Злодей не моего романа - Евгения Чепенко

Я бессильно опустилась на пол.

— Давай. В обед.

— У тебя все нормально?

— Все отлично.

Отключилась, уткнулась подбородком в правый кулак. Постучала ногтями по колену. Оглядела ободранный маникюр. Вздохнула. Рик присел передо мной.

— Меня уволили, — зачем-то сказала я. — Паспорта нет. Карточек нет.

Он встал.

— Ты куда? — удивилась я. Он не ответил, вышел на лоджию, открыл створку и выпрыгнул. Я выглянула, но внизу его уже не было.

Рик вернулся в десять утра, а точнее в девять часов пятьдесят восемь минут (секунды мой телефон не показывал) он позвонил в дверь. До этого момента я успела: найти запасную связку ключей в инструментах, помыться два раза, перекрасить ногти, вытащить старую косметику, воспользоваться ей, подобрать одежду, закрывающую синяки, и оставшиеся восемь часов проходить из угла в угол в зале. Бес, как ни в чем не бывало, зашел внутрь. Я влепилась в него прямо на пороге и повисла, уткнувшись носом в новую белую майку, виднеющуюся в расстегнутом замке черной кожаной куртки. Дальше — лучше. Обнял, закрыл за собой дверь, достал из заднего кармана новенький паспорт и протянул мне.

— А-а… — сказала я.

— Не волнуйся, настоящий.

— А- а… — не восстанавливалась речь.

— Помолчи.

— Как скажешь.

С сомнением покосилась на его одежду, в голову залезли паршивые мысли. Серо-желтые глаза блеснули холодом, он отрицательно покачал головой. Я поняла, что ошиблась и засунула свои глупые догадки куда подальше.

— Ты готова?

— К чему? — соображалка, проведя бессонную ночь, совсем отказала.

— Ехать. К родителям.

Я энергично закивала.

— Как скажешь.

Залезла в легкую джинсовую куртку, намотала на горло шарф и вышла за дверь.

В метро и автобусе мы выяснили, что платит Рик, когда я по личному идиотизму (иначе не скажешь), забыв об особенностях панковского характера, попыталась пройти к кассе. Чем ближе мы приближались к дому, тем дурнее возникали в душе предчувствия. И дело было не только в Рике. Моя семья… моя семья — своеобразна.

Калитка распахнулась еще до того, как мы подошли. В проеме стояла низенькая суровая женщина и хмурила брови.

— Привет, мамочка, — улыбнулась я.

Мы прошли во двор.

— Мамочка, это Рик.

Женщина строго оглядела гостя с ног до головы.

— В каких отношениях Вы с моей дочерью?

Я удержала стон. Ну, вот… Хана всем отношениям! Ну почему бы ей вежливо не поинтересоваться, скажем, происхождением столь странного имени?

— В близких, — невозмутимо изрек Бес. Она прищурилась.

— Доброе утро, Рик. Татьяна Игоревна, можно просто "мама".

Он кивнул.

Я облегченно выдохнула и тут же заново напряглась. С лестницы, гремя цепями и, вообще, всяческим железом, сверкая выбритыми висками, на всех парах летело создание крайне не нежное.

— Ленуха! Ну, ты дала! — Катерина резко затормозила рядом с новым лицом. Оглядела его с ног до головы.

— Крутые бутсы. Ты кто?

— Катенька, это Рик. Рик, это моя младшая сестренка…

— Катюха! — протянуло создание ладонь с коротко стриженными темно-синими ногтями.

Мой панк молча кивнул, проигнорировав столь фамильярный жест.

— Пойдемте в дом.

Я осторожно взяла Рика за руку и потянула вслед за мамой. В гостиной на диване сидел папа и внимательно изучал очередной талмуд по истории.

— Здравствуй, папочка.

— Здравствуй, солнышко, — папа взглянул из-под очков на моего спутника. — Здравствуйте, молодой человек.

Рик кивнул.

— Папочка, это Эрик.

— Вы из России?

— Да, — опередила ответ Беса я.

— Очень приятно.

— А теперь все за стол! — бесцеремонно скомандовала моя мама. — Эрик, Вам к мясу салатик положить?

15

— Я не ем, — отчеканил он. У меня свело челюсть в жутком предчувствии.

— Почему? — удивилась мама, до сего момента не ведавшая отказов.

— Мне не нужно есть, — последовало равнодушное объяснение.

— Мамочка, — начала я. — Ма-ам…

— Так не бывает. Каждому человеку нужно кушать, — возмутилась женщина, не подозревая о том, какая ей честь уже оказана, ибо мой панк никогда не считает необходимым что-либо объяснять.

— Я — не человек.

В комнате повисла тишина, даже Катеринка оторвалась от перебирания многочисленных серег в правом ухе. Папа отложил книгу в сторону.

— А кто же Вы?

Я прикусила нижнюю губу.

— Вампир, — пожал плечами Рик.

— Молодой человек, — начала мама, скептически поглядывая в мою сторону. — Вы уж меня, старую, простите, но…

Она не договорила. Рик молча подошел к Катеринке, достал из ее заднего кармана складной нож, разложил, скинул куртку с левой руки и полосонул по ней от запястья до локтя. По коже потекли струйки алой крови, он поднес руку ко рту и провел языком по ране. Кровь остановилась, рана на глазах затянулась.

— Твою ж мать! — всхлипнула сестренка.

— Не поминай мать всуе!

— Как скажешь, мамочка!

Рик спокойно слизал остатки крови, одел куртку обратно. Я с тревогой наблюдала за мамой.

— Ага, — сказала растерянная женщина. Помолчала. — Ага, — снова помолчала. — Ага…

— Мамочка, ты уже это говорила… — осторожно начала я.

— Не перебивай мать! Ну так. Все идут есть. Катерина! Если ты распустишь свой дырявый язык, я оторву тебе твои дырявые уши и выкину всю одежду! А Вы, молодой человек, посидите за компанию. Заодно расскажите, куда Вы увозили мою дочь. Чувствую, по Вашей милости она пропадала почти трое суток.

Рик не ответил. Он перевел взгляд на отца, невозмутимо изучающего необычного гостя.

— Интересно, — глубокомысленно изрек папа, поднялся и пошел на кухню. Я поймала чуть удивленный взгляд серо-желтых глаз.

— Нас трое, папа один, он привык относиться к жизни философски, — пояснила я.

— Это ты, типа, Ленухой питаешься? — встряла подошедшая сестренка. — Нож отдай!

— Да, — Бес протянул Катеринкино сокровище обратно. Она вытерла лезвие о джинсы, сложила и убрала в задний карман.

— А в книжках пишут, что вы скрываете от людей свою сущность, — еле слышно шепнула я.

— Не от твоей семьи, — спокойно произнес Рик.

— Как…

— … скажу.

— Да.

Я что стала часто это повторять?

Послезавтрак и недообед прошел, в общем и целом, намного проще, чем я ожидала. Я объяснила общий смысл произошедших со мной событий, опуская убийства и общение с маньяком. До мамы вскоре дошло, что задавать Рику вопросы, на которые он не желает отвечать, бесполезно. Зато у папы с панком нашлась масса тем для беседы. Моего хищника живо интересовали все исторические события и географические нюансы. Катеринку интересовало исключительно, каково это быть чьей-то едой, о чем она и пыталась выведать каждые пять минут, склоняясь к моему уху, пока я зло не пообещала скормить ее Рику. Он услышал мое шипение, улыбнулся, повернулся к потенциальной пище и оскалился. Катька икнула и больше вопросов не задавала.