Когда ласточки кружат над домами - Игорь Надежкин

спала. Знаете, порой моя жена поражала меня. Эта женщина могла проспать двенадцать, а порой и четырнадцать часов, и при этом проснуться свежей. Я же, даже чертовски устав накануне, с трудом мог вылежать на кровати и десять, да и то, отлежал бы себе при этом все бока.

Приняв прохладный душ, я пошел в зал для йоги, чтобы заняться утренней гимнастикой, которая, признаться честно, мне ужасно осточертела. После я отправился позавтракать в кафе. Заказал салат из свежих овощей и морковный сок, изменив своей привычке, и как выяснилось позже, очень даже зря. Салат показался мне не свежим, но я все-таки съел его. И сам не знаю зачем. Просто терпеть не могу, когда выбрасывают продукты.

Разделавшись с завтраком, я вернулся к домику и сел читать на веранде. Через час ко мне подошел француз, что жил со своей женой на другом конце поселения, попросил закурить и остался со мной поболтать. Когда он ушел, я снова принялся за книгу, но не прошло и пяти минут, как из домика показалась сонная Кристина. Шаркая ножками, она подошла и села рядом со мной. В ее прекрасном заспанном лице виднелось выражение глубокого удовлетворения. Положив голову мне на плечо, она тихо сказала:

— Давно я так хорошо не спала. Здесь так тихо, и свежий ночной воздух. Наверное, я могла бы спать здесь целыми днями, — она зевнула, прикрывая рот рукой. — Давно ты встал?

— Часа три назад.

— И чего тебе только не спится?

Вскоре мы снова заглянули в кафе. Кристина позавтракать, а я пообедать, а после пошли на пляж. Мы планировали пробыть там до заката, но вскоре вернулись в домик, потому что я почувствовал сильную головную боль и головокружение. Я решил, что перегрелся на солнце, и принял две таблетки обезболивающего. Вечером мы пошли ужинать в кафе к непальцу. Вернувшись в домик, я почувствовал тошноту. Головная боль усилилась. Уже через час мне было так дурно, что я с трудом мог встать с постели. И тогда началась одна из самых странных ночей в моей жизни, увенчанная мелкой дрожью, ознобом и прерывистыми снами-видениями, что были так похожи на правду, что, просыпаясь я не мог понять, какой же из миров реален.

Кристина кружилась вокруг меня с лекарствами и смоченным холодной водой полотенцем, но легче мне не становилось.

Глава 13

Где-то посреди этой безумной ночи мне приснился очень странный сон. Будто я был стариком. Дряблым и бронзовым от долгих лет под безжалостным солнцем Индии. Мои руки были немощны и скрючены. Волосы на голове поседели, а ноги с трудом держали меня.

Я сидел у ветхого домика, в какой-то деревушке, затерянной в бедности Индии. Но у лачуги этой, были высокие арочные двери, украшенные золотом, что смотрелись так неуместно, в окружении облезлых стен. Сбитая из старых досок скамья скрипела подо мной, отзываясь на каждое мое движение. Стоял жаркий ветреный день. Вокруг не было ни души. Ни людей. Ни птиц. Ни зверей. Только всепоглощающая пустота и одиночество.

Как вдруг, к моим ногам что-то упало. Я опустил взгляд вниз и увидел мертвую ласточку: «Так вот куда они все подевались», — подумал я. А ласточка лежала на земле, черным безжизненным комочком, как годы, прожитые мной когда-то давно. И было так грустно смотреть на нее, и понимать, что этим крыльям уже никогда не расправиться. Из этого клюва уже никогда не вырвется звонкий щебет. Никаких больше небес и дальних земель. Ни одного заката и ни одного рассвета. Только черви и падальщики.

Я не хотел смотреть на эту ласточку, и думать о том, что скоро буду совсем как она, лежать в беспощадной земле. Я отвел взгляд в сторону и вдруг увидел мальчика, который не спеша шел ко мне. Его добродушное лицо сияло как солнце Индии, озаряя его прекрасное чело. Худое тело двигалось плавно, словно плыло по волнам. Одет он был в оборванное тряпье, а ноги его были босы. Мальчик подошел ко мне и сел на землю, рядом с мертвой ласточкой.

— Здравствуй, — сказал он мне бойко.

— Здравствуй мальчик, — ответил я растеряно. — Откуда ты здесь? — он улыбнулся.

— Я пришел из неоткуда, и уйду в никуда.

— Кто же ты?

— Об этом ты расскажешь мне позже.

— Разве же я могу…

— Ты можешь, — мальчик коснулся моей бороды. — Сперва расскажи мне, что стало с твоим лицом. Почему оно сморщено? Почему твои руки дряблы и трусятся?

— Это просто, мой мальчик. Я уже давно состарился.

— Почему это случилось с тобой?

— Однажды, это случится с каждым, и даже с тобой. Когда-то я был мальчиком. Когда-то ты станешь стариком.

Мальчик помрачнел, и о чем-то задумался.

— А что же тогда с ним? — очнулся он от своих мыслей, и указал на больного проказой. — Он тоже стар?

— Нет же. Он болен. Каждый из нас, может оказаться на его месте.

В его ясных глазах блеснули слезы.

— И она больна? — мальчик поднял с земли мертвую ласточку.

— Нет, сынок, — я осторожно погладил его по голове, стараясь утешить. — Она умерла. Так уж задумано, что постигает смерть все живое.

Вдруг мальчик стал как прежде радостным.

— Так скажи мне теперь, кто я.

Я замер, потрясенный своим озарением.

— Неужели ты Будда?

Мальчик громко рассмеялся, потрясывая мертвой ласточкой. Его маленькое личико скривилось в улыбке. Наконец он утих и пристально посмотрев на меня сказал:

— Нет. Я просто мальчик. Может просветленный здесь ты?

Я не поверил своим ушам. Мне не верилось, что кто-то мог счесть меня мудрым, ведь всю свою жалкую жизнь я прожил в этой забытой богами деревушке выращивая рис. И спрашивал сам себя: «Да разве может так быть, что я знаю хоть что-то об этом мире? Я не учен. Не красив. И не видел ничего кроме этой деревни». Я покачал своей седой головой и ответил:

— Но ведь я старый деревенский простак.

Вдруг лик мальчика стал хмурым. Брови нависли над глазами. Он с укоризной посмотрел на меня и разжал ладонь. Ласточка, что томилась в ней, расправила крылья и вспорхнула ввысь, тут же скрывшись в небе.

— Видимо я ошибся, — сказал мальчик строго. — Ты и впрямь полный дурак.

Когда я проснулся, рассвет только пробивался из-за горизонта. Птицы пели где-то вдали. Моя голова еще кружилась, а ноги были слабы. Я посмотрел на Кристину, что мирно спала рядом. Она всю ночь не смыкала глаз, и я боялся ее разбудить, потому надел шорты и вышел на улицу, глотнуть свежего воздуха.

Среди домиков ходили псы и работяги