Люди из забытого времени - Эдгар Берроуз

Немедленно она повернула и попыталась бежать вправо. Я закрепил веревку, обернув ее вокруг пояса, и заставил лошадь внезапно остановиться. С ржанием она продолжала бороться за свободу, в то время как Нобс, тяжело дыша и высунув язык, подошел ко мне и лег. Казалось, он понимал, что выполнил свою работу и заслужил отдых. Кобыла уже заметно истощила свои силы, поэтому после нескольких минут борьбы она остановилась и стояла с широко расставленными ногами. Она выжидательно глядела на меня, а я постепенно приближался к ней, ослабляя по мере приближения веревку. Несколько раз она становилась на дыбы и пыталась вырваться, но я говорил с ней успокаивающим тоном, и через час мои усилия привели к тому, что я смог дотронуться до ее головы и погладить по морде. Затем я нарвал охапку травы и принес лошади, продолжая разговаривать с ней ровным голосом.

Я ожидал трудной борьбы, но, напротив, приручение лошади проходило сравнительно легко; хотя она была дикой, но оказалась очень покладистой и вскоре поняла, что я не собираюсь причинять ей вред. К концу этого дня я научил ее идти в поводу и стоять, в то время как я гладил ее голову и бока, научил есть из рук и с удовольствием видел, что огонек испуга исчез в ее больших глазах.

Весь следующий день я старался превратить животное, находившееся на конце моей длинной веревки Галу, в верховую лошадь; я сел на нее верхом, приготовившись к отчаянной борьбе, в которой я не был уверен, что выйду победителем, но она не сделала ни малейшей попытки сбросить меня, а затем ее обучение пошло еще более быстрыми темпами. Ни одна лошадь не привыкала быстрее к поводку и к сжатию коленями. Я думал, что она вскоре научится любить меня, и уже назвал ее Эйс (Туз). У меня был приятель, служивший во французских военно-воздушных силах, на его самолете был нарисован туз, и он всегда благополучно возвращался.

Я не смогу объяснить вам, а вы не сможете понять, если сами не ездите верхом, какое ободряющее чувство полноты жизни охватило меня, когда я впервые скакал верхом на Эйс. Я стал новым человеком, я чувствовал, что могу идти вперед и завоевать Каспак без посторонней помощи. Теперь, когда я нуждался в мясе, я догонял дичь верхом на лошади и ловил ее при помощи лассо, а когда на нас нападали крупные звери, с которыми опасно было бороться, мы легко спасались бегством. Но большинство животных глядело на нас с испугом, так как Эйс и я составили необычного зверя, оказавшегося за пределами их опыта.

В течение пяти дней я ездил взад и вперед по югу страны Галу; не встретив за все это время ни одного человека, я медленно продвигался к северу, так как решил прочесать всю территорию в поисках Эйджер. На пятый день, выехав из леса, я увидел на некотором расстоянии одинокую маленькую фигурку, преследуемую многими другими. Я тотчас же узнал Эйджер. Она находилась на расстоянии мили от меня; Эйджер на несколько сотен ярдов оторвалась от своих преследователей, но один из них опередил почти всех и быстро догонял Эйджер. Я словом и сжатием коленей дал приказ Эйс, и мы в сопровождении Нобса поскакали к Эйджер.

Сначала они не заметили нас, но, когда мы приблизились к Эйджер, преследователи, бежавшие позади, обнаружили меня и издали дикий вопль. Все они были Галу, и в переднем я узнал Ду-Сина. Он уже почти догнал Эйджер, и с чувством ужаса, которого я раньше никогда не испытывал, я увидел, что в его руке нож и что он собирается не пленить Эйджер, а убить ее. Я забыл обо всем и только и мог, что заставлять Эйс увеличивать скорость, и благородное животное отвечало моим желаниям. Если когда-либо существовало летающее четвероногое, то им была Эйс в тот день.

Ду-Син, стремясь осуществить свое жестокое намерение, все еще не замечал нас. Он был уже в нескольких шагах от Эйджер, когда мы с Эйс стремительно пронеслись между ними и я, склонившись с лошади, подхватил Эйджер и поднял ее на холку Эйс. Мы вырвали ее из лап Ду-Сина, который остановился, удивленный и разъяренный. Так как мы приближались под углом к ней, она не знала, что мы близко, до тех пор, пока не взлетела на Эйс. Маленькая дикарка подвинулась ко мне с поднятым ножом, собираясь ударить, так как думала, что перед ней новый враг, когда ее глаза остановились на моем лице, и она узнала меня. С легким всхлипыванием она охватила руками мою шею, приговаривая:

— Мой Том! Мой Том!

Внезапно Эйс оказалась по брюхо в густом слое грязи, и мы с Эйджер перелетели через ее голову. Мы попали в одно из многочисленных болот, покрывавших Каспак. Они иногда походили на маленькие озера, иногда — на тенистые пруды, а чаще превращались в трясину, сверху покрытую травой, так что их невозможно распознать. Удивительно, как Эйс не сломала ноги: так стремительно она бежала в момент падения. Итак, ноги ее были целы, но выбраться из трясины она не могла. Мы с Эйджер растянулись вниз лицом в высокой траве, но глубоко в трясину не погрузились. Однако, когда мы попытались встать, оказалось, что опоры для ног нет. Внезапно мы увидели, что Ду-Син и его воины окружают нас. Спасения не было. Мы были обречены.

— Убей меня! — просила Эйджер. — Лучше я умру от руки любимого, чем от ножа этого ненавистного мне человека, ибо он убьет меня. Он поклялся убить меня. Прошлой ночью он догнал меня и захотел схватить, но я ударила его кулаком, ранила ножом и убежала, оставив его в гневе от стыда и неосуществленных желаний. Сегодня они искали и нашли меня. Я побежала, а Ду-Син бежал за мной, крича, что он убьет меня. Убей меня, мой Том, а потом убей себя, ибо они убьют тебя страшной смертью, если захватят живым.

Я не мог убить ее и сказал, что люблю ее и, пока жив, буду бороться за нее.

Нобс последовал за нами в болото и вначале продвигался быстро, но, приблизившись к нам, провалился по брюхо и мог только барахтаться. Мы остановились в этом затруднительном положении, когда Ду-Син со своими воинами достиг края болота. Я увидел, что с ним был Ал-Тан и много других воинов Кро-лу. Союз против Джора был заключен, и этот отряд выступил, видимо, против селения Галу. Я вздохнул при мысли о том, как близок я был к спасению не только Эйджер, но и ее отца от поражения и смерти.

За болотом был густой лес. Достигнув его, мы бы спаслись, но теперь сто ярдов жидкой грязи, отделявших нас от него, были все равно, что сто миль. На краю болота Ду-Син и его орда остановились и принялись бранить нас. Они не могли достать нас, но по команде Ду-Сина подняли луки, и я понял, что конец близок. Эйджер придвинулась ко мне, и я обнял ее.

— Я люблю тебя, Том, — сказала она, — только тебя.

Слезы выступили у меня на глазах — не от ужаса нашего положения, а слезы большой любви.

Предатели Галу и их союзники Кро-лу уже стояли, ожидая приказа Ду-Сина, который принес бы нам жестокую смерть, когда из леса за болотом донеслись звуки самой сладкой музыки, когда-либо достигавшей ушей человека — быстрое стаккато двух ружейных выстрелов. Воины Галу и Кро-лу попадали, как кегли после точного удара.