Позови меня, любовь - Андреа Йорк

— Я хотел тебя… хотел обнять тебя и… — Харви нахмурился и вновь опустил голову, а когда вновь поднял ее, сердце Джоан сжалось — столько в его взгляде было боли. — Есть многое, чего я хотел бы получить от тебя: физическая страсть, обладание… Но все это бледнеет по сравнению с моим желанием завоевать твое доверие, сделать наш брак прочным. Я не имею права рисковать нашими взаимоотношениями только потому, что ты выглядишь столь привлекательно. — Он криво улыбнулся. — Прости меня.

С трудом ей удалось отвести взгляд от лица Харви. Надежда еще не была потеряна. Ему нужна ее дружба, он хотел благополучия их браку. К тому же находил ее привлекательной. Любовь может прийти со временем. Возможно, когда-нибудь он преодолеет последствия былой трагедии и вновь откроет свое сердце для любви.

Она понимающе кивнула.

Харви взял ее руку и нежно поцеловал.

— Спасибо тебе, Джоан.

К этому времени комната была уже ярко освещена солнечным светом, но глаза ее слипались, веки будто налились свинцом.

— Я так устала, — сонным голосом произнесла она и, подавшись вперед, вновь оказалась в его объятиях, но была слишком измучена, чтобы противиться этому.

— Поспи. Я разбужу тебя, когда надо будет ехать в аэропорт, — шепнул он ей на ухо.

Тяжело вздохнув, Джоан шевельнулась в его руках, чувствуя в полусне, как бьется возле ее груди сердце Харви.

Она завоюет это сердце. Если только, пытаясь добиться невозможного, не разобьет свое.

5

— Теперь ты опять стала похожа на себя прежнюю, — лениво заметил Харви три недели спустя, когда они отдыхали на веранде дома, снятого им на Доминике.

Никто из них не спешил навестить Бел. Для них оказалось более важным восстановить прежние взаимоотношения и поправить здоровье Джоан.

— И какой же я была прежде? — спросила Джоан с тайным удовольствием. Она отлично знала, что имел в виду Харви, но хотела услышать это от него самого.

Он с улыбкой поднял вверх бокал дайкири.

— Женщиной, которую я когда-то встретил, — сказал он с теплой улыбкой, — на дороге, ведущей в Могадишо. Нанятый тобой автомобиль оказался в канаве, ты меняла колесо, была вся перепачкана грязью… и смеялась.

— Что ж, это было достаточно смешно, — ответила она, хихикнув. — Я намеревалась, прибыв на место, переодеться во что-нибудь умопомрачительное, чтобы произвести впечатление на знаменитого журналиста из «Юнайтед пресс», собирающегося в тот вечер взять у нас с Линдой интервью.

— Но когда ты не прибыла вовремя, Линда забеспокоилась, и я поехал на поиски. И обнаружил в канаве чумазую женщину! — Он улыбнулся. — Никогда не забуду этого. На тебе было платье цвета морской волны, а волосы торчали во все стороны. Сногсшибательно! Мне захотелось схватить тебя в охапку и поцеловать прямо на месте!

— Никогда бы не подумала! — воскликнула она, пораженная и тронутая тем, что он не забыл, во что она была одета. — Ты вел себя тогда очень вежливо и благовоспитанно, — припомнила она. — Даже чересчур…

— Пришлось, — хмыкнув, сказал он. — Первым моим желанием было притиснуть тебя к автомобилю и зацеловать до смерти, но я вынужден был сдерживаться. Есть что-то необычайно притягательное в женщине, смеющейся перед лицом неприятностей и, — добавил он, поддразнивая ее, — с пятном грязи на хорошеньком носике.

Джоан просияла. Проводимые вместе дни исподволь меняли их отношение друг к другу. В отдалении от пляжей, полных туристов, в приятном ничегонеделании они наслаждались уютом и покоем колониального особняка и великолепием прилегающего к нему обширного участка.

— Точно, ты вытащил платок и долго вытирал мне нос, — весело сказала она, вернувшись к воспоминаниям об их первой встрече. — Но как ты при этом хмурился! А на обратном пути не проронил ни единого слова и во время интервью вел себя весьма сухо. Знаешь, на следующее утро я расспросила о тебе Линду.

Он бросил на нее быстрый взгляд.

— Неужели?

Она усмехнулась. Слишком уж он старался не показать виду, что его это интересует!

— Я спросила ее, всегда ли у тебя такое плохое настроение. Линда потратила целых полчаса, объясняя мне, что ты являешь собой нечто среднее между архангелом Гавриилом и рыцарем Ланселотом, и я подивилась тому, что такой образец добродетели невзлюбил меня с первого взгляда!

Харви блаженно вытянул ноги.

— Шесть месяцев спустя, когда мы вновь встретились все вместе, Линда прочитала мне такую же лекцию, — признался он. — Согласно ей, ты оказалась просто незаменимой и она собиралась всюду брать тебя с собой. Создавалось впечатление, что ты представляешь из себя нечто особенное. — Он покосился на нее. — Мне кажется… она любила тебя.

Лицо Джоан осветилось улыбкой.

— Надеюсь, это так, — проникновенно сказала она, представив себе высокую статную женщину с коротко стриженными седыми волосами. — Линда направляла меня и помогала во всем, что я делала для «Спасения». Она посвятила этой организации всю свою жизнь. Я просто обожала ее.

— Вы очень сблизились, так ведь? — задумчиво спросил он.

— О, ей нравились мои рассказы о крестном отце и Хедер-хаузе, о родителях и жизни дома. Знаешь, я думаю, она тосковала по Англии, — призналась Джоан. — Хотя никогда не ездила туда. Пару раз я заставала ее сидящей с совершенно отсутствующим видом.

— А ты тоскуешь по дому? — спросил он несколько напряженно.

— Нет, — быстро ответила она. — Мне здесь нравится…

— Так же, как и в Хедер-хаузе?

— Конечно нет, Харви! — При виде его уныло вытянувшегося лица она рассмеялась. — Но у меня навсегда останутся хорошие воспоминания об этом месте, потому что… потому что мы стали здесь такими хорошими друзьями, — боясь признаться в большем, не совсем уверенно закончила она.

Харви согласно кивнул.

— Я рад, что решил тогда поехать в Сомали. Иначе мы могли и не встретиться, — негромко произнес он. — И не оказаться там, где в данный момент находимся.

— И… где же мы сейчас находимся, Харви? — несмело спросила она.

— На прекрасном острове, где отлично проводим время. Пойдем прогуляемся по саду, — как ни в чем не бывало предложил он.

Несмотря на недовольство уклончивостью Харви, Джоан послушно встала и взяла его за руку. Они вошли в прохладный, просторный дом, шагая совершенно бесшумно по широким полированным плашкам из хлебного дерева.

— Какой замечательный дом… — Джоан подошла к одному из изящных столов из розового дерева, чтобы полюбоваться на огромную вазу с сорванными ею накануне цветами, и заставила себя высказать то, что вот уже два дня вертелось у нее на языке. — Нельзя же откладывать это до бесконечности. Мы должны встретиться с Патриком и убедить Бел пройти тест…