Позови меня, любовь - Андреа Йорк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Секс не был бы для нее проблемой, если бы она желала только этого. Она не сомневалась в их обоюдном физическом влечении. Однако ей нужно гораздо большее.
Медленно приподняв ресницы, Джоан взглянула на Харви.
— Спасибо, — прошептала она, съежившись от смущения.
Харви помог Джоан поудобнее устроиться на подушках, вытер ей волосы, чувственными движениями пропуская между пальцами огненно-рыжие пряди, и, сев рядом, заглянул в глаза, как бы стараясь что-то там прочитать.
— Я останусь с тобой, пока ты не уснешь.
— Нет. Не надо… Ты и так сделал для меня больше чем достаточно. — Она ухитрилась изобразить на лице подобие улыбки. — Боюсь, что ты на это не рассчитывал.
— Ничего подобного, — возразил он, — я знаю, что порой испытывают беременные женщины.
— Маргарет, — догадалась Джоан, испытав боль при виде тоски, промелькнувшей в его взгляде.
— Да. Первые несколько месяцев беременности она так же, как и ты, испытывала тошноту, — угрюмо ответил он.
— А… ребенок?
Каким бы осторожным ни был вопрос, на Харви он произвел удручающее впечатление. Его лицо исказилось мукой, и он произнес сдавленным голосом:
— Умер.
Глаза Джоан наполнились слезами. Выражение любви, появившееся на его лице, когда он упомянул о Маргарет и ее умершем ребенке, было слишком явным, чтобы его можно было проигнорировать.
Харви погасил свет. Вскоре он уйдет и можно будет выплакать свое горе.
Но в тишине комнаты Джоан неожиданно услышала звук сброшенных на пол ботинок, и вот уже он лежал рядом с ней — правда, поверх простыни, — прижав к себе ее судорожно напрягшееся тело.
Прошло немало времени, прежде чем поток слез наконец иссяк. Они молча лежали рядом, и Джоан спрашивала себя, почему он остался. Из жалости? Или опять вспомнил Маргарет?
Постепенно его тело расслабилось, дыхание стало глубже, и Джоан поняла, что Харви заснул. На мгновение она разозлилась на то, что это удалось ему так легко, но спустя некоторое время поудобнее устроилась в его объятиях и нежно, с любовью коснулась лица спящего. Она страстно желает его. И всегда будет желать.
Проснувшись на рассвете, Джоан с тайным наслаждением взглянула на лицо лежащего рядом мужчины. Можно было представить себе, что они наконец-то женаты по-настоящему. Ресницы Харви отбрасывали тень на выступающие скулы, завитки черных волос были в беспорядке разбросаны по высокому лбу. Он был прекрасен.
Харви открыл глаза и сонным движением протянул к ней губы — она не смогла отказать.
— Ммм, — блаженно промычал он. — Как сладко. Еще.
И это продолжалось, продолжалось, продолжалось… Его поцелуи стали уже не такими нежными, а сама Джоан отвечала на них со всевозрастающей страстью. Он хрипло шептал ей ласковые слова, наслаждаясь податливостью женских губ, шелковистостью кожи, упругостью тела.
Медленно, до боли медленно его губы проложили дорожку к ее груди, от сладостного томления у Джоан перехватило дыхание.
— Харви, — простонала она, чувствуя, как рот мужчины начал исследовать ложбинку между грудей.
Он тряхнул головой и, уже проснувшись по-настоящему, откатился от нее и сел на краю кровати, уткнув лицо в дрожащие руки.
— Это нехорошо, Джоан, — хрипло произнес он.
Джоан отчаянно покраснела, но отважилась спросить:
— Но почему? Из-за твоих чувств к Маргарет?
Резким движением он поднялся на ноги, руки непроизвольно сжались в кулаки.
— До некоторой степени. — Она неожиданно вздрогнула. — О, черт! — выругался он и быстрыми шагами направился к двери, но остановился на пороге и угрюмо бросил через плечо: — Я не хотел обижать тебя. Решил не прикасаться к тебе, пока ты находишься в столь уязвимом состоянии.
— Но это не так, — возразила она.
— Я придерживаюсь другого мнения. Во всяком случае, ты скоро окажешься в нем.
Ее глаза удивленно округлились.
— Что ты хочешь этим сказать?
Сердито зашипев, Харви ухватился за ручку двери и яростно дернул, но Джоан показалось, что он больше злится на себя, чем на нее. Возможно, он имел в виду, что ненавистный ему Элойсо де Месонеро может оказаться ее отцом.
— Мне кажется, что сегодня нам лучше держаться друг от друга подальше, — тихо сказал Харви. — Хватит с нас сильных эмоций. Мне надо побыть одному. Хорошо?
— Хорошо.
Это было совсем не хорошо, но Джоан поняла, что Харви уже принял решение, и почувствовала себя глубоко несчастной.
— Прокачусь на машине, — добавил он. — Тебе ничего от меня не надо?
Только тебя самого, с горечью подумала она.
— Нет, спасибо, я прекрасно обойдусь.
Еще одна ложь. Представив себе перспективу провести несколько часов без Харви, Джоан растерялась.
— Я видела в библиотеке несколько книг, которые хотела бы прочитать. Странно… — задумчиво продолжила она, надеясь на то, что перемена темы разговора несколько разрядит атмосферу. — Странно, что книжные полки такие пустые, правда? Как будто кто-то забрал отсюда большинство книг.
— Джоан, — сказал он, откровенно игнорируя ее замечание, — береги себя. Я вернусь до наступления темноты.
Она пожала плечами.
— Не торопись. Со мной все будет в порядке.
За завтраком и позднее, за съеденным наспех обедом, Джоан поняла, что с той поры, как они поженились, она впервые ест в одиночестве. И ей это не понравилось. Она так привыкла к компании Харви, к умной, искрящейся юмором беседе, что только сейчас осознала, что он стал важной частью ее жизни.
Дом казался без него пустым. С каждым часом беспокойство Джоан все возрастало, сводя ее с ума. Услышав наконец звук подъезжающей машины, она, отбросив напускную сдержанность, с развевающимися огненными волосами бросилась ему навстречу.
— Привет! Хорошо провел день? — воскликнула она, еле сумев остановиться и безуспешно пытаясь вести себя самым обычным образом.
— Нет, — ответил он подавленно. — Плохо.
— Правда?
Она продолжала чувствовать себя счастливой, оттого что снова видит его, совершенно не обращая внимания на его усталость и раздражение.
— А я весь день бездельничала, слонялась туда-сюда…
— Прекрасно.
Неловким движением Харви высунул длинные ноги из машины и выпрямился так, будто провел за рулем много часов.
— Я устал, — буркнул он. — И хочу принять ванну. Извини меня.
Харви направился к дому, а Джоан, открыв от изумления рот, смотрела вслед ему. Он просто не обратил на нее внимания, хотя она провела несколько часов, решая, что надеть и как накраситься. А он ничего не заметил. Подобное безразличие заставило Джоан буквально окаменеть на месте от огорчения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});