Memento mori. История человеческих достижений в борьбе с неизбежным - Эндрю Дойг

Сельская жизнь 200 лет назад была тяжелой и часто невероятно бедной, но все же она была намного здоровее, чем жизнь в городе. Хлеб был основным продуктом питания, а мясо было редкостью. Типичным ужином могли быть клецки из муки и воды — и ничего больше. Напротив, богатые питались в основном мясом, особенно говядиной или бараниной. На молочные продукты и зеленые овощи смотрели свысока, а корнеплоды считались крестьянской едой[149]. Поэтому большинство населения катастрофически недоедало. В 1843 году социальный реформатор Эдвин Чедвик сообщил сведения о среднем возрасте смерти в Ливерпуле, Манчестере и сельском графстве Ратленд (таблица 11, с. 133)[150]. Хотя хорошо быть богатым (и это до сих пор так), для здоровья лучше было жить в деревне, чем в промышленном городе. Даже сельскохозяйственные рабочие в Ратленде жили дольше, чем дворяне в Ливерпуле.

Эти данные не означают, конечно, что все рабочие люди доживали только до пятнадцати лет. Скорее шокирующе низкая ожидаемая продолжительность жизни (сопоставимая с охваченным чумой и голодом XIV веком) была вызвана детской смертностью, причем более 20 % детей умирали, не достигнув годовалого возраста.

Люди в первых промышленных городах, конечно, умирали молодыми, но от чего именно? В подавляющем большинстве случаев это были инфекционные заболевания. Основными причинами смерти были туберкулез, скарлатина, пневмония, холера, брюшной тиф, оспа, корь, коклюш, сыпной тиф и родильная горячка. В таблице 12 (см. с. 134) показано число умерших от этих болезней с 1840 года (первый год, когда были зарегистрированы точные данные) по 1910 год. Холера исключена из таблицы, так как она появлялась только во время четырех тяжелых эпидемий и в основном отсутствовала в остальное время. Брюшной тиф и сыпной тиф, имеющие сходные симптомы, не различались до 1869 года.

Таблица 11. Ожидаемая продолжительность жизни в Англии, 1843 г.

Таблица 12. Смертность от инфекционных заболеваний[151] и ожидаемая продолжительность жизни в Англии и Уэльсе, 1840–1910 гг.[152]

Из таблицы 12 следует, что оспа и сыпной тиф были почти ликвидированы к началу ХХ века, а скарлатина и брюшной тиф последовали за ними. Ситуация была даже лучше, чем можно предположить по необработанным цифрам, поскольку за этот период население быстро росло, поэтому смертность на душу населения падала еще быстрее. Это находит отражение в существенном увеличении ожидаемой продолжительности жизни на одиннадцать лет для мужчин и на тринадцать для женщин.

Как англичане смогли преуспеть в борьбе с инфекционными заболеваниями? С такими болезнями, как оспа, сыпной тиф, брюшной тиф и родильная горячка, успешно боролись в XIX веке, хотя и с использованием иных стратегий, нежели сегодня.

Сыпной тиф вызывается бактериями Rickettsia и их родственниками. Он передается от человека к человеку платяными вшами, паразитирующими на человеке. Вши откладывают яйца в одежде, обычно в швах, затем из них вылупляются новые вши, питающиеся кровью. Без человеческой крови они умирают. Если вошь питается кровью человека, который остается переносчиком риккетсий, она заражается. Бактерии живут в кишечнике вшей и выделяются с ее фекалиями. Болезнь может передаваться незараженному человеку, когда вши переходят к новому хозяину, который расчесывает зудящий укус вши и втирает фекалии в ранку. Симптомы появляются через одну-две недели после заражения и включают головные боли, лихорадку, кашель, сыпь, сильную мышечную боль, озноб, низкое кровяное давление, ступор, чувствительность к свету, бред и смерть в 10–40 % случаев без лечения.

Тиф появляется одновременно с резким ухудшением жизненных условий, когда заражение вшами представляется обычным явлением, например в тюрьмах и на войне. Путь сыпному тифу прокладывают недоедание, скученность и отсутствие гигиены. Во время катастрофического отступления Наполеона из Москвы в 1812 году, уничтожившего самую большую армию, когда-либо собранную в Европе на тот момент, тиф убил больше наполеоновских солдат, чем русские. Они были особенно уязвимы для болезней, так как были голодны, истощены и страдали от холода на долгом обратном пути.

Антибиотики и вакцина против тифа не были доступны в XIX веке. Но все-таки с сыпным тифом можно было бороться, устранив нищенские условия, в которых жили люди, поневоле делящиеся друг с другом вшами, живущими в их грязной одежде. В 1847 году, например, почти 60 000 человек в Ливерпуле заразились тифом, когда в город хлынули тысячи ирландцев. Заболевших размещали в больших сараях, складах и на госпитальных судах. Некоторые заразились на переполненных кораблях, перевозивших иммигрантов через Ирландское море, в то время как другие подхватили болезнь в своих новых жилищах, переполненных и грязных[153]. Если их единственным пристанищем был клочок пола в грязном подвале, у них было мало шансов постирать одежду.

Первая прачечная для бедняков Ливерпуля была открыта в 1832 году ирландской иммигранткой Китти Уилкинсон. У нее был единственный котел в ее районе, поэтому она приглашала тех, у кого была одежда или простыни, подозреваемые в заражении, пользоваться им, взимая за это пенни в неделю. Кипячение и использование хлорной извести убивали бактерии и очищали одежду и постельное белье. Ее взгляды на важность чистоты в борьбе с болезнями были поддержаны общественностью, которая собрала пожертвования на строительство общественной бани и прачечной в Ливерпуле. Огромный спрос привел к тому, что вскоре после этого открылось больше прачечных и бань. Бедные женщины города теперь имели возможность каждую неделю стирать одежду. Китти с тех пор прозвали «Святой трущоб»[154]. К концу XIX века болезни грязной одежды, такие как тиф, были почти искоренены.

Связь между вшами и сыпным тифом впервые установил французский бактериолог Шарль Николь[155]. Он понял, что больные перестают быть заразными, если они приняли горячую ванну и сменили одежду, поэтому рассудил, что именно их одежда, вернее, паразиты, живущие в ней, распространяют болезнь. В 1909 году он заразил шимпанзе сыпным тифом и смог передать болезнь здоровому шимпанзе, используя только вшей. Хотя Николю не удалось создать вакцину, его открытие привело к созданию дезинсекционных станций на Западном фронте во время Первой мировой войны для уничтожения вшей в солдатской форме с помощью инсектицидов. Жизнь на Восточном фронте была в этом отношении хуже, солдаты пытались сжигать яйца вшей в швах грязной формы, которую им приходилось носить месяцами не снимая. За последние два года войны, а также во время революции и Гражданской войны в России было зарегистрировано около 2,5 миллиона смертей от тифа.

После Первой мировой войны польский бактериолог Рудольф Вайгль разработал вакцину путем извлечения и измельчения в пасту кишок зараженных вшей — опасная