Вселенная Неизбежности - Николай Аксион

За свою жизнь Лори видела мышь только однажды — в зоологическом музее, проходя мимо прозрачных витрин, она случайно задержалась перед старым высохшим экспонатом с надписью Mus domesticus. В сопроводительной табличке говорилось, что несмотря на все попытки человека уничтожить вредных грызунов, домовая мышь все еще нередко встречается в его жилищах.

Настоящая мышь оказалась по крайней мере в два раза больше музейного экспоната и вела себя весьма нахально, но сходство тем не менее было очевидно, и Лори невольно вспомнила прочитанную тогда табличку. "Вот мышь", — подумала она, — "Существо по сравнению со мной в сотни раз более примитивное. Миллионы лет эволюции отделяют нас от общего предка. А люди все-таки, несмотря на свою изобретательность, так и не смогли истребить это простое животное, и теперь оно живет рядом со мной и даже (вот ведь безобразие!) доедает сейчас мой ужин, до которого я даже не дотронулась. Спрашивается, кто же из нас умнее? Сложность и высокоорганизованность не означает большей приспособленности и не обещает ее носителю непременный успех. Даже оказавшись в положении этой мыши не стоит расстраиваться — еще не известно кому больше повезло…"

Родившись в середине пятого кризиса, Лори никогда не знала своих родителей, но казалось очевидным, что ей досталась лучшая часть генофонда человечества.

Внешне бесцельное, блуждание по коридорам в конце концов привело Кейлин ко входу в огромное помещение, заполненное светящимися мониторами, индикаторами и панелями с кнопками и переключателями. В центре этого зала помещался гигантский отполированный цилиндр, высотой с девятиэтажный дом и вполовину меньшим диаметром. Дверь ("ПОСТОРОННИМ НЕ ВХОДИТЬ!") была полуоткрыта и изнутри доносились голоса.

— Ничего не выйдет, сэр. Мы не можем даже приблизиться туда, а главный генератор не отвечает ни на какие команды. У внешней обмотки уже невозможно стоять, и с каждым часом становиться все хуже.

— Но черт возьми, мы должны что-то предпринять… Это еще кто? Ну-ка быстро вон отсюда! Не видите, что написано?

Капитан Риккель заметил стоящую на пороге Кейлин и с раздражением подумал, что пассажиры вечно суют свой нос куда не надо. Та, однако, не спешила уходить, внимательно изучая окружающую обстановку. Первое изумление вскоре прошло, и Кейлин довольно быстро сообразила, что именно так должен выглядеть…

— Межзвездный двигатель! На ренкейнере, в рабочем состоянии.

— Ясное дело в рабочем, мы ведь в космическом корабле, а не в музее! А сейчас выметайтесь отсюда, или я прикажу выпроводить вас.

— Подождите! Похоже у вас проблемы с двигателем, может я смогу помочь?

— Помочь? Вы хоть что-нибудь понимаете в двигателях?

— Больше вашего, во всяком случае, — холодно сказала Кейлин. — Я была конструктором в MilliCol и Dain Incorporated.

— Ах, да! Мне говорили, что на этой чертовой планете каждый второй житель собирает двигатели. Извините. Я знаете ли, привык к тому, что у пассажиров вместо мозгов всегда кисель в голове. Только и могут, что жаловаться и скандалить… Не то я опять говорю, — Риккель покачал головой. — Нервы, знаете ли. Мы все оказались в таком дерьме, что теперь во век не выбраться. Разве что вы что-нибудь присоветуете.

В нескольких предложениях капитан обрисовал Кейлин положение, в котором оказался Энстриктор. С тех пор как корабль покинул систему Эркера, экипажу не удалось узнать ничего нового ни о причинах произошедшего, ни о том, как вернуть себе контроль над сошедшими с ума приборами.

— И вот теперь эта проклятая бочка летит неизвестно куда на непонятном режиме, и мы не можем даже выключить генератор без того, чтобы здесь все не рассыпалось в порошок.

Краем уха слушая рассказ капитана, Кейлин прошла мимо рядов приборов внимательно изучая их показания.

— Ну как, вы можете объяснить, что происходит?

— Не торопитесь, капитан. Я сто лет не была в машинном отделении, с тех пор как проходила практику в институте.

Говоря так, Кейлин немного преувеличила, да и оборудование здесь было похоже на то, что стояло в сборочных ангарах, разве что немного попроще. Однако, нынешнее состояние двигателя превышало пределы ее разумения. Показания приборов живо напоминали Кейлин тот день, когда она три часа водила директоров корпорации по сборочному комплексу. Только теперь все те дикие условия и жуткие параметры существовали не в воображении главного инженера, а высвечивались на мониторах и индикаторах. Еще один бредовый кошмар стал реальностью…

Кейлин отчетливо понимала, что не в состоянии иметь дела с этим. Единственное, что ей удалось выяснить из данных измерений было то, что ситуация становиться все хуже и хуже. Немного подумав, она набрала несколько запросов к бортовой ЭВМ, но ответы компьютера ничего не прояснили.

"Девяносто шесть и три… Тензор напряженности поля в условиях… Нет, чушь. Кажется об этом спрашивал главный инженер… А я ответила, что вторая производная будет отрицательна и это физически бессмысленное выражение. А теперь она действительно отрицательна, и компьютер утверждает, что интеграл плотности не существует. Я тогда сказала, что если бы начальные параметры были другими… Или не так? Какая вообще разница? Мне предложили рассматривать их как факт. Вот факт. А потом…"

Почти весь экипаж, занятый в «ремонте» двигателя собрался вокруг Кейлин, окружив ее плотным полукольцом. Люди внимательно следили за ней, и надеялись, что сейчас произойдет чудо, двигатель войдет в режим, и корабль ляжет на установленный курс. К сожалению, такие чудеса были вне компетенции бывшего координатора АПК.

— Боюсь, сейчас вряд ли можно что-то изменить.

Кейлин старалась говорить осторожно, но ситуация не позволяла отделаться общими фразами.

— Мне кажется, — продолжала она после некоторой заминки, — что энергия поля постепенно уменьшается. Через некоторое время корабль окажется в потенциальной яме, то есть в обычном пространстве-времени. После этого генератор сам отключиться и можно будет устранить повреждения. Я, правда, не могу сказать заранее, в какой точке мы появимся.

Капитан Риккель недоверчиво посмотрел на Кейлин и спросил:

— Если не где, то хотя бы когда?

Кейлин задумалась. «Когда» было здесь самым узким местом — показания приборов ничего не могли сказать на этот счет. Искомое время зависело от глубины потенциальной ямы, вектора напряженности поля, локальной плотности времени и еще ряда других параметров, о величине которых можно было только догадываться. Равновесие, о котором она говорила, могло наступить через несколько секунд или через миллиард лет. Кейлин уже открыла рот, чтобы признаться в своем полном невежестве, но ее неожиданно опередили.