Истоки инквизиции в Испании XV века - Бенцион Нетаньяху
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пытаясь объяснить этот примечательный феномен, мы, конечно, должны рассмотреть его во всей полноте — то есть мы обязаны включить в наш обзор восьмой и девятый века, когда в христианской Испании жили лишь немногие евреи, но именно тогда начался этот озадачивающий нас процесс. На самом деле, начало этой эволюции ставит вопрос, который неизбежно лежит в самом сердце дискуссии: что же побудило евреев вернуться в христианскую Испанию — землю, раздробленную на части войной, после битвы двух яростных и непримиримых противников, страну традиционных фанатичных антисемитов, которая связана в его памяти с горьким опытом совсем недавнего прошлого? К этому вопросу примыкает ещё один, по существу, неотделимый от первого, и не менее озадачивающий: что побудило христианских властителей Севера столь радикально поменять свою позицию по отношению к евреям и, вместо того чтобы изгнать их со своих земель, принимать их во всё возрастающем количестве? И этот вопрос приводит в ещё большее недоумение, если мы вспомним, что эти властители предложили свою помощь евреям и даровали им привилегии и особые права в то время, как все средневековые христианские нормы были прямо противоположны такому отношению, когда неослабное давление со стороны Рима требовало отмены всех еврейских привилегий и откровенного ухудшения их положения. Это было время Четвёртого Латеранского собора, время папы Иннокентия III и последующих пап, когда церковная власть находилась на своём пике, и антиеврейское законодательство Церкви достигло всей своей мощи. Более того, это было время крестовых походов, когда вся Европа, из конца в конец, была охвачена антисемитской агитацией, когда её города были сценой частых массовых убийств евреев и когда евреи были изгнаны из Англии и Франции. Это несоответствие в отношении к евреям — с одной стороны, в Европе, а с другой — в христианской Испании — представляет собой ключевую проблему еврейской истории в Испании в этот определённый период. С какой стороны ни подойти, проблема не проста, и она оказывается ещё более трудной, когда мы принимаем во внимание следующие важные факты.
Дружественная политика христианской Испании по отношению к евреям проявилась в то самое время, когда эта страна была втянута в грандиозную борьбу Реконкисты, борьбу, ведущуюся во имя религии. По существу, христианская Испания находилась в постоянном крестовом походе — то есть в условиях, при которых любая христианская страна должна была бы усиливать преследование евреев, как это случилось в Германии, Франции и Англии. Почему же этого не случилось в Испании? Почему, в противоположность этому, мы находим, что в разгар Реконкисты евреи продвигаются в обществе с одной позиции на другую? И почему мы видим, что оппозиция евреям окрепла, а преследования разгорелись после того, как главное наступление Реконкисты было уже позади, или, точнее, после того, как это наступление достигло своих главных целей?
Невозможно, пытаясь объяснить этот весьма примечательный феномен, игнорировать взаимоотношения, установившиеся между евреями Испании и мусульманами, завоевателями полуострова, в первые триста лет после их вторжения. Мы уже отметили, что к моменту мусульманского завоевания ни один еврей не мог жить в христианской Испании, и можно приписать этот факт традиционной враждебности, которой было пропитано отношение испанских христиан к евреям. Эта враждебность достигла своей высшей точки накануне вторжения и после этого была раздута ещё больше новой серией россказней о заговорах, якобы организованных евреями против Испании и испанских христиан. Суть их состояла в том, что евреи якобы подстрекали мавров и арабов вторгнуться на Пиренеи, таким образом, оказались ответственными за разгром христианской Испании. Это утверждение возникло, конечно, из яростных обвинений, с которыми готский король Эгика набросился на евреев во время Семнадцатого Толедского собора (694 г.) — высосанных из пальца обвинений, грубая лживость которых ясна из самого их содержания. Можно легко понять, насколько испанские христиане того времени верили этим обвинениям, если даже в наше время видные учёные не считают их немыслимыми и, соответственно, не отвергают их как таковые[166]. Ненависть в сочетании со стыдом за поражение породили другой, менее фантастический миф о том, что евреи открыли маврам ворота многих осаждённых городов и даже продали маврам столицу — Толедо — за цену сотен христианских жизней[167]. В смятении и анархии, царившими в стране, зачастую было трудно отделить правду от вымыслов, и это было в особенности трудно для тех, кто предпочитал принимать вымыслы за факты. Именно так и относились христиане к распространившимся слухам о евреях. Таким образом, истории, рисующие евреев предателями, производили впечатление на христиан и отпечатались в их коллективной памяти. Но здесь также ясно и то, что в этом моменте правда способствовала вымыслам.
Испанские евреи из-за нестерпимых тягот встретили мусульман как своих спасителей, и радостная встреча, оказанная евреями триумфальным мавританским силам, была, вне сомнения, хорошо замечена испанцами. Более того, евреи выполняли различные задачи в поддержку мусульманской военной кампании. Нет сомнения в том, что евреи помогали маврам в охране и управлении многими захваченными городами[168]. Немногочисленные вторгшиеся силы потеряли, конечно, часть своих людей в сражениях и нуждались в гарнизонах для захваченных городов. Если бы им пришлось всё делать своими силами, то они не смогли бы так быстро пройти через обширный полуостров. Таким образом, помощь евреев в этот момент, несомненно, внесла вклад в мусульманское завоевание Испании. Мы можем также допустить, что, помимо этой помощи, евреи оказали захватчикам содействие всевозможными поставками, которые ускорили их продвижение. Ясно, что такая демонстрация широкого сотрудничества с врагами испанского народа и христианства усилила вражду к евреям, — это бесспорно.
Таким образом, неудивительно, что на этом этапе истории евреи видели себя союзниками мусульман, такими их видели и все остальные[169]. Будучи меньшинством, само существование
