Верность и соблазны - Эмилия Остен

– Пять дней.

– Радует, что я почти ничего не помню. – Айвен рухнул обратно на подушки.

– О, зато я получил множество незабываемых впечатлений. Особенно ярко запомнился ваш хук справа. – Граф потер левую скулу, украшенную переливающимся всеми цветами радуги синяком.

– Если я выживу, у вас будет шанс мне ответить. На ринге в клубе.

– О, теперь-то выживете. Хотя пару дней назад я в этом серьезно сомневался. Даже хотел вызвать сюда Луизу и мисс Суэверн.

– Так плохо?

– Да… ничего такого. Пару раз вы забывали, как дышать, а потом еще кровь пошла носом и не хотела останавливаться…

– Что-то я не особо хочу знать подробности. Я и так достаточно паршиво себя чувствую.

– О, ну раз вы хоть что-то чувствуете и не собираетесь больше меня убивать, я, пожалуй, запру вас тут на ключ и отправлюсь поспать. Кстати, вам еще придется придумать какое-то приличное объяснение для слуг. Я слышал, они периодически возились под дверью. А мы провели наедине в спальне пять дней и шесть ночей.

На этой «прекрасной» ноте граф вышел из комнаты. В замке лязгнул ключ. Айвену показалось, что он лишь на минутку закрыл глаза, но, когда он смог их открыть, ночь за окном сменилась ярким почти летним утром.

Кажется, это первое утро новой жизни.

Глава 9

В Лондоне весна уже сменилась летом. И, хотя сезон еще только начался, город был просто переполнен людьми. Карете графини Рэйвенвуд пришлось буквально протискиваться между другими экипажами, чтобы пробраться к дому Суэвернов на Хилл-стрит. Здесь, в тихом уголке неподалеку от Гросвенор-сквер, было тихо и спокойно. На улице, издавна полюбившейся благородным семействам с севера Англии и шотландским лордам, располагались небольшие, но удобные особняки, демонстрирующие одновременно и богатство, и скромность. Никакой излишней роскоши и лепнины, строгий палладианский стиль.

Карета графини остановилась у подъезда, Джордж, лакей Луизы, ловко выгрузил Анну, Пруденс и багаж и постучал в дверь. Путешественники остановились на ночь в небольшой гостинице на окраине Лондона, так что было еще довольно рано. Дверь открыл Симмонз, бессменный дворецкий столичного особняка Суэвернов.

– Мисс Суэверн! – Лицезрение молодой хозяйки, кажется, поразило толстяка-дворецкого до глубины души. И неудивительно: Анна не появлялась в столице уже несколько лет.

– Распорядитесь насчет багажа, Симмонз, – приказала Анна и вошла в дом, не дожидаясь, пока опешивший дворецкий распахнет дверь полностью и отойдет в сторону. Пруденс поспешила за хозяйкой. Юная горничная впервые выехала за пределы Верна, так что все вокруг для нее было новым, неизведанным и даже пугающим.

Уже ступив на лестницу, Анна услышала голоса, доносившиеся из столовой. Неужели кто-то в доме встал так рано? Жестом приказав Пруденс следовать за лакеем, тащившим наверх чемоданы, Анна направилась посмотреть, кто эти ранние пташки. Стоящий у входа в столовую лакей послушно распахнул перед Анной двери, и она в то же мгновение пожалела, что вошла без предупреждения. Матушка и граф Тремейн сидели у дальнего конца стола и, кажется – Анна надеялась, что ей показалось, – граф кормил леди Присциллу джемом с ложечки. Что ж, в такой ситуации лучше всего сделать вид, что не происходит ничего необычного.

– Доброе утро, – вежливо произнесла Анна.

– Доброе утро, – хором, словно долго перед этим репетировали, ответили леди Присцилла и граф Тремейн.

Повисло молчание. Анна сняла перчатки и шляпку, отдала их лакею, вошедшему следом за ней в столовую, и заняла свое место за столом. Тут же появились приборы и чашка кофе. Оказывается, за несколько лет слуги не позабыли ее привычек. Леди Присцилла и граф Тремейн все еще хранили молчание, поэтому заговорить пришлось Анне.

– Матушка, я решила провести сезон в Лондоне, – сообщила она.

– Да? Чудесно. – Особой радости между тем в голосе матери не прозвучало. Леди Присцилла грустно откусила от булочки, обильно намазанной джемом.

– Да. – Анна отпила глоток кофе и удовлетворенно вздохнула. – И еще. Если Джексом ночевал дома, то я хотела бы переговорить с вами обоими. Я буду в своей комнате, нужно привести себя в порядок после дороги. Когда – или если – Джексом появится, пошли за мной.

На этой ноте Анна встала из-за стола, прихватила кофейник и удалилась в свою комнату. За все время, что она находилась в столовой, граф Тремейн не сказал ни единого слова, кроме «доброе утро». Очевидно, до сих пор не мог поверить в появление Анны. Да уж. А как братец удивится!

– Айвен МакТирнан вернулся?

Анна вздохнула. Джексом и леди Присцилла уже раз по пять каждый повторили эти слова, варьируя интонацию от удивленной до осторожно-вопросительной. После третьего повтора Анна престала отвечать утвердительно. Надо просто подождать, пока родственники успокоятся. Первым освоился с новостью Джексом:

– И где же он?

– Полагаю, что в Тирнане.

– Полагаешь? – вмешалась леди Присцилла. – Так вы не встречались?

– Встречались, – не стала скрывать Анна. – Мы обсудили сложившуюся ситуацию и пришли к соглашению, что, прежде чем принимать какие-либо решения, нам нужно время.

– А я-то думал, стоит Айвену появиться на горизонте, ты его тут же схватишь и поволочешь к алтарю. – Джексом подавил зевок и расслабил узел шейного платка. Судя по всему, брат еще не ложился, провел бурную ночь вне дома и только что вернулся.

– Джексом, если ты помнишь, прошло десять лет. Из них восемь я не имела об Айвене почти никаких сведений. Прежде чем тащить его к алтарю, я бы хотела хотя бы познакомиться.

– О, так алтарь все же планируется?

– Мы не расторгали помолвку, – сообщила Анна.

– Милая, вы встречались наедине? – вмешалась леди Присцилла.

– Ах, матушка, оставь. Я не юная дебютантка, мне не нужна дуэнья.

Джексом зевнул еще раз, уже не скрываясь.

– Простите меня, дамы, но я должен повидаться со своей подушкой.

– И это все, что ты можешь сказать?

– А что я должен сказать? – парировал Джексом. – Двадцать пять тебе давно исполнилось, деньги свои ты потратила, поэтому ни финансово, ни как-либо иначе я на тебя повлиять не могу. Решай сама.

– Спасибо и на этом. – Анна постаралась, чтобы в голосе прозвучал неприкрытый сарказм. – И десяти лет не прошло, как ты доверил мне самостоятельно решать свою судьбу.

– Наслаждайся, – оставил за собой последнее слово Джексом и вышел из гостиной.

Леди Присцилла тревожно нахмурилась.

– Милая, так как ты намерена поступить?

– Я намерена провести сезон в Лондоне и попытаться наверстать упущенное за прошедшие годы.

– Я имею в виду, относительно Айвена МакТирнана.