытается прочесть, что ты говоришь, по губам.

Чушь собачья. Не читает он у меня по губам, сказал дядюшка. Мне это не нравится. Скажи ему, чтобы прекратил.

Твоему дядюшке не нравится, как ты его разглядываешь.

Я его не разглядываю.

Я видела.

Лучше бы он стучался, перед тем как зайти ко мне в комнату, сказал Захария. Пожалуйста, попроси его впредь стучать.

На день рождения Захарии его дядюшка сказал: Пожалуй, пора парнишке заняться чем-нибудь полезным.

Что ты имеешь в виду, спросила мать, но дядюшка не стал развивать свою мысль. Каждый год в январе дядюшка покупал новый «кадиллак». Он приезжал к ним прямо из магазина. Весь сияя, он ожидал их реакции. Это самая красивая машина из всех, что у тебя были, говорила мать Захарии. Она всегда садилась в машине рядом с дядюшкой, а Захария располагался сзади.

Куда мы поедем на этот раз, спросил их дядюшка.

Может, в Атлантик-Сити, мы целую вечность там не были, сказала его мать. Или на мыс Мэй. Мы там так повеселились.

Ты бы не хотел обзавестись когда-нибудь такой же машиной, спросил дядюшка. Не особенно, ответил он. Дядюшка только кивнул. Со следующей недели Захария начал работать в гараже.

На уход за черным «кадиллаком» он потратил всю вторую половину дня. Методично проверил масло, жидкость в коробке передач, кондиционер, тормоза, дворники, радио, давление в шинах, зажигалку, автоматические окна. Ты слишком долго возишься с этой машиной, сказал управляющий. В чем дело? Ты что, заснул?

Дядюшка пристально изучал карту Северной Африки, висевшую на стене у Захарии над постелью. Не пора ли заменить ее чем-нибудь другим?

А что ты делаешь, дядюшка?

Что ты имеешь в виду?

Каким делом ты занимаешься?

Я занимаюсь управлением, сердито сказал дядюшка. Управляю огромным количеством дел. Их больше, чем ты можешь представить. А теперь выброси эту карту. Захария не слышал, как хлопнула дверь. Он выключил свой слуховой аппарат.

Скажи мне честно, ты его боишься, спрашивает Захария свою мать.

Боюсь твоего дядюшку. Она смеется. Он был лучшим другом твоего отца. Он-то и привез его запасной бинокль, медали и защитные очки, которые тот носил в пустыне. Именно он провожал твоего отца и его ординарца, Виченте, на секретное задание, с которого они так и не вернулись.

Почему мы никогда не видимся с его семьей?

Дядюшкиной?

Да…

Я не в ладах с его женой, неохотно отвечает она. Его жена всегда завидовала тому, что твой отец капитан, а дядюшка лишь сержант.

Захария набрал номер своего дядюшки. После двух гудков ответила женщина. В ответ на его молчание она сказала: Если это ты, чтоб ты, сука, сдохла.