Зыбкое равновесие - Ande
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне вспомнился всепоглощающий ужас, что охватил меня, когда я и дамы, впервые поднялись на борт фрегата «Облом». Графиня Минина потом со смехом призналась мне, что испытала те же чувства. Поднявшись по трапу, мы тогда ступили на палубу, и замерли возле борта. На нас уставилось с полсотни полуголых, изрезанных шрамами, исписанных татуировками душегубов самого отпетого вида. И золотые, или даже бриллиантовые серьги в ушах многих из них, делали все еще ужаснее. А потом на борт поднялся капитан. И палуба мгновенно опустела. Как будто только что, со всех сторон, нам не ухмылялись рожи, одна ужаснее другой. Капитан, совершенно не придавая этому значения, выслушал доклад вахтенного, приказал свистать всех на верх, и построить экипаж. Пройдясь вдоль строя, он встал перед ним и сказал:
— До Триеста на корабле будут находиться мои гости. Вот они. Тот, к кому у них будут малейшие претензии, будет немедленно повешен. Разойдись.
Больше не обращая внимания на экипаж, повернулся, и приказал вестовому устроить дам в его каюте. А сам разместился в боцманском закутке, выгнав того в матросский кубрик. Нисколько этого не стесняясь. Правда потом Алексей Берг выговаривал капитану, что в его каюте достаточно места. Но Орлов заявил, что у Берга не каюта а склеп, украшенный черепами, чучелами летучих мышей и шкурами несчастных змей, и ему там будет неуютно. Постоянные шпильки которыми обмениваются офицеры сильно скрашивают путешествие.
Капитан Орлов вышел на палубу полуголый, как и его экипаж. Босой, из одежды на нем только короткие, до колен, штаны из крашеной индиго парусины. Он называет их «шорты». На руке швейцарский хронометр, специально переделанный у ювелира, что бы можно было надеть на руку. А если учесть, что он еще и, вопреки всем канонам, коротко стрижен, никто посторонний никогда бы не догадался, что перед ним один из самых прославленных капитанов.
Поднявшись на палубу, он оглядел горизонт. Безошибочно повернулся в сторону неразличимых простым глазом парусов. Протянул руку. В ней мгновенно оказался бинокль. Он изучал горизонт пару минут. Потом зачем то долго смотрел в море справа по курсу.
— И ради этого ты меня разбудил, матрос?
— Я боцман! — побледнел здоровенный головорез.
— Ничто не вечно… — задумчиво ответил Орлов. Все за нашим столом, наблюдавшие эту сцену, отреагировали по разному. Графиня Минина возмущенно фыркнула. У неё идет перманентная война с капитаном за соблюдения приличий на боевом корабле. Маленькая Катя радостно ойкнула. Потому что для неё Орлов не безжалостный капитан, а любимая плюшевая игрушка, на которой она ездит, когда капитан не занят. Павел Неверов непонятно хмыкнул. А я подумал, что кажется, начинается еще одно приключение.
Капитан, между тем, окинул взглядом корабль, и сказал.
— Баскес! Почему не закончена приборка? Непонятно кто на горизонте, а на корабле бардак! — Потом повернулся и скрылся в люке.
Усаживаясь за стол, капитан Орлов был уже одет. То есть, кроме этих коротких штанов на нем была надета морская тужурка. Обувью он себя по прежнему не утруждал.
— Доброе утро! — общий поклон.
— Саша! — маленькая Катя немедленно пересела с ним рядом. И даже собралась что то сказать.
— Пока Вы, маркиза, не съедите кашу, я не буду с вами разговаривать. — строго сказал ей Орлов. Девочка надулась, и с несчастным видом принялась заталкивать в себя кашу.
— Вы хмуритесь, капитан. У нас проблемы? — спросил я. Орлов фыркнул.
— Он и в Лицее все время ходил хмурый и озабоченный — холодно проронила графиня Минина. Она учится в Лицее, который этой весной закончил капитан. И они были знакомы еще до её похищения.
— Нет у нас проблем, Жером. Просто не выспался. А что касается Лицея, надеюсь вы меня поймете. Вы же видите, как прекрасна графиня! А теперь представьте, полный лицей девушек еще краше. Согласитесь, у любого испортится настроение.
Игнатий поставил перед капитаном чашку с кофе.
— Что там? — поинтересовался Неверов, — я уж подумал, грешным делом, что турки никак не успокоятся.
— Думать, Паша, нужно головой — отпил кофе капитан. — а это — или французы, или наши друзья англичане. По любому через пол часа разберемся.
Допив кофе, Орлов извинился, встал, и ушел на мостик. Там он закурил, и опершись о фльшборт долго смотрел в сторону горизонта. Пока старпом не протянул ему бинокль. С минуту посмотрев в сторону уже заметных на фоне неба парусов, он скомандовал.
— Свистать всех на верх! Паруса ставить.
— Брамселя?
— Все тряпки до одной! Попробуем оторваться. Хотя, Родриго, идем в перегрузе, сам понимаешь.
После этого он опять уселся за стол, и попросил Игнатия принести выпить.
— Все таки проблемы — констатировал Неверов.
— Англичане, — буркнул Орлов. — четыре штуки, догоняют.
— Орлов! Не рано начинаешь выпивать? — язвительно поинтересовалась Марина Минина. — или испугался?
Перед капитаном появился бокал с коняком. Он не успел его взять в руку, как с марса раздалось:
— Три английских вымпела справа по курсу!
Орлов повернулся к своему камердинеру:
— Коньяк?! Враг на горизонте, и — коньяк? Игнатий, ты сдурел? — бокал исчез вместе с камердинером, чтоб спустя мгновение обернуться рюмкой водки.
— Только, рюмка водки на столе — как то непонятно почти пропел Орлов. А потом выпил. Потом оглядел сидящих за столом. А потом встал, потянулся, и негромко сказал: — Корабль к бою.
И начал отдавать команды. Посторонних убрать. Я почувствовал как меня подхватили и понесли. Наверное, в каюту. Судя по невнятным восклицаниям рядом, моих спутниц так же беспардонно убирали с палубы.
— Капитан! — крикнул я — мы договаривались, что я все увижу!
— Журналиста оставить! — не оборачиваясь, скомандовал Орлов. Я почувствовал что стою. Вокруг никого не было. — будить Берга. Расчеты к орудиям. Главный калибр на правый борт! Поднять по десять выстрелов. Спустить паруса, оставить только фок и грот — продолжал командовать капитан. На палубе появился Алексей Берг.
— Орлов! Я должен закончить
