Святой дьявол - Распутин и женщины - Рене Фюлёп-Миллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Самым деятельным из этих странных политических обществ был кружок князя Андронникова; ежегодно там появлялось много людей, способных путем отличной связи с Царским Селом способствовать осуществлению разнообразных планов. Князь Андронников часто имел возможность сообщать самые секретные решения государя за несколько часов до их официального оглашения, чем оказывал своим друзьям неоценимую услугу. Андронников мог также ходатайствовать о всяческих прошениях, добиваться назначения на должность и награждений. Поэтому некоторые высокопоставленные чиновники, офицеры, духовенство регулярно проводили послеобеденное время в салоне Андронникова, пока действительно не получали желаемого продвижения по службе или ордена.
Таким влиянием на решения государя Андронников был обязан многолетней дружбе с царским камердинером; позже он сблизился и с дворцовым комендантом, но тот не мог оказать столь ценной услуги, как слуга. С его помощью он постоянно узнавал, какие документы лежали на императорском столе, каким образом Николай Второй собирается решить то или иное дело. На этих сообщениях дельцы и шпионы, часто посещавшие салон Андронникова, основывали свои предприятия и секретные отчеты; сведения Андронникова всегда были надежны, и то незаметное влияние, которое князь оказывал на царя с помощью его слуги, почти всегда достигало результата.
Были времена, когда самые высокие государственные сановники, такие, как военные министры Сухомлинов и Белов, духовные лица, например епископ Варнава, бывшие сами на хорошем счету при дворе, получали самую точную информацию опять-таки из салона Андронникова, потому что сведения камердинера оказывались достовернее всего того, что они смогли получить при личном посещении Царского Села. Наряду с этими знатными гостями около князя постоянно толпились бедные запуганные евреи, надеявшиеся с помощью салона Андронникова на отмену направленного против них приказа о высылке из Петербурга и редко обманывавшиеся здесь в своих надеждах.
Но самым крупным покупателем сведений Андронникова было министерство внутренних дел; именно оно финансировало работу салона. Князь Андронников происходил из обедневшей семьи, не имел почти никакого состояния и при этом был известным в городе мотом; но того обстоятельства, что он был знаком с царским камердинером, было достаточно, чтобы полностью поправить его дела. Министерство внутренних дел сочло возможным передавать ему ежемесячно значительную сумму денег и таким образом обеспечить себе доступ к любой информации камердинера. Тем самым министерство сэкономило еще большие суммы, которые пришлось бы заплатить для осуществления слежки за государем. В министерстве отлично знали, что царь никогда не говорил с министрами откровенно, поэтому они не могли на него полагаться и всегда были готовы ко всякого рода неожиданностям. Благодаря салону Андронникова министр внутренних дел получал абсолютно достоверные сведения о настроении и намерениях царя; какое сообщение вызвало одобрение, а какое - неодобрение. Камердинер поставлял информацию, а умный и хитрый князь Андронников указывал на то, что казалось достойным изучения.
Одновременно с этим министр, благодаря союзу с Андронниковым, всегда был в курсе того, что замышляли высокочтимые епископы, генералы и политики. Планы, доверенные этими господами князю для дальнейшей передачи камердинеру, он передавал в министерство, и, таким образом, там имели возможность создать достаточно ясное и точное представление обо всех событиях во внутренней политике.
Во всех политических и общественных кругах князь Андронников давно считался интересной личностью. По внешнему виду он был олицетворением вечно занятого человека, постоянно бегавшего по городу с важными и секретными поручениями, знакомого со всеми, внезапно появлявшегося и тут же исчезавшего, авантюриста до мозга костей. Он всегда носил большой светло-желтый портфель, о содержании которого говорил таинственными намеками.
Этот портфель со временем приобрел такую известность, что даже полиция заинтересовалась его содержимым; министр Плеве однажды решился на акт насилия, велел напасть на Андронникова и отнять портфель. Насилие удалось, и торжествующий охранник положил перед министром желтый портфель; когда тот его открыл, то обнаружил там только старые газеты.
Но Андронников был не просто безобидным хвастуном: он был страстным интриганом и испытывал просто демоническую радость, натравливая друг на друга министров и епископов, распространяя очерняющие сплетни и разбивая старую дружбу. Делал он это не из материальных соображений, а, скорее, как полагает Витте, "из страстной любви к искусству".
Его противники и противники его друзей побаивались его злых шуток и умения видеть чужие слабости. Он умел писать не только элегантные и лестные юбилейные поздравления министрам, благоволившим к нему, но и остроумные сатирические памфлеты против своих врагов и знал, как сделать, чтобы эти памфлеты оказались на письменных столах нужных влиятельных лиц.
Позднее в его распоряжении для литературной деятельности был даже собственный журнал. Теперь, как только кто-либо из неугодных ему делал попытки поднять голову, сразу же в журнале появлялась передовица о прошлом этого человека и его "истинном лице", и этих строк чаще всего было достаточно, чтобы разбить несчастного, высмеять его.
Однажды, чтобы отвести душу на почивших врагах, Андронников написал на французском языке "Записки современника" и, пользуясь возможностью, с уничтожающей иронией прошелся по деятельности и способностям умерших министров. Благодаря этой публикации несколько недель он держал все петербургское общество в величайшем напряжении. Сами члены императорского дома, царица-мать и великие князья вдоволь насладились, читая эти записки; камердинер позаботился о том, чтобы один экземпляр оказался и на царском письменном столе.
Если такая литературная одаренность сделала князя опасным противником, то его знакомство с камердинером, напротив, придавало привлекательность его влиятельному покровительству. Его авторитет поднимался все выше, и его политические и общественные связи заметно прибывали в весе и значении. Так как Андронникова охотно принимали у великих князей, господин Шерванидзе, придворный министр императрицы-матери, вскоре добился его благосклонности, и это привело к тому, что им заинтересовалась аристократия. Каждому министру при его вступлении в должность сообщалось в канцелярии, что его предшественник поддерживал хорошие отношения с Андронниковым; таким образом, сановник перенимал эту традиционную дружбу, чтобы в конечном итоге оставить ее последующему министру. Директора департаментов и другие высокие чиновники уже знали, что их начальник находился в связи с Андронниковым и поэтому стремились добиться его расположения; более мелкие служащие привыкли во всем подражать своим начальникам, поэтому всячески подчеркивали свою преданность князю. Стоило Андронникову появиться в каком-нибудь министерстве, как чиновники подобострастно вскакивали с мест, помогали снять шубу и стаскивали сапоги.
И только два человека осмелились отказать князю в проявлении уважения: военный министр Сухомлинов, занимавшийся прежде вместе с Андронниковым спекуляцией земель в Бухаре и Хиве и после того поссорившийся с ним, и министр внутренних дел Маклаков; этот был достаточно смел, чтобы не ответить на приветственную телеграмму Андронникова с подобающей вежливостью и даже лишил его бесплатного проезда по железной дороге. Оба министра позднее испытали на себе власть Андронникова, безжалостный князь сумел вскоре столкнуть их друг с другом, а несчастного Сухомлинова даже заточил в Петропавловскую крепость.
После этого никто уже больше не пытался выступать против князя Андронникова, и начальник полиции Велецкий с полным правом утверждал, что в российской политике последнего десятилетия перед революцией не было принято ни одного значительного решения, к которому бы не приложил руку Андронников. Князь был властной и сильной личностью, хотя всякий знал, что его желтый портфель набит всего лишь старыми газетами.
Салон Андронникова не был единственным, серьезным конкурентом для него был кружок вокруг придворного шталмейстера Бурдукова. Бурдуков точно так же был прикреплен к министерству внутренних дел, и его титул "придворный шталмейстер" не имел ничего общего с его настоящей деятельностью. Источником политической силы этого человека была дружба с двумя любимыми царскими адъютантами, генералом Саблиным и адмиралом Ниловым. Благодаря содействию этих людей в распоряжении Бурдукова и посетителей его салона были всегда свежие и достоверные сообщения из Царского Села.
Он постоянно обменивался со своими высокими друзьями письмами и телеграммами, на его званых обедах и попойках нередко появлялся "старый морской волк" адмирал Нилов собственной персоной, чтобы освежиться парой бутылочек доброго вина. Сторонники Бурдукова, круг политических и общественных авантюристов, собравшихся около "придворного шталмейстера", утверждали, что влияние их покровителя при дворе сильнее и значительнее, чем Андронникова. Между салонами велась ожесточенная борьба с помощью интриг, клеветы и доносов.
