Прибытие - Евгений Ильичёв

— И что же конкретно вам нужно знать?

— Как можно больше. Сколько на Земле выживших? Что происходило с планетой последние двести лет? Интересно почитать ваши летописи и сказания, если вы вообще ведете их. Интересно, какова структура вашего общества. Нас интересует ваша история, быт, ваше мировоззрение. С какого периода времени вы ведете летоисчисление, и какой по вашему календарю сейчас год. Как производите торговлю или обмен товарами. Нам интересно все, что даст представление о вашем мире.

— А зачем тебе, чужак, иметь представление о нашем мире? С какой стати мне выдавать тебе сведения о месте, в котором я живу? Ты же можешь оказаться прихвостнем кореллов или их предком. Так почему же я должен выдать тебе все наши тайны, вместо того чтобы перерезать тебе прямо сейчас глотку?

— Информация, — развел я руками и, похоже, впервые за весь наш разговор действительно удивил своего собеседника. Кнес заколебался, у него даже лицо изменилось в цвете. Он импульсивно дернул рукой в сторону, но вовремя остановил себя.

— Что ты имеешь в виду, чужак?

Да я, похоже, все же раскусил его.

— Ты представитель правящей верхушки. Людей твоего уровня на планете не так уж и много, и между вами до сих пор вражда.

Тут я, конечно, ткнул пальцем в небо. Откуда мне знать о политическом устройстве этого мира, если это первое и единственное поселение на планете, куда мы смогли добраться? Но кнес не стал меня поправлять, и потому я продолжил:

— Для представителя столь отсталого в техническом плане мира — уж не обижайся, кнес — ты слишком хорошо осведомлен. Ты не удивился нашему оружию. Более того, ты имеешь в своем распоряжении не менее эффективное вооружение, — я кивнул на улицу. — Ты смотришь на меня и на мои инструменты не с удивлением, а с любопытством. Ты словно сравниваешь то, что видишь, с тем, что тебе уже известно. Именно поэтому ты и сделал вывод, что ваши «небесные люди» и мы — разные существа, хоть и явились из космоса. Именно поэтому первым делом ты уточнил, не с Альфа ли Центавра мы прибыли. Позволь теперь и мне угадать: последний ваш контакт с небесными людьми был либо при тебе, либо на веку твоих ближайших предков. И тебе, как будущему правителю, в мельчайших подробностях рассказывали о технологиях небесных людей. А сегодня ты воочию увидел схожие технологии.

Я видел, как сосредоточенно слушал меня кнес. Все, что я говорил, было правдой, он не мог контролировать ни свою мимику, ни свои жесты. И я решил воспользоваться этим.

— Как видишь, кнес, я с тобой откровенен. Я прямо говорю тебе то, что вижу.

— И что же ты видишь, чужак Герман? — угрюмо спросил кнес, уже чувствуя, что мне удалось склонить эту партию если не к победе, то, как минимум, к патовой ситуации.

— Я вижу, что, несмотря на обладание некоторыми технологиями небесных людей, ты был бы не прочь овладеть и нашими технологиями.

— Даже несмотря на то, что они уступают в мощности, — это уже ожил Ковалев у меня в шлеме.

Я качнул головой из стороны в сторону, стараясь дать понять своим друзьям, что обсуждать мы это будем только на «Ермаке», и продолжил разговор с кнесом:

— Ты прав, кнес Владеймир второй, сын Гарача Великого — наше сотрудничество может состояться только на условиях взаимной выгоды. Я считаю, что мы оба сегодня выиграли. Эта встреча дала нам обоим много пищи для размышлений. Я предлагаю мир и сотрудничество. Сейчас я покину твой дворец и вернусь на свой корабль. Будь спокоен, улетать мы пока не собираемся и останемся здесь же, возле твоей крепости. Я вернусь завтра в это же время, и мы продолжим наши переговоры, а до той поры и ты, и я подготовим перечень вопросов, которые нам предстоит разрешить.

Кнес встал со своего трона и пристально посмотрел мне прямо в глаза. Я выдержал его взгляд, стараясь не думать о том, как вспотела моя спина. Наконец суровый правитель позволил себе расслабиться и проговорил:

— Правда твоя, чужак, мне было любопытно говорить с тобою. Я принимаю твое предложение. Ты искусный переговорщик, и я учту это на будущее. Перечень вопросов, которые я мог бы решить с твоей помощью, ширится. А теперь ступай.

С этими словами кнес развернулся и ушел. Тут же отворилась дверь, через которую четверть часа назад вышел его опричник Грижа, и ко мне подошли двое воинов с винтовками. Учтиво поклонившись, они предложили проводить меня обратно до моего корабля. Конечно же, за нами наблюдали. Вероятнее всего, наблюдал именно опричник Грижа, слишком уж быстро после ухода кнеса меня попросили на выход. Я заметил, что на этот раз меня не подгоняли дулами винтовок, а стало быть, Грижа имел тот же уровень допуска к секретам их кнежити, что и сам кнес.

«Ну что ж, эту информацию тоже прибережем и используем», — подумал я.

Обратной дороги я не запомнил, поскольку после таких напряженных переговоров мой мозг всецело был занят их анализом. Я просто тупо шел за провожатыми, прокручивая в голове самые острые моменты, как вдруг ожила рация:

— Док, давай срочно на «Ермак»! — кричал Ковалев. Голос его был взволнованным.

— Что там у вас?

— Твоя пациентка, чтоб ее током ударило, очнулась. Давай скорее к нам, а то она сейчас нашему геологу голову от туловища отделит!

«Час от часу не легче», — подумал я и поспешил схватить уже протянутый мне для спуска со стены канат.

— Уже бегу!

Глава 15

Неловкий инцидент

О том, что происходит на «Ермаке», я узнал еще до того, как мои ноги коснулись мерзлой земли. Броситься сломя голову от крепостных стен в сторону своего корабля я не мог — мало ли, что подумают аборигены. Я представил эту картину со стороны и понял, что подобное поведение расценят, как бегство. Да и роль сверхценного, уверенного в своем превосходстве инопланетного гостя я должен был отыграть до самого конца. А потому, еще болтаясь на веревке, я отдал команду своему дрону направиться к «Ермаку» на разведку. Вполне возможно, только благодаря этому никто на челноке в итоге не пострадал.

Освободившись от неуклюжего подобия лифта, я спокойно зашагал к своему кораблю, всей спиной ощущая пристальные взгляды защитников крепости. Наверняка и кнес Владеймир сверлил мне затылок своим колючим взглядом. До «Ермака» было не больше пятидесяти метров. Рампа была опущена, и я видел, как ИКАС прошмыгнул внутрь корабля. Активировав его камеры, я вывел себе на экран картинку и перевел дрон в режим ручного управления.

Так, аккуратно поднимемся в грузовой отсек. Я старался держать ИКАС как можно ближе к переборке и вел его на уровне метра от пола. Переборка между грузовым отсеком и шлюзом почему-то была открыта — вероятно, Ковалев успел сориентироваться и открыл ее сразу, как только понял, что своими силами справиться они не смогут.

Я сменил окраску дрона на зеркально-ртутную, в таком цвете он был менее заметен. Но, когда дрон проник через шлюз в пассажирский отсек и я получил оттуда четкую картинку, то понял, что эта предосторожность была излишней. Свет был приглушен. Все члены экипажа сидели на своих местах, наклонившись к спинкам передних кресел, и держали руки на подголовниках. Головы их были опущены вниз. Обычно такое положение принимали пассажиры авиалайнеров древности, терпящих бедствие. Я такое видел только на картинках в музее. Ковалев стоял в проходе с поднятыми вверх руками и вел переговоры с Марией. Девушки я не видел за широкой спиной майора, но, судя по направлению его взгляда, она находилась возле кабины пилотов.

— Не глупи, Мария! — сурово проговорил Егор, — ты просто в шоке, отпусти его.

— Чушь! — услышал я осипший женский голос. — Зачем вы похитили меня?

— Тебя никто не похищал, Мария!

— Тогда где я? Почему я проснулась, утыканная иголками?

— Успокойся, девочка, — уже мягче произнес Егор, — ты не дури, отпусти нашего доктора, и мы спокойно поговорим!

— Старый извращенец лапал меня! — не унималась девушка.

— Я никогда! — послышался сдавленный голос доктора Боровского. — Я клянусь, это недоразумение!

По голосу доктора я понял, что столь ужасное обвинение его огорчает сильнее перспективы быть удушенным неадекватной женщиной. Он искренне сопротивлялся ее выводам, а не попыткам его убить.

— Закрой рот, грязный извращенец!

— Мария, — не оставлял своих попыток докричаться до сознания девушки Ковалев, — вам решительно никто не угрожает. Если доктор Боровский вас и обидел чем-либо, уверен,