Зыбкое равновесие - Ande

Орлов это неприлично, Орлов, ты не в хлеву. А всего-то дел, удим мы с Катей рыбу на корме. Занятие азартное, ибо берем все, что попадется. Хотя, если честно, в основном скумбрию. Кто в здравом уме будет ловить рыбу в сюртуке? Ну и понеслась. Она, в который раз, попробовала указать на непристойность моих шортов. На это я разразился лекцией о пользе воздушных ванн для людей. Которые не страдают в жару под миллионом тряпок. Черт его знает, наверное, она обиделась что её миленькое, такое, развевающееся платице я обозвал тряпками. Потому что мне сообщили что голова — мое слабое место. Там все безнадежно. Только хамство и грубость. А я сказал, что умного человека может разглядеть только другой умный человек. Так что я не обиделся. Тут она разозлилась и в гневе бросила, что я больше всего похож на мужика-крестьянина. А я сказал, графиня, вы когда потная такая красивая. В ответ мне сообщили что я тупой урод. И попросили избавить от общения с ней. На что я с радостью согласился. Сообщив, что сделаю это с наслаждением. Ну и вернулся к рыбалке. Сильно, впрочем раздраженный. Только — только наш эпический поход стал напоминать сносный яхтенный круиз, как на тебе!

А эти двое, Берг и Неверов, это все наблюдали не скрывая удовлетворения. Они сидели с Мининой за столом, и развлекались пустопорожним трепом. После этого принялись её успокаивать.

— Чему тут удивляться, Марина! Орлова в детстве украли цыгане. — сообщил Берг — Полиция его нашла и вернула родителям, но они от него отказались! Полиция отвезла его обратно цыганам, но они его тоже не взяли. Тогда полиция отвезла его в лес. Думали что его вырастят медведи. Но пробыв с Орловым совсем немного, медведи напали на цыган.

Правда, Паша Неверов пытался за меня заступаться. Мол Орлов — это мужество, честь и отвага.

— Это всего лишь указывает сколько Орлов выпил. — язвила графиня, следя чтоб мне было слышно — к третьему стакану как раз отвага появляется.

Ну а поутру, на завтраке, мне, эдак с претензией, было заявлено:

— Мы вообще дойдем когда ни будь до дома?

— Право не знаю, Марина. Выглядите вы не важно, можете не дотянуть. — ей богу, сижу, никого не трогаю. Нет же.

— Знаешь что, Орлов?!

— Вступление ни к чему, графиня. Давайте сразу перейдем к оскорблениям.

Хотя, все конечно устали. И эти последние мили…

Иван Андреевич, прижимая к себе дочь, заявил что и Екатерину Алексеевну тоже забирает. Мол после гибели ее родителей она у него на воспитании.

Катьку выдать оказалось сложнее. Оказалось, что она с группой матросов играет в кегли на бывшей батарейной палубе. И ей не до глупостей. Услышав это Минин странно посмотрел на меня. А че я то? По кораблю отдан приказ — ребёнка развлекать. Ну и развлекают как могут. Хотя, я его понимаю. Вид зверовидного вахтенного, румына Таческу графа впечатлил. Рожи у моего экипажа, конечно не ангельские. Но если эти морды бить раз в неделю — очень приличные люди.

Короче, закончилось все эпичный сценой прощания. Экипаж, во главе с боцманом, подарил Екатерине Алексеевне шкуру небольшой акулы, и павлиньи перья. Мининой ничего не подарили. Погрузили в шлюпку и отправили. Заверив что вызовем баркас с берега и доставим остальной багаж. Граф удостоил рукопожатием всех офицеров. И заявил нам, что он считает себя обязанным. Поэтому при любых неурядицах, господа, можете смело обращаться к любому моему представителю, что будет от вас неподалёку. Все ваши затруднения будут решены. Услышать это от одного из первых лиц Империи — дорогого стоит. Мне то плевать, а вот парни впечатлилась.

— И я не прощаюсь, Александр Алексеевич. Я буду ещё несколько дней в городе, и мы не раз увидимся. И все обсудим.

А я, помахав отходящей шлюпке платочком, облегченно вздохнул. И попросил Игнатия принести наконец выпить.

— Боже мой, господа! Наконец то на корабле можно спокойно почесать жопу!

Долго ли, коротко ли, но через три дня состоялась торжественная встреча населением города фрегата «Облом». Все набережные, окна и крыши были заполнены публикой. Размахивающей Имперскими флажками, платками и чепчиками.

К этому моменту и я и экипаж изрядно вымотались, поэтому реагировали вяло. Мы успели организовать надежную стоянку захваченных англичан. Разгрузить сокровища Тутанхамона и добытые в бою с вражеских кораблей средства. Их любезно взялся принять, оценить, и доставить в Краков, банк Минина. Хоть какая то от нее польза. Встретится с заместителем главы тайной канцелярии бароном Эссеном. Передать ему Спенсера и Маунтбеттена. Все страшно таинственно, ночью, под покровом темноты, в черных плащах и в черных каретах. Принять личного посланника Императора, флигель — адьютанта Юрия Дурова. Александр Алексеевич! Император приглашает вас к себе, как только покончите с делами в Триесте. А Паша Неверов совершил конспиративный поход в заведение «Русалка». Оказывается мы его уволокли оттуда не заплатив по его долгам. И он приплыл ночью на ялике. Рассчитался с кредиторами. Набил морду хозяину. Очень жалел, что не удалось трахнуть девку, с которой мы его стащили. Пока он был в морях, она куда то делась.

С Неверовым мне откровенно повезло. Здоровенный и туповатый с виду двадцатитрехлетний парень. Мелкопоместный Курский дворянин. Он долго старался соответствовать своему имиджу. Но в походе все стало ясно достаточно быстро. И мы получили веселого, верного товарища, готового на любую движуху. А его высказывания! Сам того не осознавая он иногда выдавал достойное быть отлитым в бронзе:

— Весь мир нам не чета. Ведь у нас что? У нас главный ресурс! Польки, русские и хохлушки! Самые красивые женщины в мире живут в Империи! Остальные пусть страдают и завидуют.

Уныло разглядывая каирскую толпу, он проворчал, что лучше б баб на улицу выпускали…

— Чем же лучше? — спросил Берг.

— У них сиськи. — вздохнул Паша.

— Слушай, Неверов! Кроме баб и водки есть масса других занятий!

— Есть, — грустно согласился он — но они неинтересные.

И вообще, он оказался смелым и надежным. Легко добился уважения экипажа и Родриго, что как по мне, вовсе не просто. И что то поручив ему, я мог не заморачиваться.

И вот я стою у стены Бального