Многоярусный мир: Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь. - Филип Фармер

Орк лежал не шевелясь, тогда как солнце скользило по дуге, пересекая голубое небо. Две твари, похожие на недавнего противника, кружили в вышине, очевидно наблюдая за ним. Пожалуй, надо успеть подняться до того, как они решат, что им пора обедать. А пока его израненное тело заслужило небольшой отдых.

— Добро пожаловать на Антему, в Проклятый мир! — пробормотал он.

Единственное преимущество этого места заключалось в том, что здесь Орк мог сколько угодно стонать и даже плакать. Никто не видел, как текут слезы по его исцарапанному лицу. «Кроме меня, — подумал Джим. — Но это неважно — пусть отведет душу. Мне тоже больно, ничуть не меньше, чем ему, однако я не могу плакать».

Да, он не мог плакать, но и терпеть эти муки больше не хватало сил. Еще несколько секунд — и Джим вернется в больничную палату, сбросив с себя это страдающее тело. Тем более что Орк не испытает ни боли, ни облегчения, если невидимый и неосязаемый спутник покинет его. Однако что-то мешало ему обрести столь желанную в этот момент свободу. Стыд? Нежелание чувствовать себя трусом, если он выберет легкий выход?

Пока Джим боролся с самим собой, Орк поднялся и медленно пошел вниз по склону. Каждое движение причиняло сильную боль, но несмотря на это Орк не останавливался. Он миновал каменную осыпь у подножия горы и углубился в лес, мгновенно в нос ему ударил смешанный аромат, который Джим распознал как запах ванили и арахиса. Деревья, напоминавшие высокие сосны с алыми кисточками на концах ветвей, стояли в окружении кустов, похожих на папоротник, но с бочкообразными стволами. Вокруг кустов роились насекомые. Наверное, их привлекала тягучая жидкость желтого цвета со своеобразным запахом, выступавшая у основания побегов.

На деревьях обитали крылатые млекопитающие размерами не больше летучих мышей, они устремлялись вниз, глотали насекомых и вновь взлетали отдохнуть на ветки. Один зверек пронесся рядом с Орком, тот поймал его на лету, оторвал крылья, голову и ноги и выпил кровь. Потом содрал ногтями шкурку и сунул тушку в рот. Медленно пережевывая мясо, чтобы не подавиться мелкими костями, Орк продолжал свой путь через лес.

Джима едва не стошнило (смог бы он это сделать?). В то же время он ощущал удовлетворение Орка — ему все же удалось хоть как-то утолить голод. И это чувство вскоре преодолело отвращение. К тому же его больше заинтересовали мысли Орка по поводу того, что, к счастью, молодых Владык обучали жить в дикой местности. Юноша и раньше много раз ел сырое мясо, но будь у него возможность развести костер, он поджарил бы себе еду, тем более что кремня здесь хватает. Орк сделает из него ножи, наконечники копий и стрел, топоры. А потом будет убивать этим оружием животных, построит плот и отправится вниз по реке.

Через восемнадцать дней Орк приплыл на своем плоту к широкому устью реки, за которым расстилалось море.

ГЛАВА 18

Впервые Джим открыл, что в Орка вселился кто-то иной, через два дня после того, как молодой Владыка разбил лагерь в устье реки. Почему возникло это странное ощущение? Тем более что никого не было в мозгу Орка вплоть до той минуты, когда Джим осознал, что не только он один разделяет мысли и чувства избранного им персонажа. В детстве не раз страх будил его среди ночи, и он пристально вглядывался в стенной шкаф, ожидая, что чудовище, прячущееся там, набросится на него. Однако сейчас разница заключалась в том, что в темном чулане мозга Орка и в самом деле кто-то был, то есть воображение Гримсона не рождало никаких образов.

Тем не менее таинственный некто преследовал зловещие цели — от его незримого присутствия Джим испытывал такое чувство, словно он умирает от жажды в пустыне, а над ним кружит стервятник. Ничего не оставалась, как связать появление невидимки с голубой метелью, в которую Орк попал, когда ему оставался еще день пути на плоту до моря. Лазурные снежинки размером в ладонь принес ветер с верховьев реки. Несколько минут они падали так густо, распространяя вокруг сильный запах грецких орехов, что Орк не мог ничего различить в десяти футах от себя. Внезапно метель прекратилась. Снежинки не таяли, но к вечеру их почти не осталось — из лесной чащи нахлынула орда насекомых, птиц и зверей и принялась их пожирать. Юноша, глядя на них, тоже решил принять участие в пиршестве. На ощупь снежинки напоминали сушеные грибы, однако их вкус был ближе всего к отварной спарже — и Орк наелся до отвала. Наверняка в снежинках содержался какой-то вирус, который, оказавшись в организме, отнимает у носителя его индивидуальность и подменяет его сознание своим.

Чем больше размышлял об этом Джим, тем очевиднее становилось, что он не может объяснить себе появление этого своеобразного соперника. Следовательно, необходимо найти спЬсоб его побороть, причем если сражение произойдет, в поединке сойдутся исключительно он сам и этот некто. Кстати, пора как-то обозначить его в своих размышлениях, дать имя. Например, «мозг-призрак» — разве не удачный образ?

Через пять дней после того, как Орк разбил лагерь на берегу моря, он отправился на охоту. Три часа поисков — и вот уже стрела лежит на тетиве, готовая вонзиться в коричневый с черными пятнами бок антилопы. Но что-то спугнуло дичь, прежде чем Орк успел выстрелить. Антилопа умчалась прочь, огибая высокие кусты и перепрыгивая через те, что пониже.

Ругаясь про себя, Орк осторожно подошел к тому месту, где недавно паслась антилопа. Возможно, причиной ее поспешного бегства стал крупный и опасный зверь. Спрятавшись за кустом, Владыка сквозь ветки разглядел зверька, похожего на скунса. Помахивая пушистым черным хвостом, он рыл землю своими лопатообразными лапами с длинными когтями. Еда, которую искал зверек, находилась не глубже, чем в дюйме-другом под землей. При иных обстоятельствах Орк вряд ли стал наблюдать за ним, так как эта тварь питалась в основном падалью и экскрементами. Но на этот раз юноша был слишком поражен, чтобы почувствовать отвращение: зверек откопал себе на обед кучу фекалий, причем человеческих.

Значит, он не одинок на этой планете. Владыка резко обернулся, обводя внимательным взглядом лес у себя за спиной. Сердце сильно колотилось — но не от радости, а потому, что тот, другой, мог охотиться за ним. Орк успел мельком заметить, как за одним из деревьев мелькнул темный силуэт.

Юноша решительно направился в его сторону и прокричал:

— Я Орк, сын Лoca и Энитармон! Я здесь один! Нам незачем убивать друг друга! Я ищу выход из этого мира! Я ни с кем не сорился, кроме своего отца! Давай заключим мир! У каждого из нас будет больше шансов найти врата, если мы объединим усилия!