Севастопольский Дозор - Сергей Недоруб

– Я на разведку, – сказала Веда и пропала в Сумраке.

Парни подошли ко мне, озадаченно глядя по сторонам.

– Никакой активности, – сказал Эл. – Может, сюда еще не добрались?

– Или просто никто еще не звякнул копам, – предположил Клумси.

– Мне оставаться здесь? – спросил фон Шелленберг.

– Да, – ответил я. – Извините, Максим, но вы и в самом деле тут лучший. Пожалуйста, проследите за тем, чтобы люди нам не мешали.

Немного лести принесло плоды – европеец кивнул и вернулся в машину.

Веда снова материализовалась.

– Так и есть, – сказала она. – Ловушка стоит. Как и прежде, на втором уровне. Что будем делать? Я устала от разрушения библиотек.

Опций было не так много, чтобы затягивать момент выбора.

– Входим внутрь, – решил я.

– Но мы…

– На третьем уровне.

– Сдурел? – покосилась Веда. – Мы всей толпой туда не пролезем.

– Всей и не нужно. Пойдут те, кто сможет.

Эл почесал нос.

– Ну, не знаю, ребята, – сказал он. – Я и на втором-то был раз в жизни и повторять опыт не стремлюсь.

– Только так мы сможем попасть в штаб Светлых и не активировать ловушку, – объяснил я. – Веда сможет попасть. Клумси тоже. Я, полагаю, смогу с помощью Круга Силы.

– Фон Шелленберг?

– Нет, он будет полезнее здесь, – ответил я. – Нам всего лишь нужно зайти и наскоро все обыскать. Если найдем причину остаться там надолго – тогда позовем Высшего, а сами выйдем.

– Есть другой способ, – встрял Морозко. – Обойдемся без Круга Силы. У меня же подкова есть, не забыли?

Он подбросил в руке свой амулет.

– Ты хочешь истратить его сейчас? – спросил я.

– А когда еще? Нам нужно на третий слой. Впятером вполне сможем попасть.

– Впятером? – вымолвила Лина.

– Ну да. Тебя тоже возьмем.

Я не нашел слов. То ли Морозко сошел с ума, то ли считал, что с ним, на третьем слое Сумрака, девчонке седьмого уровня будет безопаснее, чем в обществе фон Шелленберга.

– А знаете что, – сказал я. – Давайте попробуем. Все, беритесь за подкову.

– Я останусь тут, – заявил Махсуд, раскуривая трубку. – У меня слишком широкая ладонь. Я не смогу взяться за подкову.

По нему было нельзя понять, шутит ли он или говорит серьезно. В любом случае я решил, что бестактно просить Махсуда загасить свою трубку.

Веда потянула Клумси за воротник.

– Пошли, – сказала она. – Давай на спор? Дойдешь хотя бы до второго слоя в нормальном обличье?

– Чего-о? А чем кот не нормален?

И они пропали, провалившись на первый слой.

Морозко потер ладони.

– Приступим, – сказал он. – Места под пальцы хватит?

– А как она активируется? – спросила Лина с опаской, касаясь подковы.

– Через холод. Постараюсь вас не задеть.

Я тоже коснулся подковы, с Ромкой и вампиром.

И мигом переместился на третий уровень Сумрака.

Здесь я ни разу не был, о чем, вероятно, стоило упомянуть своей команде перед отправкой. И все же я постарался, насколько мог, скрыть собственный стресс. Казалось, я сунул башку в таз со льдом, затем быстро высунул, и куски льда попали мне за воротник, сползая под одеждой на спину. Дышать стало тяжко, но не настолько, как бывало на втором слое.

Вокруг стоял густой мертвенный туман. Здание библиотеки пропало. На его месте образовались древние руины.

– Что это? – спросил Ромка. Он выглядел как побитый боксер и чуть не шепелявил выбитыми зубами, испуская легкий свист при каждом звуке. Глубокому Сумраку он не удивился.

– Здание два раза полностью сносили в войнах, – сказал я. – Его, можно сказать, нет. Пошли, времени мало.

Морозко и Лина вместе продолжали держаться за подкову, чтобы их не вытеснило раньше срока, и во все глаза разглядывали туман. Я мог представить их шок, и все же их изумление контрастировало с внешним видом. Они смотрелись как живые скульптуры древнегреческим богам. Белые одеяния прилагались. С них можно было прямо сейчас рисовать единый логотип столичных загсов – рождаемость в стране мигом подскочила бы раз в пять.

И все же, судя по Ромке и Элу, Сумрак пока что терпел их пребывание безо всякого контакта с амулетом.

– А тут как всегда, – заметила Веда. Ее костюм превратился в сплошной комбинезон без единой застежки, напоминавший облегающий скафандр мотоциклетного дизайна. Цвет волос приобрел легкий оттенок красного.

– Серег, что это такое? – спросил Клумси, показывая на большой, с метр в высоту, предмет, напоминавший мяч для бейсбола. – Артефакт какой-то?

Я подошел и ошеломленно заморгал.

– Амфора, – прошептал я. – Черт побери, да это ж амфора памяти!

– Где? – спросила Веда, подходя к нам. – Амфора памяти? Настоящая?

– А что это такое? – поинтересовался Клумси.

– Гляньте, вон тут еще одна! – Лина показала на другую вазу, лежащую на боку. – Сколько их тут?

– Пять, – сказал я, разглядывая амфору. – Их тут должно быть пять. Как число Светлых дозорных.

– Так что за амфоры? – спросил Клумси. – Блин, я не могу, мне тяжело… сорри, я в кота…

Он перекинулся. Кот заполз на камень рядом с амфорой и принялся ее обнюхивать.

– Это особые артефакты, – сказал я, осматривая находку. – Содержат в себе дайджест воспоминаний Иного, который за ними закреплен.

– Они что, хранят воспоминания? – спросил Эл.

– Не совсем. Они запоминают самые яркие переживания, эмоциональные возгласы, содержат то, что волновало Иного сильнее всего. Изобретены кем-то с Востока как игрушки.

– И их приволокли аж оттуда?

– В нашем мире они размером с чашку. Но в Сумраке они вырастают в размерах. И чем глубже погружаешься, тем больше они становятся.

– Воспоминания можно прочесть? – спросила Лина.

– Да, – ответила Веда. – Они питаются Силой. Всего-то нужно дотронуться. Я могу прочитать одну из них, но мне потом придется выйти.

– Давайте я, – сказала Лина. – Потом расскажете, что было в других.

Мы не успели помешать ее инициативе, да в этом и не было необходимости. Лина коснулась амфоры, и над горловиной вазы появилось смутное изображение головы.

– Баланс! – заорала голова так, что мы подскочили. – Баланс невозможен, пока есть хоть один! Равновесия не достичь, если поле не пусто! Только ноль отбалансирован! Иные Светлые, Иные Темные, да какого хрена… Великий Договор? Расскажи моему адвокату, ха-ха, расскажи ему про Договор! Распечатай и подотрись своим Договором, ты, никчемный кусок…

Амфора с грохотом разбилась. Лина ошеломленно посмотрела на свою руку.

– Это не я, – сказал она. – Меня вытесняет. Ох…

Девушка пропала.

– Что случилось? – воскликнул Морозко.

– Спокойно, – сказала Веда. – Она вернулась в мир. Амфора выпила ее.

– Скоро и я тоже… выпьюсь, – сказал Эл, хватая ртом воздух, что для вампира было совсем нетипично. – Давайте уж и я, чтобы не зря…

Он наклонился и коснулся амфоры, лежащей на полу. Из нее выползло зеленоватое изображение другой головы.

– Искать сразу по приезду – глупо, – сказал образ деловито. – Надо было начинать раньше, много, много раньше… Выпытать правду каленым железом. Нас кинули на поиски, не сказав, что мы ищем нас самих. Я встречу тебя в Сумраке, Великий Гесер, и захвачу с собой раскаленную кочергу. Догадываешься, зачем? Подумай еще раз, ведь ты не уникален…

Подобно своей предшественнице, ваза разбилась, вытолкнув вампира из Сумрака.

Мы с Ведой посмотрели друг на друга.

– А это что было? – спросил Морозко.

– Это очень сильно сжатая суть расследования, что они вели, – ответил я. – Ромка, ты в порядке? Ромка!

Парень не отвечал. Его глаза остекленели, он стоял, глядя в пустоту.

– Его забирает Сумрак! – крикнула Веда. – Он не сможет вернуться! Нам надо вытолкнуть его!

Морозко сбил ногой одну из трех оставшихся амфор и толкнул ее в нашу сторону. Я схватил Ромку за руку и приложил его ладонь к холодной глине вазы. Новая зеленая голова собралась из облачка дыма.

– А я вам говорил, что Дозоры – зло, – говорила она, посмеиваясь. – Светлый дозорный порождает Темного дозорного, и оба мертвы. Почему? Уровень, детка! Уровень Силы! В Дозорах он общий! Размен такой, размен, да-да-да… Баланс сводит все в ноль, и мы сами так хотели, попомни мои…

Ваза разлетелась вдребезги, вытесняя Ромку в привычный мир. Я чуть перевел дыхание.

– Я тоже не могу, – сказал Морозко, задыхаясь. – Мне нужно… Я сейчас.

Повернувшись, он на ватных ногах подошел к четвертой амфоре. Его колени подкосились, он свалился и дрожащей пятерней коснулся основания вазы. Над ней возникло женское изображение.

– Не Кристина, не Кристина, – говорила женщина, ускоряясь с каждым словом. – Она не может быть Дитя Баланса, нет, нет, нет! Только не моя девочка! Она маленькая, я не могу убить ее, это мой ребенок, мое солнышко, мое луч…