Зыбкое равновесие - Ande

Орлов! Просто у меня было время подумать. И я тебе прямо говорю, мы — не друзья! И за благосклонность Елены Васильевны Булыгиной, я буду с тобой бороться, невзирая ни на что!

Все окружающие, на разные, голоса фыркнули.

Блин!!!! В приемной Императорского кабинета!

— Сема! Я клянусь тебе, что ни малейшим движением не стану препятствовать твоему счастью, и не сделал, и не буду делать ничего, чтоб завоевать Ленкину приязнь!

— Выбирай выражения, Орлов!

— Да-да. Прости за непочтительное упоминание Елены Васильевны.

— Между тем, господа, — вступил наконец то Курасов — ты, Саша, будешь принят Его Величеством. А вас, господа, проводят к Его Сиятельству Бенкендорфу.

— Господин Курасов, поделитесь — попросил я — это арест?

— Не думаю. Арестантских карет не вызывали. Ступайте, господа. Господин Разумовский вас проводит.

И камер-юнкер увел снова оробевших мореходов.

— Дело плохо, Саша-сказал мне Курасов. — государь в дурном. Да еще английский посол ожидается. С тех пор как ты в море вышел, он здесь постоянно кровь пьет. Да еще и турки …Эх. Пойду. Доложу.

И скрылся за дверью кабинета. Появившись через мгновение, он шепнул:

— Мужайся, Орлов! — и широко распахнул дверь, громко объявив:

— Александр Алексеевич Орлов!

Я прошел в кабинет. Император стоял возле стола и задумчиво меня разглядывал. Все было по простому. Император был один в кабинете.

— Ну и что тебе сказал отец, Орлов?

— Он похлопал меня по плечу, Ваше Величество!

— И все?

— А что говорить? А по плечу он меня не хлопал с кончины матушки.

Ну да, особо не говорили. Просто отец обнял и сказал, что он не сомневался. Особо, Саша спасибо за девчонок. Минины уже собирались траур объявлять. а тут статья в газете.

— Ты знаешь, что с твоим выходом в море, а особенно с твоих эскапад в Черном Море, меня постоянно досаждают послы?

— Догадываюсь, Ваше Величество.

— И что ты на это мне скажешь?

— Да пошли они!

Открылась дверь, и вошел Курасов.

— Государь. Английский посол. Вы велели докладывать немедля.

Император отвернулся от меня, и кивнул.

— Посол королевы Виктории, Сэр Чарльз Стюарт, барон Ротсей! — провозгласил флигель-адъютант.

Сэр Чарльз из тех, что родились во фраке и с прямой спиной. Войдя, он учтиво поклонился. И гордо застыл недалеко от двери.

— Я вас слушаю, господин посол — сказал Александр Алексеевич.

— Ваше Императорской Величество! — начал барон — хочу сообщить вам, что правительство Её Величества, направляет Вам ноту протеста, в связи с нападением вашего фрегата на английские корабли! И она будет вручена вам на ближайшем официальном приеме.

— Да? — слегка удивился государь — а в Фигаро пишут, что это ваши корабли напали на фрегат.

— Ваше Величество. Давайте здраво оценивать слова прессы. Тем более не самой дружественной нам страны.

— Помнится, вы, господин посол, именно эту газету приводили в качестве аргумента, описывая зверства капитана Орлова в Каире.

— Так было нагляднее всего. Потому что если даже французская газета это называет зверством, то как это оценивать подданным Её Величества?

— А давайте спросим у виновника, сэр Чарльз. Может быть, он нам прояснит, что произошло. Хочу представить вам, господин барон Александра Орлова. Орлов! Это посол Её величества сэр Чарльз Стюарт, барон Ротсей.

— Не скажу что рад, — холодно сказал, посол не дрогнув ни одним мускулом нигде.

— Да я тоже не очень, господин посол.

— Орлов. Я жду объяснений — проронил государь.

— По какому вопросу, Ваше Величество? По поводу зверств, или нападения небольшого фрегата на семь английский линкоров?

Император отвернулся к столу, и скрутил себе самокрутку. Моей машинкой! То есть моей конструкции. Прикурил и повернулся.

— Нота относится с морскому инциденту.

— Я протестую! Это было неспровоцированное нападение! А не инцидент. — заявил посол.

— Позвольте мне, Ваше Величество. Я тоже думаю, что это было неспровоцированное, наглое и подлое нападение. И чтоб не рассуждать голословно, я вам лучше покажу. Вы позволите?

И я достал из кармана небольшой брусок, со спичечный коробок размером. С углублением по центру и несколькими кнопками. Из другого кармана достал алмаз с ноготь мизинца размером.

— И что это? — с любопытством спросил Император.

— Магическое изделие, созданное корабельным магом, Ваше Величество. Говоря просто, запоминает и показывает все, что произошло с кораблем и вокруг него в течение суток.

Маясь бездельем в море, я много болтал с Бергом. В частности я рассказал ему о голографии. Трудно сказать, что тому причина, но, скорее всего, я так объясняю. Достаточно скоро Алексей мне предоставил то, что понял из моего рассказа — пространственный снимок. Ну а склепать потом регистратор оказалось плёвым делом.

— Как это выглядит?

— Извольте, Ваше Величество. — я поставил регистратор на императорский стол и нажал кнопку, предварительно пояснив:

— Визуально вы окажетесь сейчас на левом крыле мостика фрегата «Облом». Утром, в день боя с английской эскадрой.

Кабинет исчез, мы стояли на мостике. А повезло все же мне с погодой! Император и посол с любопытством оглядывались. Приборка на судне, Баскес рядом. Тёплая компания на корме, за столом. Крик с марса «Паруса на горизонте!». Я остановил показ и пояснил:

— События начали развиваться с этого момента. Но я бы рекомендовал смотреть с моего любимого места.

Перемотал вперёд, до выстрела с «Шарлотты» и дальше не останавливал, только поясняя по ходу:

— Вы, господин посол, как большинство англичан плохо знаете морское дело. Вот эти тряпочки, поднятые на мачте, означают «Следую своим курсом». А вот этот парень машет флажками сообщение. «Помешавшего следовать своим курсом — уничтожу». Ну а теперь-смотрите.

Английский корабль переложил руль, стал к нашей корме бортом, и дал залп из шести орудий. Я остановил просмотр.

— Шесть! Один, два, три, четыре, пять, шесть. Залп шести орудий по кораблю, следующему своим курсом. Мне кажется, государь, все вполне очевидно. Здесь записан весь ход боя и вообще весь тот день. И любому непредвзятому наблюдателю будет видно, что